Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла - Феодорит Кирский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(4) Видите же, елик сей, емуже и десятину дал есть Авраам патриарх от избранных. О достоинстве Авраама упомянул Апостол не просто, но с намерением показать, что самый корень священников, основание благ, через кого делаются причастниками благословения все народы (Быт. 22, 18), Мелхиседеку принес десятину добычи.
(5) И приемлющии убо священство от сынов Левиин заповедь имут одесятствовати люди по закону, сиречь, братию свою, аще и от чресл Авраамовых изшедшую. Достоинство священства, говорит Апостол, таково, что подзаконные священники собирают десятины даже со своих родственников и соплеменников, хвалящихся, что имеют того же предка.
(6) Не причитаемый же родом к ним, одесятствова Авраама и имущаго обетования благослови. Подзаконные священники требуют себе десятин с соплеменников. А Мелхиседек, будучи иноплеменником, взял десятины от самого патриарха и принявшему Божии обетования воздал благословением. Истолковал же Апостол и сие: без причта рода; ибо сказал, что не причитается к ним Мелхиседек родом. Посему явно, что он без причта рода не в действительности, но как прообраз.
(7) Без всякаго же прекословия меншее от болшаго благословляется. Неоспоримо и крайне несомненно, что обыкновенно большие благословляют меньших.
(8) И зде убо десятины человецы умирающии приемлют: тамо же свидетелствуемый, яко жив есть. Из пророческого свидетельства взял это Апостол, ибо сказано: Ты иерей во век по чину Мелхиседекову (Пс. 109, 4). Поскольку же вправе были сказать иудеи, что Авраам не был священником и ему справедливо было принести десятины и принять за то благословение, но Аарон принял сан священства, а после него и род его стал причастен Божией благодати, – то Апостол предусмотрительно показывает, что и Аарон с родом своим принес десятины в лице патриарха.
(9) И да сице реку, Авраамом и Левий, приемляй десятины, десятины дал есть: (10) еще бо в чреслех отчиих бяше, егда срете его Мелхиседек. Патриарх не был еще отцом Исаака (Быт. 21, 3), когда принял благословение от Мелхиседека (Быт. 14, 18–20). Посему в себе еще имел начала к деторождению. Но от Исаака произошел Иаков, а от Иакова Левий. По этому, говорит Апостол, в Аврааме был Левий, когда Авраам принес десятину и принял благословение. Посему и Левию было необходимо дать десятину и воспринять благословение. Потом Апостол излагает опять речь иным способом и, смело положившись на непререкаемость сказуемого им, доказывает, что левитское священство прекращается и вместо него вводится священство по чину Мелхиседекову. А в то же время посевает предварительно и учение о Новом Завете.
(11) Аще убо совершенство левитским священством было, людие бо на нем взаконени быша: кая еще потреба по чину Мелхиседекову иному востати священнику, а не по чину Ааронову глаголатися? «Если священство подзаконное, – говорит Апостол, – имело совершенство, потому что им исполняемо было все законное, – что значит дарование иного священства? К чему Божие обетование, что дано будет священство не по чину Ааронову, но по чину Мелхиседекову? И тем исполнялось все законное. Оно приносило жертвы, оно очищало от осквернения, им исполняемы были и заповеди о праздниках». Сие-то выразил
Апостол: людие бо на нем взаконени быша. Так показав изменение священства, показывает и прекращение Закона.
(12) Прелагаему бо священству, по нужди и закону пременение бывает. Закон сопряжен со священством. Потому, как скоро прекращается священство, необходимо тому же последовать и Закону.
(13) О немже бо глаголются сия: колену иному причастися, от негоже никтоже приступи ко олтарю. Сказует же Апостол и имя колена.
(14) Яве бо, яко от колена Иудова возсия Господь наш, о немже колене Моисей о священстве ничесоже глагола. Слово яве употребил Апостол в смысле «непререкаемо». Ибо, когда пришли волхвы и Ирод спросил иудеев: Где Христос рождается? – говорили: В Вифлееме Иудейстем. Потом слово свое подтвердили и свидетельством Писания: Писано бо есть: и ты, Вифлееме, земле Иудова, ни чимже менши еси в владыках Иудовых: из тебе бо изыдет Мне вождь, иже упасет люди Моя Израиля (Мф. 2, 4–6). А из сего колена, говорит Апостол, не являлось ни одного священника. Напротив того, Озия, отважившись на дело священническое, в наказание за сие высокомерие подвергся бесчестию проказы (2 Пар. 26, 19–21). Достойна же удивления сия тайна Домостроительства. Ибо как Владыка Христос, будучи вечным царем, именовался первосвященником нашим, так колено Иудово, будучи сперва царским, в лице Владыки сподобилось священства.
