Понять Россию умом - Сергей Валянский

Но пойдем и дальше. Интересно же все-таки почитать, как мы хорошо стали жить:

«…За последние десять лет в России построено больше домов, чем за весь послевоенный период. Во многих российских деревнях сегодня каждый третий дом — это новый дом. Граждане преодолели серьезный культурный барьер в представлении о жилище, и на смену одно- или двухкамерному жилищу пришел дом с более крупными параметрами, многоуровневый и с несколькими комнатами, а также с внутренним туалетом».

Да наш директор просто перепутал особняки новых русских, стоящие вдоль его дороги на дачу, со всей страной. Причем эти особняки в большинстве своем строят не из-за нужды в жилье, а чтобы хоть как-то сохранить наворованное. Они там и не живут.

Но Тишков ссылается на цифры:

«…по данным этой статистики, общая площадь жилищ в стране выросла с 2,1 млрд. кв. м в 1985 г. до 2,7 млрд. кв. м в 1997-м. Причем частный фонд увеличился в два раза, а на самом деле в несколько раз, если считать все построенное гражданами жилье».

Не обращая даже и внимания на то, что в период капиталистических реформ включены тут года социалистической перестройки, порадовались мы вместе с господином Тишковым, что у нас так много строят, а он нас взял и расстроил:

«…Городское население вбухало миллиарды долларов в загородное жилье, которое не имеет коммуникаций, которое невозможно отопить зимой и в котором работающая семья с детьми постоянно проживать не может из-за отдаленности от места службы и из-за отсутствия рядом школы и больницы. Было бы лучше строить все эти комфортные дома в городской черте — в таком случае сейчас и города выглядели бы лучше, и потребность в квартирах была бы меньше.

Большинство частных домов-монстров не функционирует, и перспектива их полноценного использования неясна, как и будущее большинства из миллионов новых дачных построек. Работающие горожане жить в них не смогут, а новому селу они не нужны в таком количестве. Видимо, это останется памятником нашему неправильному социальному планированию, отсталому менталитету и неразвитой городской антропологии».

Насчет антропологии В. А. Тишкову, конечно, виднее, но как быть с его же утверждением, что домов за последние 12 лет построили больше, чем за предыдущие полвека?.. Нет, все-таки эту статью писали несколько человек. Да и статистика, в отличие от неразвитой городской антропологии, говорит другое: общие объемы строительных работ в России (включая дачное и «коттеджное» строительство) снизились за 1992–1999 года более чем в 2 раза, численность занятых в строительстве людей (включая малый бизнес) сократилась более чем на 3 млн. человек.

Ссылки на рост за последнее десятилетие покупок автомобилей, числа частных поездок за границу, строительства загородных то ли коттеджей, то ли вилл, то ли дворцов и других высокоэластичных товаров и услуг (динамика потребления которых сильно зависит от изменений в уровне доходов) — далеко не первая попытка доказать улучшение материального благосостояния населения России. В действительности же при росте дифференциации доходов спрос на элитные товары возрастает, на обычные товары — падает. Соответственно, при стремительной поляризации доходов спрос на те же самые автомобили может расти даже при снижающемся среднем уровне доходов населения. Во-первых, богатей покупают по несколько машин. Во-вторых, бедняк ведь понимает, что кроме как частным извозом, ему скоро нечем будет заработать. Откуда у него возьмутся пассажиры? А оттуда, что автобусные маршруты закрываются.

Рост дифференциации доходов, произошедший в России за период «позитивных трансформаций», не имеет прецедента в цивилизованных странах за всю, пусть и не очень длинную, историю человечества. У большинства населения удельный вес расходов на товары и услуги первой необходимости в общем объеме потребительских расходов возрос с 84 % в 1996–1997 годах до 92 % в 1999 году, на капитальные блага — упал с 9 % до 4 %.

Жителю Москвы это, конечно, не очень заметно. По данным Мосгорстата, среднедушевые доходы 20 % наиболее богатых москвичей, составляющих немногим более 1 % жителей России, равны 17 % доходов всего населения страны и значительно превосходят сумму доходов всех граждан, живущих ныне за чертой бедности. Москва, сконцентрировав в себе почти все финансовые ресурсы России, просто обслуживает этих богатеев, и живет, под собою, буквально, не чуя страны.

