Цена посвящения: Время Зверя - Олег Маркеев

«Как все связано. Не разорвать, — подумал Салин. — Всегда так начнешь копать на пересечения, а получишь сеть. Всегда так: — везде и всюду».

Он перевел взгляд на Решетникова. Напарник, сытно развалясь в кресле, крутил пальцы на брюшке, солидно выпирающем сквозь рубашку.

Решетников качал варианты. Привычки и повадки друга Салин изучил хорошо. Решил не мешать.

— Пуф, пуф, пуф, — пробурчал Решетников.

— А подробнее? — Салин слабо улыбнулся.

Решетников со вздохом подтянул ноги, с трудом согнулся пополам.

— Знаешь, Виктор Николаевич, время позднее. Спать пора. Хочу лечь если не с чистой совестью, так со спокойным сердцем.

— Предлагаешь на ночь взять его под контроль?

— До обеда не хватятся, руку на отсечение даю. Скажут, на бабе заночевал. Дело-то молодое.

Решетников не отпускал с него взгляда своих медвежьих глаз.

— Я не против, — с расстановкой произнес Салин.

Лицо Решетникова напряглось.

— Тогда звони Владиславу.

Салин взвесил все в последний раз и утвердительно кивнул.

Но перед тем как взяться за трубку телефона, он достал пузырек, вытряс на ладонь таблетку. Сунул в рот и запил водой.

Вкус меди во рту смешался со сладкой горечью нитроглицерина.

Срочно

Владиславу

Приказываю взять под контроль объект Агитатор.

До особого распоряжения содержать на спецобъекте «Раздолье».

Снятие первичной информации провести лично.

Глава двадцать восьмая. «Девочкам из высшего общества трудно…»

Странник

Телефон Карины не отвечал.

«Аппарат абонента выключен или временно не доступен. Попробуйте позвонить позднее», — раз за разом терпеливо, не меняя интонации, предлагала билайновская барышня.

— Позднее будет поздно, — вслух ответил ей Максимов.

Барышня отключила связь.

Максимов посмотрел на часы. Половина одиннадцатого.

— Невежливо, но надо, — решил он.

Набрал номер загородного дома Матоянца.

После шести гудков трубку сняла женщина.

— Але?

— Извините, что так поздно. Будьте добры Карину.

— А Карины нету дома, — с армянской напевностью ответила родственница.

— Извините.

Максимов положил трубку. Прошелся наискосок по кухне. Постоял у окна, упершись лбом в стекло.

На улице мокли машины. Людей не было.

Максимов уставился на дом напротив. Долго разглядывал этот муравейник в разрезе, в сотах копошилась вечерняя жизнь.

Где найти Карину в муравейнике большого города, он не представлял. Чувствовал, что жива. Чувствовал и знал, что оказалась в самом центре паутины интересов, сплетенной не без участия ее отчима. Но найти, увидеть не мог.

Все имеет предел. Даже уникальные способности. Выручая Злобина, он исчерпал себя полностью. Организм требовал перезарядки и отдыха.

— Черт, — пробормотал Максимов, растирая складку между бровями.

Сейчас она казалась омертвевшей. А видел, эту точку щекотало колючим током.

Оставались два источника: Василий Васильевич Иванов и Лиза Данич.

Подумав, Максимов решил, что уволенному, но не получившему расчета начальнику безопасности холдинга он позвонит последним. В качестве последней надежды. У Иванова за годы службы должен был накопиться опыт розысков непоседливой падчерицы хозяина.

А Лизе Данич, девочке с сердцем убийцы, лучше звонить с мобильного, решил он. Светить домашний телефон в таких контактах — может выйти боком.

Максимов снял с пояса мобильный. Сверившись с визиткой владелицы фирмы, производящей что-то там «спа», набрал номер.

— Да-а? — сразу же раздался в трубке чуть взвинченный от возбуждения голосок. На заднем фоне во всю грохотал «Раммштайн».

— Лиза?

— Ну, я, а дальше что?

— Добрый вечер. Это Максимов.

— М-м? Вау! Вот уж не ожидала! Как жизнь?

— Не жалуюсь. — «Сейчас меня убьют», — подумал Максимов, но все же перешел к делу:

— Лиза, я не могу связаться с Кариной. Огромная просьба, если увидишь ее, попроси срочно перезвонить мне или включить мобильный.

— Та-ак. — Голосок Лизы потух. — Это все?

— На сегодня — да.

— Что могу сказать… На сегодня у меня другие планы. И вряд ли мы пересечемся.

— И тем не менее, — мягко надавил Максимов.

— Ладно, но ничего не обещаю. И тем не менее спасибо за звонок, — напоследок ввернула Лиза.

Максимов посмотрел на замолчавшую трубку.

Внутри измочаленного усталостью тела что-то изменилось. Открылся какой-то сундучок с последним, чудом уцелевшим «НЗ». Острая щекотка обожгла переносье, и он увидел…

…В теплой прозрачной воде плавали мертвые, распаренные медузы.

