Ходорковский, Лебедев, далее везде. Записки адвоката о «деле ЮКОСа» и не только о нем - Константин Ривкин

Судьба свела его с ЮКОСом в середине 2000 года, когда он пришел в ЗАО «Юкос-РМ», чтобы стать вице-президентом по экономике и финансам. После двух лет работы ему было предложено занять вновь созданную должность вице-президента по планированию и контроллингу «Юкос-Москва», которая еще называлась «Финансовый контролер группы компаний Юкоса». На этом посту Франк Ригер пробыл до весны 2006 года.

Естественно, что такой свидетель был очень ценен для защиты. Тем более что Ригер, с которым я встречался в Лондоне, подтвердил свою готовность рассказать о том, чем он занимался на разных должностях в ЮКОСе. Это было планирование и бюджетирование всех организаций, входящих в сферу функциональной ответственности «Юкос-РМ»: предприятий по торговле нефтью, нефтепродуктами, предприятий по нефтепереработке, а также оказание сервисных услуг. В его же функциональные обязанности как вице-президента по экономике и финансам также входило руководство процессами подготовки, оптимизации процессов составления управленческой финансовой и бухгалтерской отчетности, а также оценка целесообразности и эффективности осуществления предлагаемых к реализации инвестиционных проектов.

Франк Ригер был также в курсе зарубежной хозяйственной деятельности ЮКОСа, поскольку с целью обеспечения сквозного финансового контроля за работой предприятий холдинга занимал еще и должность председателя Совета директоров компании «Petroval S.A.» (г. Женева), через которую ЮКОС реализовывал экспортные поставки нефти и нефтепродуктов.

А как финансовый контролер Франк, в частности, руководил процессом создания консолидированной финансовой отчетности в соответствии со стандартами ЕААП США, поскольку в вертикально интегрированную компанию «ЮКОС» входило более 500 предприятий, из них около 300 консолидировались в соответствии с общими правилами указанных норм стандартизации.

Из перечисленного послужного списка становится ясно, что Ригер находился в самой гуще событий, которые затем благодаря прокурорскому воображению будут названы масштабными хищениями и легализацией.

Он, естественно, знал детали механизма ценообразования на нефть и нефтепродукты, очень плотно контактировал с аудиторами из «Прайсвотерхаус Купере», был в курсе использовавшихся методов налоговой оптимизации.

Но и это еще не всё. Ригер готов был сообщить суду о том, какими методами велось расследование и как на него оказывалось неприкрытое давление. Его рассказ зафиксирован в протоколе адвокатского опроса, представленного затем в Хамовнический суд:

«После моего ухода из Юкоса в марте 2006 года я ушел в короткий отпуск. После отпуска я нашел себе новую работу в качестве консультанта. В начале мая я должен был выехать из Москвы в Лондон в командировку по своей новой работе. При прохождении паспортного контроля в московском аэропорту Шереметьево я был задержан.

При задержании у меня забрали паспорт, и мне предложили проехать с двумя вооруженными сотрудниками в главный офис следственного комитета на Техническом переулке. Я тут же связался с посольством Германии в Москве и юридической службой Юкоса. В следственном комитете меня встретила следователь Татьяна Русанова, которая мне объяснила, что поскольку я буду допрашиваться как свидетель, то у меня нет права на адвоката или на встречу с представителем моего посольства. Русанова посоветовала мне не нанимать адвокатов Юкоса. Как я потом выяснил, представителю посольства в следственном комитете все время давали неправильные сведения о моем местонахождении. Ни адвокат, вызванный для меня Юкосом, ни представитель посольства так и не смогли пройти на встречу со мной и ждали меня на улице.

Все вопросы, которые мне задавала следователь Татьяна Русанова, были на тему того, могу ли я подтвердить, что Михаил Ходорковский похитил большую сумму денег. Русанова показывала мне заготовленные ответы на свои вопросы и просила меня подтвердить написанное. Например, Русанова попросила подтвердить, что Ходорковский украл несколько миллиардов долларов. После нескольких часов допроса она опять попросила подтвердить, что Ходорковский украл миллиарды.

Через 1,5–2 часа допроса я спросил Русанову, могу ли я уйти. Она сказала, что должна пойти спросить у своего начальника. Вернувшись, она сказала, что начальник Хатыпов не удовлетворен моими ответами и отпустить меня они не могут. Я еще раз попытался объяснить Русановой, что повода для ее предположений о том, что Ходорковский украл миллиарды, нет и не может быть и что если она не понимает меня, то надо пригласить переводчика. Однако она сказала, что я все понимаю и говорю по-русски достаточно хорошо, чтобы обойтись при допросе без переводчика.

…После 8 часов допроса Русанова объявила мне, что на сегодня я свободен и при необходимости они со мной свяжутся. Во время допроса Русанова мне не раз напоминала, что пока меня допрашивали не как подозреваемого, а только лишь как свидетеля. Ее слова я воспринимал как явную угрозу моего ареста в случае отказа от дачи показаний, которых она от меня упорно добивалась.

На следующий день я поехал в Посольство Германии в Москве. Там мне сказали, что МИД Германии направил в МИД России телеграмму с протестом о моем незаконном задержании.

На следующий день после моего незаконного задержания, при прохождении контроля в аэропорту Шереметьево, меня в очередной раз задержали и сказали, что я не могу вылететь из Москвы. Я опоздал на самолет. Через 1,5 часа после этого ко мне вышел мужчина в белой парадной рубашке с погонами и отдал мне мои документы. При этом он намекнул, чтобы я еще подумал, приезжать мне в Россию обратно или нет. После этого случая я принял решение не возвращаться в Россию».

А теперь о том, как развивались события в Хамовническом суде.

Заранее готовясь к представлению доказательств стороной защиты, мы обсуждали как между собой, так и с нашими подзащитными, кого из свидетелей целесообразно пригласить в Хамовнический суд. По поводу Франка двух мнений не было, тем более что в нашем распоряжении уже был протокол его опроса адвокатом. Координаты для связи в Германии были известны, и поэтому я направил ему такое письмо:

«Уважаемый господин Ригер!

Я пишу Вам по поручению Михаила Борисовича и Платона Леонидовича.

В первую очередь они просили передать большую благодарность за те сведения и оценки, которые Вы изложили в протоколе адвокатского опроса.

Как Вы, вероятно, знаете, целый ряд бывших сотрудников ЮКОСа подтвердили свою готовность прибыть на суд и дать показания в защиту Ходорковского М.Б. и Лебедева П.Л. Они рассчитывают, что этим будет оказана неоценимая помощь в деле установления истины и восстановления справедливости.