И действительно, сейчас ежегодно выезжает за рубеж порядка 10 млн. человек. Такого не могут позволить себе бразильцы или мексиканцы, которые, по официальной статистике, пребывают с россиянами примерно на одном уровне достатка. А сколько из наших выезжающих едут «челночить», или нелегально подзаработать за границей? Это первый вопрос. И второй: а на какие шиши может поехать наш «средний» гражданин, если его средняя зарплата 50 долларов в месяц, а поездка на неделю стоит порядка 300 долларов? Наш «ученый» этого не анализирует. Да ведь и задача такая перед ним не стояла; ему надо было доказать народу, как хорошо народ живет. А вот его размышления о процветающей российской науке.

«Так называемый „кризис науки“, возможно, касается ряда естественных наук и военно-промышленных разработок, но общественные науки он затронул только в плане кризиса теоретико-методологических основ, да и это имело место скорее на начальном этапе российских трансформаций. Риторика жалоб здесь (и не только здесь) используется главным образом для того, чтобы сохранить государственное обеспечение, действующую систему организации науки и существующие кадровые ресурсы. Это само по себе понятно, но к реальному кризису имеет условное отношение. За последние десять лет Институт этнологии и антропологии РАН произвел научной продукции в три-четыре раза больше, чем за предыдущее десятилетие. Такая же ситуация в других гуманитарных институтах. В обществоведческий арсенал введено огромное количество новых и забытых имен ученых, осуществлены крупномасштабные переводческие проекты. Новым и позитивным явлением стала деятельность двух государственных научных фондов (Российского фонда фундаментальных исследований и Российского государственного научного фонда), через которые получает поддержку лучшая часть ученого сообщества».

Беда в том, что выход страны из кризиса потребует помощи как раз точных наук, а большая часть макулатуры подобных Тишкову «гуманитариев», работающих по принципу «чего изволите», приносит один лишь вред. Да и чего ждать от людей, представлявших наихудшее, что было в советском обществоведении, которые при старом режиме бежали «впереди прогресса» и сегодня первыми отрапортовали, что они уже одобрили новую систему. Сегодня бывший преподаватель атеизма с восторгом проповедует основы религии, преподаватель научного коммунизма разъясняют преимущества капитализма перед социализмом и т. д.

Зачем же врут народу эти «ученые»? Дело в том, что люди, приходящие ныне во власть, обладают завышенными запросами и ожиданиями. Их логика проста: Я управляю такой богатой страной (краем, отраслью, компанией), или: Я так много делаю для страны (республики, народа, человечества), что имею право жить лучше и даже богато. Осталось убедить в этом окружающих, и на помощь зовут вчерашних обществоведов-одобрямсов.

Власть и результаты ее работы

Новая российская власть в своей, так сказать, «самоорганизации» действует по принципу полезных аналогий и заимствований. Посещая Капитолий, российские законодатели и министры видят многочисленный штат помощников у своих коллег, но не замечают их личные машины (без водителей) на платной парковке у здания конгресса. Они хотят таких же просторных офисов, но не спрашивают про арендуемые или покупаемые конгрессменами квартиры в Вашингтоне. Именно разрушение старых и отсутствие новых правил и общественного контроля позволили российским властвующим создать симбиоз старых и новых привилегий, которые обрели внешне неприличный вид. И это все при молчаливом согласии народа.

Поэтому у нас и живет два народа на одной территории. По словам академика Н. Римашевской, у нас образовалось:

«…два уровня жизни со своими доходами и денежными единицами, два потребительских рынка, отличающихся ценами и набором потребительских благ. Представители „двух России“ плохо понимают друг друга. И это тем опаснее, что в „страну“ богатых и очень богатых, а также высокообеспеченных входит политическая элита. На противоположной стороне находится „страна“ бедняков (включая „маргиналов“), доходы, которых не достигают прожиточного минимума. Различие в уровне жизни „двух России“, по экспертным оценкам, достигает 100 раз».

Сегодня для характеристики уровня жизни опасно использовать средние показатели, которые только вводят в заблуждение.