Подстрекатель - Холли Лайл

Кеппины и солитары достали оружие и прицелились в пленников.

— Не надо, — сказал Соландер, — мы пойдем с вами без борьбы.

— Пойдете, — сказал Омви. — Но на наших условиях.

И кеппины, и солитары выстрелили одновременно. Золотые, зеленые, красные и желтые огни вырвались из стволов и взорвались вокруг Соландера и Рейта. Соландер тут же упал. Рейт остался стоять; холодные огни ударялись о него, вращались вокруг, издавали оглушительный треск. Наверно, ему тоже следует упасть, подобно Соландеру, но эта мысль пришла Рейту в голову с опозданием. Омви дал сигнал на мгновение раньше, чем он решил упасть, кеппины с солитарами опустили оружие.

— Нет, — сказал Омви. — Это не щит. Ты использовал не такой вид магии, как он. Ты ничего не использовал. Заклинания проходили прямо через тебя, но они тебя не задевали. — Он перевел взгляд с Рейта на Соландера, затем вновь на Рейта. — Его я понимаю. Я еще не знаю, как работает его система, но мне известно, что система у него есть, и знаю, что смогу узнать подробности. Но ты… — Он покачал головой. — Все это время, что я наблюдал за тобой, Геллас, я никогда не замечал, что с тобой что-то не так. Но я очень, очень не прав, не так ли? Потрясающе.

Омви повернулся спиной к Рейту и обратился к кеппинам:

— Заберите Соландера на допрос. А когда вытянете из него все, что нужно, заприте его с остальными предателями. — Он повернулся к Рейту: — Ты… что ж, я думаю, у тебя другая судьба. Вначале нам придется выяснить, что заставляет тебя работать. Мы не можем пустить в расход того, против которого не работают законы магии. Не говоря уже о том, какие замечательные вещи мы узнаем о магии, если изучим тебя.

Рейт закрыл глаза. Ему следовало упасть на пол вместе с Соландером. Следовало. Но сейчас уже слишком поздно. Сейчас он мог лишь позволить, чтобы его увели обратно, откуда он пришел, чтобы его препроводили в его одинокую камеру. Мог слышать лишь, как тяжелый, настоящий засов на другой стороне захлопнется, и щелкнет настоящий — не волшебный — замок. Одна из одиноких камер в одном из бесконечных, запутанных коридоров, где-то в сердце забвения.

Конец пути, подумал он. Он дошел до конца пути, и ни ему, ни Соландеру, при всем их идеализме, не удалось никого спасти.

— Почему мы здесь? — спросила Джесс Патра.

Патр заплатил невысокому человеку, у которого заказал невероятное количество боеприпасов, одежды и пищи. Он повернулся к Джесс и указал на небольшой дом, в который они прибыли.

— Вначале зайди внутрь.

Джесс оглянулась через плечо и сказала:

— Подожди. Этот человек забирает наш аэрокар.

— Так мы частично расплатились за все эти вещи. Поверь мне, он не нужен нам здесь. Через него мое начальство может обнаружить нас.

— Патр…

— Внутри. Обещаю, любовь моя, — это нечто такое, чего нельзя говорить на открытом пространстве.

Джесс посмотрела на него, затем повернулась и вошла в крошечный ветхий дом. Все три комнаты были пусты; глиняные стены потрескались; окна лишены таких приятных излишеств, как магическое или, на худой конец, обычное стекло, или даже ставни, или жалюзи: ветер влетал в них свободно, так же, как он дул по равнинам этой невыразительной, выжженной солнцем местности, принося с собой кусочки грязи и песка, насекомых, а иногда крошечных летающих ящериц.

— Вообще-то внутри ничуть не лучше, чем снаружи, — сказала она.

— Я знаю. И извиняюсь. Но это лучшее, что я мог найти за такой короткий срок; как только я… как только все изменилось, я планировал что-нибудь получше, но времени не было.

Джесс нашла одну стену, которая выглядела более или менее крепкой и чистой, и осторожно прислонилась к ней. Стена выдержала.

— Ты сказал, что все изменилось, — проговорила Джесс, — и о том, что не было времени, и о своих планах — но ты не сообщил мне никаких деталей. Тогда, последний раз, Патр, кто был в аэрокарах, окруживших мой дом? Почему мы бежали, и как ты узнал о том, что надо скрыться, прежде чем они прибудут? И что мы здесь делаем?

Он глубоко вздохнул.

— Вначале самое простое. Мы здесь, потому что мы прячемся. От Безмолвного Дознания — группы злых людей, группы, в которой я когда-то занимал незначительный пост, но мне доверяли. Я приберегал это место для себя на всякий случай, если у меня с ними испортятся отношения. Они… они иногда считают, что лучший способ хранить тайну — это уничтожить всех, кому она известна. У меня были друзья, которые исчезли сразу после того, когда поработали над чем-нибудь большим или значимым. Магистры Дознания и кеппины — страшные люди. Они заявляют, что чтут кодекс чести, но редко находят удобным ему следовать. Поэтому, когда я понял, кто они и как они работают, я приобрел это место. Очень осторожно, действуя в обход, через подставных покупателей. Мне никогда не приходилось бывать здесь. — Он оглянулся вокруг и поморщил нос. — Я не слишком многое получил за свои деньги, но если я получил наши жизни, этого будет достаточно.

Она кивнула.

— Хорошо. Значит, люди, ворвавшиеся в мой дом сразу после нашего бегства, — это… Безмолвное Дознание?

— Да.

— И это из-за Рейта?

— Рейта? Ты имеешь в виду Гелласа?

— Да. Геллас — это Рейт.

— Я не знаю, из-за него это или нет. Это касается государственной измены против Империи, и я склонен думать, что твой друг Рейт имеет к этому отношение, но я не верю, что Дознание охотится исключительно за ним. Я знаю, что им нужен Винкалис. И я знаю, что им нужны каанцы; они демонстрируют свою враждебность по отношению к Империи так, чтобы это не было доказуемо и наказуемо.

Джесс поморщилась.

— И они охотились за мной?

— Да. Потому что ты общалась с Гелласом — или Рейтом — и Соландером. Ты имела несчастье завести такую… мягко говоря, неудачную дружбу.

Джесс слегка улыбнулась. Без этих двух друзей она была бы или безгласным источником чьей-то энергии в Уоррене, или ее уже не было бы на свете. Патр, секретный сотрудник Дознания, не узнает это от нее.

— Тогда я понимаю, почему ты здесь, — сказала она, немного подумав. — Но почему я здесь? Почему бы тебе не отдать меня Дознанию и не стать героем, или просто не оставить меня там, где я была, а самому бежать, спасая свою жизнь? Без меня твое путешествие было бы безопаснее и легче.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я полюбил тебя с того дня, как Магистр Фареган приставил меня к тебе.

— Магистр Фареган — член Дознания?

— Да. Он один из Триады — трех самых могущественных Дознавателей на всем Матрине. Второй по значимости после Магистра Омви.

— Он какое-то время состоял в моем музыкальном ковиле, — тихо произнесла Джесс. — Он попросил меня пойти с ним к нему домой послушать музыку из его коллекции — он сказал, что мне еще не приходилось слышать ничего подобного. Но мне не понравилось, как он смотрел на меня. Несколько раз он просил меня куда-нибудь с ним сходить.