Сага о живых и мертвых - Юрий Валин

— Хм, — Лот-Та обозрела бурые засохшие следы на бойке молотка, — разве кровь врага есть плохая горделивость?

Тут уверенная леди Несс явно пришла в некоторое замешательство. Пристально взглянула в безмятежно чистые голубые глаза:

— А ты, прелестное дитя, точно с леди Катрин не была знакома?

Прошли по пустынному коридору. Леди Несс отперла дверь:

— Располагайтесь и постарайтесь хорошенько отдохнуть.

Девушки, одинаково ошеломленные, смотрели на комнату. Нельзя сказать, что им предлагали необъятные апартаменты — комната была невелика. Зато кровать… Громадное сооружение, занимающее большую часть пространства. Стены сплошь затянуты гобеленами, а над ложем нависает тяжелыми алыми складками парчовый балдахин. Пол устилали пышные шкуры неведомых зверей. Даже ступить страшно — никакого сравнения с ковром в коридоре, по которому девушки только что с удовольствием шлепали босиком.

— Одежда — там. Плащи должны подходить. Платья чуть больше по размеру, чем нужно, — подгонять некогда, а движения они вам стеснять не должны. Маски нужно правильно надевать — завтра я вам покажу, как. Ширитти не злоупотребляйте — утром может болеть голова. Вам нужно спокойно отдохнуть. Расслабиться. Перед делом вполне уместно, если соблюдать меру, — сказала хозяйка.

— Мы здесь спать будем?! — в панике пролепетала Рата. — А здесь…

— Здесь вам будет спокойно. На двери надежный засов. Главное, расслышьте утром, что вас будят.

— А нас точно не побеспокоят? — не сдержала обуревавшие ее сомнения Рата.

— Побеспокоят? — леди Несс в легком удивлении приподняла великолепно нарисованную бровь. — Зачем? По-моему, у вас есть все, что нужно.

Рата задвинула засов и тщательно его проверила. С виду, вполне надежное устройство. Да и к чему бы Несс обманывать? Хотя она змея. Может, и союзница, но змеища из змеищ.

Лот-Та, раскинув руки, уже валялась на необъятном ложе:

— Хо! Вот так тюфяковая подстилка. Ты зачем сказала — не беспокоить? Хотела бы я познать, кто на такой подстилке беспокоить придет?

— Нам завтра бой предстоит. И колдовать придется так, как мы сроду не колдовали, — напомнила Рата.

— Так мы за ночь всю науку превзойдем? Не осилится она. Лучше бы отдохнуть. По самую глубизну души. Где Жо?! Где этот кроликовый трус?! Молоток отдам, если милорда Дурня на подушки подсунут.

— Утихомирься. Может, здесь подслушивают?

— Не имею намерения скрывать. Я влюбленная, как одинокий крольчонок. И ты так же.

— Не крольчонок, а крольчиха. Не вопи, я тебя прошу. Ишь, даже молоток сулит она отдать, изнемогла совсем.

— Отдать — хорошая зряшная наживка. Кому молот, кроме Чучела, нужен? Даже великая Несс молотки не коллекционирует.

— Чего же ты тогда ей так гордо отказала?

— А что она, пухлогрудая, превозносится? Серебром с камнями звякает? Я в ее годах еще не так раззваниваться ценностями буду. Слушай, Дитя, пойдем Жо отыскивать? Сколько уклончиваться можно?

— Да где его найдешь? Да и хотел бы, сам нас нашел бы. Не насиловать же его.

— Возможность такая быть в наличии? — загорелась Лот-Та. — Как технически действовать?

— Отстань. Ты к своему «секесу», как мясник подходишь. Жо, хоть и дурень абсолютный, но мне его жалко будет. Иди лучше, посмотри, что нам за шикарные тряпки приготовили.

Рата и не подозревала, что однотонные платья без кружев, тесьмы и вышивки могут выглядеть так… сочно. Черный и бледно-голубой шелк.

— Ты будешь черный ужасный некромантище, — сказала Лот-Та, блаженно поглаживая гладкость материи. — Я — слабосильная прислужница, светло-невинная. Ха, спорим, я могу нагонять мертвяков не хуже тебя?

— Наказание тебе. Уславливались никогда не спорить.

— Согласная. Тот случай с нырянием и лесой показной. Помнится. Отложу «воспитание» на после битвы, да? Тебе замечательно идется.

Рата отложила платье, которое прикладывала к себе. Все равно, в таком зеркале мало что разглядишь. Вот на «Квадро» в зеркало полюбоваться бы.

— А это что за чудесность? — Лот-Та разглядывала шелковые вещицы поменьше размером.

— Это нижняя рубашка. Подразумевается, что мы не окончательно одичали и помним, что напяливать платье на голое тело есть вопиющая непристойность.

— Хо! Я платье такой величиной носила.

— Я и говорю — ты есть вопиющая непристойность. Лишь бы перед мужчинами соблазнительно вертеться.

— Полная неправильность! Я когда нарядилась, из мужчин один Витамин поимелся на Клыке. Значит, это ниже носится, — Лот-Та накинула прямую рубашку и соблазнительно уперла ладонь о бедро. — Так? А любовный мужчина не порвет в нетерпеливости?

— Может, и порвет. В здешнем притоне, должно быть, таких одежек полные сундуки. Я, честно говоря, черную нижнюю рубашку в первый раз вижу. Раньше таких не носили.

Лот-Та фыркнула:

— О, древнейшая старуха-путешественница! Говаривай лучше — хорошо или нет? Я легче голой себя предчувствую.

— Наверное, хорошо, — неуверенно сказала Рата.

Подруга выглядела как-то по-чужому. Шелк едва прикрывал ее бедра, подчеркивал легкость длинных ног и обманчивую хрупкость плеч. Но изнеможденной худышкой Чучело не выглядело. Скорее уж наоборот — откуда-то под шелком появилась вполне заметная грудь. И светлые, пышные после мытья волосы ярко сияли.

Рата накинула свою рубашку. Шелк невесомо обтянул тело — права Лот-Та, — кожу черная легкость скрывает, но забыть, что ты полуодетая, не дает.

— Жо — сюда тут же! — провозгласила Лот-Та. — Ты чудно выглядишь. Он налетит, как обезуменный тюлень.

— Как тюлень не нужно. Сиге замечательный шкипер, но в постели как-нибудь без него обойдемся. И вообще, если кто каплю ума сохранил, он на меня и не взглянет. Вот ты — истинная принцесса из саги.

— Что принцесса? Пустяковщина. Мы на двоих — королевы Зубов. Жаль, в подданстве один Авель.

— Да, — Рата опомнилась и перестала улыбаться. — Завтра мы его обязательно к делу приставим. Ты маску видела?

— О, шикарнейшая боевая личина! Серебро, так?

— Похоже, что так, — Рата взяла вторую маску.

Сияющее лицо, не поймешь, мужское или женское. Застывшая, гладкая и высокомерная улыбка. Полированное серебро, под ним мягкая подкладка, изящные прорези для глаз и рта. И ноздри удивительно тонко вырезаны. С дарка это лицо копировали? С ланон-ши какой-нибудь? Сколько же эта драгоценная личина стоит?

— Зря они это придумали, — Рата вздохнула. — Утопим эту рожу серебряную — за всю жизнь не расплатимся.

— Не зряшно придумали. Таинственно мы будем. Завяжи, — Лот-Та повернулась спиной и подруга затянула оба мягких ремешка.