Слово президента - Том Клэнси

В любом случае генералы, покидающие Ирак, не так беспокоили майора, как те, которые придут им на смену. Вот это беспокоило его больше всего.

— Боюсь, что выступление мистера Райана было весьма маловыразительным во всех отношениях, — сказал Эд Келти в своем полуденном интервью. — Доктор Бретано в первую очередь промышленник, уже давно отказавшийся служить обществу. Я был на государственной службе, когда впервые упомянули его имя, и я присутствовал при том, как он отказался даже рассмотреть предложение занять высокую должность в правительстве — по-видимому для того, чтобы продолжать делать огромные деньги. Он — талантливый человек, несомненно хороший инженер, — Келти позволил себе снисходительно улыбнуться, — но министр обороны? Нет. — Он подчеркнул свое отрицательное мнение, выразительно покачав головой.

— Что вы думаете об отношении президента Райана к абортам, сэр? — спросил Барри, репортер канала Си-эн-эн.

— Барри, в этом и суть проблемы. Райан вовсе не президент, — ответил Келти спокойным деловым тоном. — Наша задача заключается в том, чтобы исправить ситуацию. Его непонимание общественного мнения ясно проявилось в противоречивом и запутанном выступлении в комнате прессы. Решение Верховного суда по делу «Роу против Уэйда» является законом нашей страны. Вот и все, что ему следовало сказать. От президента не требуется, чтобы ему нравились законы, он обязан исполнять их. Разумеется, если любой государственный служащий не понимает, каково мнение американского народа по этому вопросу, это не означает, что он не интересуется правом женщин на выбор, нет, он просто проявляет свою полную некомпетентность. От Райана требовалось одно — внимательно прислушаться к советам во время брифинга перед пресс-конференцией, но он оказался не способен даже на это. В Белом доме он просто опасен для нации, как пушка с разболтанным затвором, — закончил Келти. — Такие люди не должны возглавлять правительство.

— Но ваше утверждение... — Поднятая рука Келти заставила ведущего замолчать.

— Это не утверждение, Барри, а факт. Я никогда не уходил в отставку, никогда не оставлял пост вице-президента. Ввиду этого после смерти Роджера Дарлинга я стал президентом. Нам нужно сейчас — и мистер Райан должен сделать это, если он думает о благе американского народа, — создать юридическую комиссию, которая рассмотрела бы конституционные аспекты этой проблемы и приняла решение о том, кто действительно является президентом. Если Райан не сделает этого, значит, он ставит свои интересы выше блага нации. Должен сказать, что я абсолютно убежден в том, что Джек Райан руководствуется лучшими побуждениями. Он честный человек и продемонстрировал в прошлом свое мужество. В настоящее время, к сожалению, он запутался, как все мы увидели, наблюдая утреннюю пресс-конференцию.

— Ты только посмотри на этого честного добряка, Джек, — заметил ван Дамм, уменьшая громкость. — Видишь, как он хорош на экране?

Райан едва не выпрыгнул из кресла.

— Черт побери, Арни, ведь это именно то, что сказал я! Я повторил эту фразу, должно быть, три или четыре раза — таков закон, и я не могу нарушить его. Ведь я сказал это!

— Помнишь, я говорил тебе о том, как важно сохранять хладнокровие? — Глава президентской администрации подождал, когда краска гнева сойдет с лица Райана, и после этого снова увеличил громкость.

— Но что беспокоит нас больше всего, — говорил теперь Келти, — это слова Райана насчет людей, которых он собирается назначить в Верховный суд. Совершенно очевидно, что он хочет пересмотреть многие решения, вернуться в прошлое. Вопрос об абортах явится лакмусовой бумажкой при назначении консервативных судей. Возникает вопрос, а уж не захочет ли он пересмотреть решение о преимущественном праве меньшинств и Бог знает что еще. К сожалению, мы оказались в положении, когда человек, занявший пост президента, сможет пользоваться огромной властью, особенно в судебных органах. А Райан не знает, как пользоваться властью, Барри. На основании того, что мы узнали сегодня о том, что он собирается предпринять, возникает пугающее впечатление, понимаешь?

— Неужели я оказался на другой планете, Арни? — резко бросил Джек. — Я не произносил «лакмусовая бумажка», это сказал репортер. И я не говорил «консервативные судьи» — это тоже слова репортера.

— Джек, важно не то, что ты сказал, а то, что слышат люди.

