Мудрец - Кристофер Сташеф

Китишейн пала духом, поняв, что он говорит правду. Она сама не смела подумать, что так сильно нужна Кьюлаэре.

— Я выиграю в бою, который твой дружок даст нашему Багряному богу, — сказал Атакселес, глаза которого сверкали. — Я выиграю его здесь и сейчас, убив тебя!

Топор взметнулся вверх.

Глава 29

Китишейн испуганно подняла свой меч, понимая, что обычным клинком ничего не сделаешь против такого топора, сознавая, что ей остается одно: все время уклоняться от ударов врага и ни за что не встречать их в лоб.

Понимая, кроме того, что если погибнет она, то погибнут и ее союзники, все до единого, а с ними надежда на мир и счастье на земле, Китишейн собрала всю свою решимость. Она победит, она должна победить! Еще она представила себе Кьюлаэру — избитого и истекающего кровью. Ужас и ярость наполнили ее, а с ними пришла окончательная решимость.

Она отскочила влево и встретила топор косо подставленным мечом, оттолкнула, отразила так, что лезвие пролетело прямо мимо ее плеча. Прежде чем Атакселес смог прийти в себя, Китишейн ударила, целясь ему в горло прямо над нагрудником. Она почувствовала, что попала в кость и глубже, и быстро приняла защитную стойку, но хлынула кровь, Атакселес взревел от боли и ярости. Он бросился на девушку, размахивая топором. У Китишейн от страха чуть не подкосились ноги, но она увернулась, подставила ногу, и Атакселес споткнулся и с грохотом рухнул на землю. Он развернулся и с ревом приподнялся достаточно, чтобы швырнуть топор. Он полетел слишком быстро, Китишейн попыталась отскочить, но топор угодил ей в живот, развернул и сбил с ног. У девушки перехватило дыхание, казалось, будто все вокруг потемнело. В тумане она расслышала победный хохот Атакселеса, поняла, что он приближается. Схватив меч, Китишейн попыталась шевельнуться, вспоминая, что Миротворец рассказывал о ночных поединках, о том, как чувствовать своего врага, когда ты его не видишь.

Она рванулась вперед.

Атакселес орал яростно и бешено, и крик удалялся от нее. Китишейн поднялась на ноги, повернулась лицом в ту сторону, откуда доносился крик, держа меч обеими руками над головой.

Потом, когда воздух снова наполнил ее легкие, ее тело содрогнулось. Зрение вернулось к ней, и она увидела, что Атакселес подбирается к ней боком, глядя на нее, но волоча ногу, лицо его было полно злости и боли, кровь била из его бедра.

— Что ты за женщина такая? — взревел он. — Женщины не дерутся, а когда дерутся, они не способны делать это так долго и так хорошо!

— Я женщина, которую учил драться Огерн, — резко ответила она.

Услышав это имя, Атакселес замер и вытаращил глаза, а Китишейн прыгнула к нему и махнула мечом сначала слева направо, а потом — справа налево. Первый ее удар пришелся в рукоятку топора Атакселеса, он закричал от злости и страха и рывком высвободил ее. Вторым ударом Китишейн перерубила веревки, которыми набедренники были привязаны к нагруднику, и кровь хлынула из бока Атакселеса. Он заревел и снова бросился на девушку, размахивая топором. Она пригнулась, но тут перед ней появился кулак врага. Он занял все поле зрения, угодил Китишейн по голове, и мир снова померк. Она почувствовала, что летит по воздуху, приземляется. Твердая земля выбила из нее дух, тело скрутило болью, радостный крик заполнил ее сознание. Она отчаянно попыталась подняться на колени, любой ценой вцепиться в меч, попробовала поднять его, понимая, что этого не хватит, что будет уже поздно, а сердце ее кричало: «Кьюлаэра!» — но любимого не было рядом.

И тут она почувствовала какую-то странную уверенность, и к ней вернулись силы, как будто рядом с ней стоял Миротворец, как будто она слышала, как он кричит: «Луа! Йокот!» — но это, наверное, был ее, а не его голос. Она пыталась встать: если этот страшный топор ее убьет, она встретит удар стоя!

— Нам нужно вернуться! — настаивал Кьюлаэра. — Она должна быть рядом с нами в бою! Мы слишком много прошли вместе — теперь нам нельзя разделяться!

— Она должна быть рядом с нами, — согласилась Луа. — Не спрашивай меня почему, Йокот, но у меня не хватит духу драться без моей сестры!

— Но как вы не понимаете! Именно это и входит в намеси рения врага! — кричал Йокот. — Это для них самый надежный способ победить в этой битве! Если им удастся вынудить нас бродить здесь, разыскивая друг друга, солдаты Боленкара изрубят наших союзников на куски! Если ты не будешь ими руководить, Кьюлаэра, они развалятся на части! Вместо одного многотысячного войска получится шесть войск, в каждом по несколько сотен человек, и никто не будет ведать о том, как дела у других! Боленкар победит и пожрет все молодые расы!

— Молодые расы могут идти куда подальше, если со мной рядом не будет Китишейн! — отрезал Кьюлаэра.

— Только убив Боленкара, ты сможешь спасти Китишейн! — кричал гном. — Ты не видишь? Он украл ее, он взял ее в заложницы! Если ты не убьешь его, ты потеряешь ее!

— Если ее не будет со мной, я не смогу его убить! — отвечал Кьюлаэра. — Поверь мне, Йокот! Я многого не знаю, но это я знаю точно!

— Я тоже. — Луа посмотрела на Йокота широко раскрытыми глазами. — Я чувствую это, Йокот. Если ее схватили приспешники Боленкара, мы должны найти ее, или все будет потеряно!

Йокот выругался и повернулся к Тегрингаксу:

— Может, хоть ты понимаешь, что это бессмысленно?

— Я вижу путь вперед и путь назад, — ответил Тегрингакс. — Скажите мне, куда вы хотите идти, и я поведу вас.

Йокот нахмурился:

— Ты можешь провести нас обратной дорогой так, чтобы мы не заблудились?

— Не бойся, не заблудимся, — успокоил его Тегрингакс. Гном всплеснул руками:

— Ну ладно, будь что будет! Пойдем искать ее! Все лучше, чем стоять здесь и спорить с вами двумя. Веди, Тегрингакс!

Бурча так, что казалось, будто камни сыплются по склону горы, Тегрингакс повел их обратно в лабиринт.

Три поворота — и Кьюлаэра заблудился. Он не мог понять, туда они повернули или не туда, настолько одинаковыми были все каменные стены. Но Тегрингакс уверенно шел вперед, и Кьюлаэра доверился ему.

Йокот резко остановился, выпучил глаза и расставил руки, чтобы задержать остальных:

— Это здесь! Здесь она исчезла! Я чувствую это!

Луа опустилась на землю, прижала руки к камню и посмотрела невидящими глазами:

— Я тоже! Но она не одна. Кто-то еще, мужчина...

— Атакселес! — словно что-то непристойное выговорил Йокот. — И если ее забрал этот воин-шаман, я знаю, куда они пошли! Кьюлаэра, встань рядом со мной! Луа, встань тоже! Тегрингакс, постой здесь, подожди нас! — Подумав, он добавил:

— Умоляю тебя.

— Не бойся, я подожду, — ответил довольный Тегрингакс. — И не страшись, что меня найдут приспешники Боленкара: если надо, я могу превратиться в камень.