Когда молчит совесть - Видади Бабанлы

- Вчера ночью.

- Сердце?

- Так говорят. Утром нашли мертвым в постели...

- Какой был человек! Не должен он был умереть!

Кто-то властно вмешался в их разговор:

- К сожалению, плохие люди не умирают, а вот хорошие!

Вугар обернулся. В десятке шагов от них, прислонившись к могильному камню, неподалеку от дороги, стояла Нарын, искоса поглядывая на Арзу. Увидев, что Вугар ее наконец заметил, она заговорила еще с большим апломбом:

- Такие, например, как наш Бадирбейли! Мурдашир2 никак не омоет его поганое лицо. У всех уже в печенках сидит.

Нарын не сводила с Арзу испытующего взгляда, и Вугар ощутил в душе невольное беспокойство. "Вдруг не сдержится и сболтнет что-нибудь лишнее?" И он тревожно спросил:

- Что вы тут делаете? Почему не уехали со всеми?

Нарын не ответила. Еще раз с ног до головы окинув взглядом Арзу, она торопливо проговорила:

- Я тоже заказала большой венок. От нас с вами... В институте вас не нашла и сама принесла его сюда.

Беспокойство Вугара возрастало.

- Большое спасибо. Я видел венок, весьма признателен, - официально и холодно поблагодарил он.

- Не стоит благодарности! - отрезала Нарын, резким движением головы отбросила рассыпавшиеся по лицу волосы, еще раз со злостью посмотрела на Арзу и, словно стараясь разжечь ее ревность, добавила с особым выражением: - Ради вас я буду счастлива вынести любые трудности.

Вугар понял свою ошибку: капризница Нарын не выносила официального тона. И он решил подсластить свои, слова:

- Да я тебе по гроб жизни обязан, Нарын-ханум. Ты же всегда мне помогала, заботилась обо мне, как родная сестра...

Нарын передернула плечом и проговорила:

- Ладно уж... Подумаешь, большое дело...

Что еще сказать? Как успокоить ее? И Вугар, стараясь придать голосу как можно больше сердечности и заботливости, спросил:

- Где ты задержалась, почему опоздала к машинам?

- Нигде я не задержалась, - поддразнивая его, заявила Нарын. - Я вас ждала!

- Меня? - Вугар вдруг почувствовал, что краснеет. - У тебя есть ко мне какое-нибудь дело?

- Нет! Хотела, чтобы мы вместе вернулись в институт.

Это было уже слишком! В словах Нарын он слышал откровенное желание рассорить их с Арзу. Он нервничал и вдруг поймал себя на том, что Нарын, чей веселый и легкий характер ему всегда так нравился, раздражает его.

- Я не поеду в институт, - сердито бросил, он. - А тебе советую ехать как можно скорее...

Однако Нарын не обратила никакого внимания на его грубость. Указав глазами на Арзу, насмешливо спросила:

- Кто эта красотка? Почему не знакомите?

Вугар поглядел на Нарын. Но капризница никак не прореагировала на его взгляд. Круто повернувшись на каблуке, обратилась к Арзу:

- С вашего позволения, будем знакомы! - Она протянула ей руку. Нарын! Мы с товарищем Вугаром вместе работаем. Я его друг по несчастью и знаю все его секреты! А теперь скажите, кто вы такая?

До сих пор Арзу внешне спокойно слушала болтовню Нарын, но сейчас лицо ее омрачилось. Фамильярное обращение с Вугаром этой незнакомой развязной девушки пробудило в ней чувство ревности. Но она сдержанно и с достоинством пожала протянутую руку.

- Меня зовут Арзу. Если нужно, могу назвать и фамилию! Гюльбалаева.

- Чем занимаетесь? Кем служите? Где работаете?

- Работать пока не имела удовольствия...

- Почему? Может, возраст не вышел?

- Нет... - Арзу запнулась, с усилием проглотив горькое словцо, готовое сорваться с языка. - Возраст тут ни при чем...

- Тогда в чем же дело? - В лукавых глазах Нарын играла дьявольская усмешка. - Ага, все понятно! Наверно, у вас папаша с положением, занимает большой пост и не хочет утруждать вас.

- Вы ошибаетесь, я учусь.

- Ну и что? Я тоже учусь! И учусь и работаю.

- Видно, вы расторопная, везде успеваете...

- Вы тоже не разиня, вон какого парня отхватили!

- Каждый в своей области преуспевает, кто учится и работает, а кто парня отхватить умеет.

Арзу начинала злиться. И у Вугара чаша терпения переполнилась. Еще одна развязная реплика, и он поставит Нарын на место! Но Нарын вдруг хитро улыбнулась и снова повернулась к Вугару.

- Мы познакомились! - сказала она и многозначительно подмигнула ему. Это та самая девушка, да? Та самая, что мучает вас?

Вугар понял, что все это была шутка, игра. Изображая соперницу, Нарын хотела испытать Арзу. Гнев его разом прошел, и, мягко улыбнувшись, он кивнул головой:

- Ты угадала. Это она.