(15) И лишше еще яве есть, яко по подобию Мелхиседекову востает священник ин, (16) Иже не по закону заповеди плотския бысть, но по силе живота неразрушаемаго. (17) Свидетелствует бо: Ты еси священник во век по чину Мелхиседекову (Пс. 109, 4). И иным образом, говорит Апостол, можно показать сходство того и другого. Как Мелхиседек не имел преемников по священству, так и Христос не передает священства другому. Ибо заповедию плотскою Апостол назвал то, что закон по причине смертности людей после кончины первосвященника повелевал принимать на себя священство сыну его. Думаю же, что слово сие дает разуметь и нечто другое. Ибо священники очищали единственно тело, его окропляя и омывая; за него приносили и жертвы, потому что имели обычай приносить жертвы не за человекоубийц или за подкапывающих чужие брачные ложа, но за страдающих истечением семени (Лев. 15, 32), за прокаженных (Лев. 13, 3), за прикасавшихся к мертвым костям (Чис. 19, 11). Потом Апостол снова возвращается к слову о Законе.
(18) Отлагание убо бывает прежде бывшия заповеди за немощное ея и неполезное: (19) ничтоже бо совершил закон: привведение же есть лучшему упованию, имже приближаемся к Богу. (20) И по елику не без клятвы. «Закон, – говорит Апостол, – престает, вводится же упование лучшего. Но перестает Закон не потому, что худ, как в своем умоповреждении утверждают еретики, но потому, что немощен и не может приносить совершенной пользы». Впрочем, должно заметить, что немощным и неполезным называет Апостол излишнее в Законе: обрезание, субботу и тому подобное. А сие: не убиеши, не прелюбы сотвориши (Исх. 20, 12–17) и подобное тому – и Новый Завет с еще большей строгостью повелевает хранить (Мф. 5, 21–32). Посему вместо отменяемого мы приняли упование будущих благ. Оно делает нас Своими Богу. Клятва же подтверждает нам Божие обетование.
(21) Они бо без клятвы священницы быша, Сей же с клятвою чрез Глаголющаго к Нему: клятся Господь, и не раскается: Ты еси священник во век по чину Мелхиседекову (Пс. 109, 4). Поскольку Сам Бог поставил и подзаконных священников, по прекращении же их поставил другого на место их, то Апостолу необходимо было сказать, что прежних поставлял Бог без клятвы, а при поставлении сего присовокупил и клятву. Посему не думайте, что и сие священство, как и прежнее, прекратится и вместо него опять будет иное. Таковое предположение отвергается бывшею клятвою.
(22) По толику лучшаго завета бысть испоручник Иисус. Показав, что священство сопряжено с Законом, а потом, что священство левитское прекращается, установлено же священство по чину Мелхиседекову, Апостол безбоязненно уже выставляет и Новый Завет и объявляет, что он в такой же мере отличен от Ветхого, в какой второе священство лучше первого. А поскольку Новый Завет обещал нам Царство Небесное, Воскресение мертвых и жизнь вечную, ничего же этого не было видимо, то справедливо Апостол испоручником сего Завета назвал Господа Иисуса, Который собственным Своим воскресением подтвердил упование нашего воскресения, а в собственном Своем воскресении уверил чудесами, какие совершены были апостолами. Потом снова другим способом доказывает Апостол превосходство сего священства.
(23) И они множайши священницы быша, зане смертию возбранени суть пребывати: (24) Сей же, занеже пребывает во веки, непреступное имать священство. Подзаконные священники имеют естество смертное, а потому не могут непрестанно священствовать, но преемниками священства у них [являются] дети; Христос же, как бессмертный, сана священства другому не передает.
(25) Темже и спасти до конца может приходящих чрез Него ко Богу, всегда жив сый, во еже ходатайствовати о них. Самая уничиженность этих слов взывает, что все это не приличествует Божеству Христа. Ибо не для того Он жив, чтобы ходатайствовать за нас: жизнь Его безначальна и негиблющая. Следовательно, и сие разуметь должно о человечестве, потому что как за нас принял страдание, так за нас и ходатайствует. Впрочем, божественный Апостол с уничижительным сочетал и возвышенное, ибо сказал, что Христос спасает нас и подает нам совершенное спасение.