Но «НЗ» хватило только на это. Картинка, едва появившись, стала быстро тускнеть и пропала, словно выключили проектор.

Красная Шапочка

Карина легла на спину и с головой ушла под воду.

Сквозь слой теплой воды лампочки на потолке показались мертвыми, распаренными медузами.

Карина вынырнула, стерла влагу с ресниц, пригладила мокрые волосы.

— Лизка, какой шампунь можно взять? — крикнула она в приоткрытую дверь, стараясь перекричать громко рычащий «Раммштайн».

В дверь просунулась голова Лизы Данич.

— Ой, бери любой. Вон «Виши» — классный.

— Угу.

Лиза вошла, держа руки за спиной.

— Мать, давай меняться, — с лисьей мордочкой предложила она.

Карина равнодушно пожала плечами.

— Смотри. — Лиза достала из-за спины две глянцевые бумажные сумочки на цветных шнурочках. Повесила на разные руки. — Отдаю блузку за твой синий комплектик.

— Она мне не идет. — Карина тряхнула мокрыми волосами.

— Глупая. У нее пуговки золотые. В масть к пряжкам на туфельках.

— Ты уже и туфли примеряла?

— Ну, не утерпела, убей меня теперь. Кто виноват, что ты по часу в ванне сидишь. Кариша! Ну, Кариша! — Лиза нетерпеливо топнула ножкой.

— Не знаю. Давай отдам тот белый. С розочкой.

— С розочкой не хочу. Я в этот влюбилась. — Лиза набрала в легкие воздух, как перед нырком в воду. — Ладно, отдаю в нагрузку шарфик диоровский. Он дороже сапог, между прочим, стоит.

— Такие же в метро продают. За сто рублей. — Карина плеснула себе в лицо водой. — Ладно, не заводись. Меняемся.

— Ура! — подпрыгнула Лиза.

Пакетики звонко шлепнулись друг о друга. Потом тот, что перешел во владение Карины, отлетел в корзину для белья. Свой Лиза прижала к груди.

— Ой, радости — полные штаны. — Карина наморщила носик.

Лиза вытряхнула из пакетика синие кружевные комочки.

— А сейчас — стриптиз! — объявила она.

Распустила поясок и смахнула с плеч шелковый халатик. Быстро надела кружевные трусики и лифчик. Грациозно развернулась лицом к зеркалу. Замерла в позе модели из эротического календаря.

— Ну? — спросила она, оглянувшись через плечо.

— Грандиозно! — восхищенно вздохнула Карина. — Такую вещь на такую фигурку отдать не жалко.

— Не подлизывайся. Мы с тобой, как из одной пробирки. — Лиза сменила позу, закинув руку и запустив пальцы в волосы. — Но у меня волос побольше. Только и всего.

Она развернулась, положила руки на бедра, привстала на цыпочки и оглянулась на зеркало.

— Хочу на попку татушку, как у тебя.

— Как у меня не получится. Мне папа делал.

Лиза посмотрела на погрустневшую подругу. Присела на угол стиральной машины.

— Ты его очень любила?

— Больше, чем отчима.

— Кариш, давай без слез.

— А я и не плачу. — Карина провела пальцем под глазами. — Спасибо тебе, Лиз. Дома я бы повесилась. Все родня армянская с утра такой вой подняла, что самой волком завыть захотелось. Хорошо, что ты дома оказалась… Классно мы по магазинам прошвырнулись, да?

— Между прочим, знаешь, сколько денег ухнули? — Лиза округлила глаза. — Немерено!! Почти по полторы «штуки»! Я чеки пересчитала.

— И черт с ними! — отмахнулась Карина. — Не в деньгах счастье. А ты совсем немкой становишься. «Чеки пересчитала»!

— А я всегда все подсчитываю. Еще маленькой сдачу ныкала, научилась. Если мою мамашу не обсчитывать, фиг бы я карманные деньги видела.

Она наклонилась, из брошенного на пол халатика достала пачку «Мор» и зажигалку. Закурила, выпустив дым в потолок.

— Когда мама умерла, я неделю боялась войти в ванну, — начала она другим голосом. — Потом плюнула на все и решила жить. Первым делом прочесала все магазины. Накупала столько, что соседи, наверняка, стуканули в полицию. У немцев это по счету раз! Я решила не палиться, и придумала такую фишку. Наберу ворох шмоток — и часть возвращаю в магазин. Нужное оставлю, а барахло — верну. Нужное оставлю — барахло верну. Соседи подуспокоились. А я тогда демонстративно пошла к психоаналитику жаловаться. Они и успокоились. — Лиза коротко хихикнула. — Психу я такую лапшу навешала! Типа: мама умерла, а меня на покупки пробило. Псих за десять сеансов меня успокоил. Оказалось, у них манией покупательства полстраны страдает. Нахапают от жадности, а потом бзик проходит, они каются и тащат все обратно. Прикинь, стоят магазины, товаром под завязку забитые, а люди из них туда-сюда шмотки таскают. Никакого сбыта, фикция одна.