Нарын мигом переменилась. Лицо ее снова стало серьезным. Она смотрела на Арзу теперь уже и вправду сердитым взглядом.

- Ну-ка, посмотри мне в глаза! - переходя на "ты", стала она поучать Арзу. - Такого парня и так мучить! Можно ли это? Волнуется из-за тебя, сердце ты ему рвешь! Да у тебя-то у самой в груди сердце или камень?!

Теперь уже и Арзу поняла игру, затеянную Нарын, и ответила гораздо спокойнее:

- Значит, были причины, потому и мучила. Без причины ничего не бывает.

- Вот мы, девушки, всегда так, - продолжала Нарын. -Встретится хороший парень - отталкиваем его, забывая, что нас-то, хороших девчат, куда больше! Эх, что мне сказать тебе, не ценишь ты его! Встреться мы в другом месте, я бы тебе про него еще не такие слова сказала.

- Раз начали, говорите до конца.

- При нем не могу! - Нарын покосилась на Вугара. - Да и к чему перед ним все карты раскрывать? И любимому человеку не каждую тайну доверить можно...

Нарын взглянула на Вугара смеющимися глазами и закончила шуткой:

- Помни, мужчинам особенно доверять не приходится, наглеют быстро и рвут веревочку...

Вугар притворился обиженным;

- Нехорошо! Выходит, я в одиночестве остался. Вы сговорились и против меня союз заключили?

- А вы как думали? - не унималась Нарын. - Может, надеялись, что мы друг другу в волосы вцепимся? Нет, не дождетесь! Если даже поедом друг друга есть станем, костей за двери не выбросим.

- Но ведь это абсолютно противоречит тому, что ты говорила прежде!

- Противоречие в самой жизни, иначе не рождались бы мы кто мальчиком, а кто девочкой!

- Значит, ты считаешь, что каждый пол должен защищать себя?

- Да! И особенно женщины.

- Это почему же?

- Чтобы удержать на привязи мужей и женихов.

- Бедные мужчины!

- Не бойтесь, - покачала головой Нарын. - Не будет этого. Откуда женщинам взять столько ума, чтобы объединиться против мужчин? Все они, и я в том числе, из жидкого теста слеплены. За одно ласковое слово любимого готовы весь белый свет по ветру развеять.

Выслушав это шутливое признание, Вугар и Арзу не могли удержаться от смеха. Нарын тоже прыснула, но, тотчас прикрыв рот ладонью, зашагала по дороге.

- Простите, что задержала вас!

- Куда? Постой!

- Я пошла...

- Не ходи одна, темно. Подожди, мы сейчас вернемся...

Нарын грустно улыбнулась:

- Некогда мне. Да и чего ждать? Третий лишний!

Она быстро пошла вперед, однако, сделав несколько шагов, оглянулась и погрозила Арзу пальцем:

- Смотри! Услышу еще раз, что мучаешь его, пеняй на себя! Отниму - и останешься с носом!

Вугар и Арзу засмеялись. Им и в голову не могло прийти, что в ее шутливых словах скрывалась истина.

Глава четырнадцатая

Надежды Мархамат-ханум не оправдались. Сохраб Гюнашли и после похорон отца продолжал жить в доме как чужой. Он по-прежнему спал и работал в кабинете, выходил редко.

Но Мархамат-ханум не падала духом. Упорство Сохраба, его затворничество она толковала по-своему. "Тоскует по старику, соблюдает траур, - думала она. - Пройдет несколько дней, и горе его состарится..." И она решила не беспокоить мужа. Сама тоже ходила хмурая, со скорбным лицом, не снимая черного платья. Ее раздражало, что дорогая мебель, телевизор, пианино до сих пор пылятся по углам. Но она ничего не трогала, хотя ее передергивало от непривычного беспорядка. Свою постель Мархамат перенесла в комнату Алагёз. В спальне, слыша за стеной каждое движение Сохраба, каждый вздох, она изводилась от одиночества. Каждый раз, взглянув на пустую кровать Сохраба, она страдала, голова кружилась, в сердце закрадывался страх: что, если Сохраб и вовсе к ней охладеет, угаснут супружеские чувства и она навсегда лишится его ласки. Это было для нее равносильно смерти. Она решила, что лучше быть подальше от Сохраба, не слышать шорохов, доносящихся из кабинета, так-то спокойнее. Да и Алагёз будет не одна. Бедняжка, смерть деда тяжело подействовала на нее, приступы участились, она нуждалась в присмотре.

Но и рядом с дочерью Мархамат не нашла покоя. Напротив, здесь у нее появились новые огорчения. Девочка в последнее время очень переменилась. По ночам не выпускала из рук книги, глотая роман за романом. А когда не читала, молчала, нахмурившись, глядела в одну точку мечтательными, печальными глазами и, порой глубоко вздыхая, все думала о чем-то своем. Иногда Мархамат, стараясь отвлечь ее, что-то спрашивала. Алагёз отвечала неохотно, безразличным тихим шепотом.