Код Атлантиды - Стэл Павлоу

По крайней мере не был изучен до самого последнего времени.

Охарактеризовать пульсарную волну, ударившую по Венере, как проявление чистой ярости, было бы недооценкой силы гравитационной волны.

Волна прошла верхние слои атмосферы за микросекунды. Удар был настолько жестоким, что внешние слои оказались унесены ею, словно с апельсина содрали кожуру.

Возникшая в результате компрессия вызвала воспламенение имеющихся в атмосфере горючих газов, что положило начало цепной реакции, на милю проникшей в венерианскую атмосферу. Огромные количества углекислого газа нагрелись до такой степени, что молекулы начали распадаться. Атомы кислорода отрывались от атома углерода.

Изменился весь внешний слой планеты. Внезапно он вспыхнул и превратился в пламя.

И тут же по легкомысленной Венере ударил несшийся от Солнца корональный выброс. На целую секунду планета превратилась в огненный шар. В этом водовороте пламени невозможно было разобрать, где вспыхнувшая Венера, а где настигшая ее солнечная волна.

Все смешалось в огне.

Ко всему прочему добавилась, разумеется, и гравитационная волна.

Она пронеслась через планету в мгновение ока, но гравитационные импульсы успели вызвать в недрах Венеры геологическую бурю.

Если бы кто-то смог сравнить геологическую информацию со всех планет Солнечной системы, он проследил бы некую повторяющуюся модель и, в частности, отметил бы, что кризис, вызванный на Земле вулканической активностью и землетрясениями, характерен для всех членов этой семьи.

Однако таких наблюдателей не нашлось. А к тому времени, когда свет от Венеры достиг бы нашей планеты, дав таким образом представление о том, чего ожидать землянам, сама волна уже пришла бы и ушла.

Потому как скорость света есть скорость света, и в гонках ей саму себя не перегнать.

Так что никто из жителей Земли не увидел, как вогнулась и выгнулась поверхность Венеры. Никто не увидел взлетевших в воздух, как подброшенные на сковородке блинчики, громадных, величиной с континент кусков коры. Никто не увидел, как вся венерианская суша за несколько секунд разогрелась и расплавилась. Никто не увидел, как куски звездного вещества и подброшенного волной мусора раскаленными градинами ударили по поверхности, прокладывая в ней новые долины.

Если бы на Земле нашелся кто-то, кто, пережив следующие три страшные минуты катастрофы, смог увидеть Венеру, она предстала бы перед ним вспыхнувшей яркой звездой.

К счастью для человечества, на Земле существовала сила, которой не требовалось видеть катастрофу, чтобы понять, что нужно делать. Потому что система раннего предупреждения, созданная Атлантидой, не полагалась на свет. Не полагалась она и исключительно на математические предсказания. Система обнаружила изменения в самой ткани пространства, основываясь на том разделе физики, который человечество лишь недавно открыло заново.

Атлантида подключилась к тем кратчайшим путям Вселенной, которые позволяют мгновенно связывать две точки галактики. Она знала, что, как в случае с цунами, если человек увидел приближающуюся волну, то спасаться уже поздно.

Атлантиде не нужно было ждать волну – она уже все знала.

Первое открытие сделал голландский физик Хендрик Казимир в 1948 году.

Если два незаряженных проводника поместить в вакуум, то они под воздействием квантово-вакуумных флюктуации электромагнитного поля неизбежно притянутся друг к другу, несмотря на отсутствие какой-либо подводимой мощности.

Эффект Казимира доказал существование нулевой энергии, которая непосредственно связана с пространственно-временными искажениями. Другими словами, если вызвать волновое движение космического вещества, то, в частности, последует высвобождение нулевой энергии.

В Атлантиде это означало одно. Естественное взаимодействие между нулевой энергией и гравитацией через пространство означало, что источник энергии, использовать который город рассчитывал для спасения планеты, служил также системой раннего предупреждения о близком и неизбежном гравитационном нападении.

Именно этот сигнал система и принимала сейчас. Ее командный центр проверил и перепроверил поступающие данные. Все необходимые подтверждения были налицо.

Теперь она могла инициировать ответные меры. Пришло время защитить Землю, используя стоячие волны для кристаллизации всех видов материи.

Гэнт терял сознание. Голем так сильно сдавил дыхательное горло, что язык у майора сам собой вылез изо рта между зубами.