— Тогда, как вы считаете, сколько вреда может президент Райан причинить стране? — спросил Барри на экране телевизора.

Арни восхищенно покачал головой. Келти сумел соблазнить ведущего на глазах у всех, в прямом эфире снять с него штаны, перетянуть на свою сторону, и Барри давал идеальные ответы, именно те, которые нужны были Келти, формулируя их так, что тот по-прежнему называл Райана президентом, но затем, задавал вопрос, направленный на то, чтобы поколебать веру телезрителей в него. Неудивительно, что Эд пользовался такой популярностью у женщин, правда? А рядовой телезритель никогда не поймет ту ловкость, с которой он перетянул Барри на свою сторону. Какой профессионал!

— В такой ситуации, когда правительство лишено руководства? Понадобятся годы, чтобы исправить тот вред, который он причинит, — произнес Келти с серьезностью преданного семейного врача. — И совсем не потому, что он плохой человек. Нет, он, конечно, стремится к лучшему. Но он причинит вред стране лишь потому, что не способен исполнять обязанности президента Соединенных Штатов. Просто не способен на это, Барри.

— Мы вернемся к этой программе после следующих объявлений от наших спонсоров, — произнес Барри, глядя в камеру. Арни слышал достаточно и не хотел видеть рекламу. Он поднял пульт дистанционного управления и выключил телевизор.

— Господин президент, если раньше я не беспокоился, то теперь беспокоюсь. — Арни помолчал. — Завтра вы увидите передовые статьи в некоторых крупных газетах, настаивающие на том, что создание юридической комиссии действительно необходимо, и у вас не будет выбора, кроме как согласиться с этим.

— Одну минуту, Арни. Закон не говорит, что...

— Закон вообще ничего не говорит, неужели не помнишь? Но даже если бы такой закон был, у нас нет Верховного суда, способного принять решение по этому вопросу. Мы живем в демократической стране, Джек. Народ будет решать, кто у них президент. На волю народа будут влиять средства массовой информации, и ты никогда не сможешь работать с ними лучше Келти.

— Послушай, Арни, он ведь действительно ушел в отставку. Конгресс утвердил мое назначение вице-президентом, Роджер погиб, я стал президентом — это и есть гребаный закон! А я должен повиноваться закону. Я никогда не стремился занять этот гребаный пост, однако никогда в жизни не убегал от ответственности, и будь я проклят, если сделаю это сейчас!

Но была и еще одна причина. Райан презирал Эдварда Келти. Ему не нравились его политические взгляды, не нравилось его высокомерие выпускника Гарварда, не нравилась его личная жизнь и уж никак не нравилось его обращение с женщинами.

— Ты знаешь, Арни, кто он? — яростно проворчал Райан.

— Знаю, конечно. Он беспринципный человек и обманщик, играющий на доверии других. У него нет никаких убеждений. Келти никогда не занимался юридической практикой, но помог написать тысячи законов. Он не врач, но принял участие в создании национальной системы здравоохранения. Всю свою жизнь он был профессиональным политиком, и общество всегда содержало его за свой счет. Он не создал никакого продукта или вида обслуживания, но провел всю жизнь, решая, насколько высокими должны быть налоги и как нужно расходовать эти деньги. Единственными чернокожими, с которыми он встречался в детстве, были горничные, которые убирали его спальню, но он считается защитником прав национальных меньшинств. Он лицемер и шарлатан. И он одержит верх, если вы, господин президент, не возьмете себя в руки, — закончил Арни, выливая ледяную воду на огненный темперамент Райана. — Потому что он знает, как вести эту игру, а вы — нет.

Пациент, говорилось в истории болезни, совершил поездку на Дальний Восток еще в октябре, и в Бангкоке пользовался сексуальными услугами местных жительниц, слава о которых идет по всему миру. Пьер Александр, который был когда-то капитаном медицинского госпиталя в этой тропической стране, сам увлекался подобными развлечениями, так что совесть его не беспокоила. В то время он был молодым и глупым, как большинство мужчин такого возраста. Но это было еще до появления СПИДа. А теперь ему пришлось сказать пациенту — белому мужчине тридцати шести лет, — что у него в крови обнаружены вирусы болезни, что он не должен заниматься сексом со своей женой, не приняв предохранительных мер, и что его жена должна подвергнуться тестам на наличие вируса СПИДа в крови как можно быстрее. Что?.. Она беременна? Тогда немедленно, лучше всего завтра же.