Все остальные были не в лучшем положении. В положении полной беспомощности. Воздуха в легких не осталось даже на то, чтобы предупредить Хаккетта, который, отбиваясь от наступающих прямо на него големов, совершенно не замечал тех, что подкрадывались сзади.

И именно в тот момент, когда подобравшийся с тыла враг схватил физика и потащил в сторону, теряющий сознание Гэнт заметил нечто странное, некое движение, начавшееся вдалеке, но охватившее город по всему периметру. Что-то, напоминающее блеклый, мерцающий свет, появилось на границе пригородов, у внешнего канала и двинулось к центру. Миллионы тонн вырвавшейся из заточения воды поднялись и хлынули стремительными, вихрящимися потоками навстречу друг другу.

Впечатление было такое, словно все они попали в глаз обрушившегося на город урагана, в самый центр хаоса. Выше и выше поднималась вода, а между тем и над головами людей разрасталась энергетическая воронка.

Все это Гэнт увидел в самый последний момент, когда в глазных яблоках уже лопались кровеносные сосуды и мозг больше не получал необходимого кислорода.

И вот тогда все круто изменилось.

Воздух вдруг загустел и сделался похожим на сироп. Движение замедлилось. Издалека пришел гул. Как будто все вокруг подверглось бомбардировке низко– и высокочастотными звуковыми волнами.

Даже воспринимаемые человеческим слухом звуки стали глохнуть, пока все вокруг не заполнилось свистящим шумом, который все уже слышали в ЦЕРНе, когда стали свидетелями кристаллизации кока-колы в стакане.

Медленно и постепенно… мучительно медленно и постепенно… все остановилось. Весь мир остановился и застыл. Кристаллизованный. Как будто замерло само Время.

В Южно-Китайском море три энергично атаковавших белую акулу-людоеда дельфина внезапно остановились и отступили; их сонары уловили приближение чего-то огромного и плотного. Животные резко развернулись и бросились наутек, но то непонятное и страшное, то, с чем они еще не сталкивались, двигалось быстрее.

В тысяче футов под ними шесть китайских подводных лодок, высланных на помощь Антарктическому флоту, столкнулись с тем же самым феноменом. Радары зафиксировали быстрое приближение невероятно большой плотной массы. Все выглядело так, словно некая стена, поднявшаяся от морского дна до поверхности воды, наступает на них со всех сторон.

Все вдруг застыло. Окаменело. Само море вокруг них превратилось в кристалл. И внутри этого кристалла повисли и твари морские, и творения человеческих рук.

Экипаж флагманского военного корабля с пронзительными криками подался прочь от стальной обшивки, подвергшейся воздействию небывалых напряжений. Один из моряков, дотронувшийся до вибрирующей металлической переборки, почти моментально превратился в кристаллическую статую.

Его охваченные паникой товарищи бросились бежать, но были остановлены проникшими внутрь корабля стоячими волнами самой разнообразной частоты. Падающие со столов стаканы с водой, чашки с кофе и тарелки с недоеденной пищей застыли в воздухе, так и не успев разбиться. Все остановилось, все замерло. В том числе и сами моряки.

Как будто кто-то, смотрящий видеофильм, нажал кнопку «пауза». Только «пауза» эта проявилась во всех трех измерениях и на всех уровнях, от низшего до высшего.

Постепенно эффект кристаллизации распространился по всей планете. Само явление по природе своей не способно распространяться со скоростью света. Его скорость равна скорости звука. А скорость звука определяется плотностью вещества, в котором движутся звуковые волны.

Это сложный процесс. Но человеку он представляется мгновенным.

Океаны быстро превратились в обширные кристаллические пространства, вглядываясь в которые можно было бы изучать застывший в неподвижности подводный мир. Реки перестали течь. Родники замерли. Гейзеры остановились.

А потом вся земная поверхность содрогнулась. И столь сильна была вибрация, что, казалось, еще немного, и планета рассыплется.

В следующее мгновение волна кристаллизации пронеслась и по воздуху.

Птицы замерли в полете. Водопады превратились в застывшие нити брызг. Самолеты повисли в небе, словно налетев на невидимую каменную стену. Все, что не было закреплено, устремилось вперед, к пилотской кабине. Люди, одеяла, книги и игрушки, будто выброшенные мощной катапультой, взлетели в воздух, но не долетели до цели, застыв на полпути.