Время в моей власти - Геннадий Иванович Атаманов

чего-нибудь почитать. Мои заметки хоть и мозаика, но картина в целом строгая, реалистическая, никаких "демократических" уклонов себе не позволяю.

Открываю первый попавшийся том – поистине, на ловца и зверь бежит! Да еще какой крупный. Хотя работа маленькая, просто заметка. Карл Маркс (Мордухай Леви; Карл Маркс – это псевдоним) рассуждает о демократических и недемократических народах. Такой-то народ – демократический, такой-то – недемократический. И безо всяких лишних обоснований: недемократический – и точка. И какой же народ самый недемократический? Ну разумеется, русский!

А "демократы" 1990-х называли русский народ вечным рабом. А как же: «демократия – это свобода!» То есть и так и сяк – недемократы мы…

И просто уму непостижимо – в советское время марксизм-ленинизм прививался нам как религия… Вспоминается мне дом, пятиэтажный, и во весь его торец, от крыши до фундамента, и от края до края – гигантский плакат: "Учение Маркса всесильно, потому что оно верно". И сколько таких плакатов было поразвешено по всей России?..

А "дух Мая 1945-го"… Понятно, о чем речь, и конечно, он был. Но при этом надо помнить слова писателя Виктора Астафьева: «Мы залили врага своей кровью, завалили своими трупами…».

За свою корреспондентскую жизнь мне довелось беседовать с очень многими ветеранами войны, особенно в 1970-е годы, когда можно выбирать кандидатуру для праздничной беседы: у кого более героическая биография, у кого побольше наград. Помню, пришел я в цех, и партком-профком привел мне от станка человека, и я бодренько задал ему вопрос: ну, расскажите Иван Иванович, о своих боевых делах, где воевали, за что орден получили!..

Посмотрел он на меня, помолчал, и – потекли по его щекам слезы.

– Эх, молодой человек, молодой человек, если б вы знали, как нас били, как нас били…

Говорить обо всем можно уже свободно – и в разговоре выяснилось то, что мне известно и по книгам, и по разговорам с другими ветеранами: беспощадное отношение к человеку, солдату. Так всю войну – и до весны 45-го, когда под Берлином командиры-комиссары погнали наших солдат на минные поля. От такого "способа разминирования" оцепенели все: и немцы, и американцы, и французы, и англичане. Среди них – никому бы и в голову не пришло: и отдавать такой приказ, и выполнять его.

Так что лупили нас и так и эдак, и воспитывали нас, потом на другой бок перевернули, опять лупили, перевоспитывали… Cейчас, похоже, устали. И жалеют, вроде. И даже пластыри на бока наклеили. Сочувствуют… Лупить стали меньше – а может, чувствительность отбили.

Однако воспитательный накал только усиливают! От своей главной цели – ни на йоту не отступают. Демократами сделать хотят…

Родственники мои, в абсолютном своем большинстве, в самые перестроечные годы были "убежденные демократы". Прямо как будто вместе с "урожденными демократами" сигнал от пирамиды Хеопса получили!

Тогда мы были гораздо моложе, происходило много всяческих встреч-застолий-посиделок, и все разговоры, как везде и всюду в то время – о политике.

Ох и досталось же мне!

И поварешкой-то потрясая на меня наступали:

– Да ты знаешь что Старопойлова умнейшая женщина Израиля?!

– Ой – ё – ё – ё -ёй! Догадываюсь, догадываюсь!

И по столу-то кулаком грохали:

– Эх, вот если бы Гайдар еще года два порулил!

Ну, а за Ельцина и всерьез поварешкой могли…

Я родственников убеждал и так и сяк, и даже говорил, что митрополит такой-то – против нынешней власти, против Ельцина и Собчака.

– Не надо нам!.. – кричали.

Сгоряча, конечно, кричали, потому что и в церковь вроде ходят, свечи ставят… Но спор – дороже всего!

Будучи природными русаками, сигнал от пирамиды Хеопса (шучу), они, конечно, не воспринимали, а вот телевизионный сигнал… Любой разговор прекращался во время появления Сванидзе, а Сванидзе в те времена болобонил каждый день. Однажды чуть не до скандала дело дошло: мне от этого Сванидзе дурно стало, аж винтом закрутило, и я, шутя, и всяко, пытался выключить телевизор. Куда там!..

Родственники мои – люди добрые, простые, толковые, работящие, разумные, но сколько я не пытался убеждать их, что политические вопросы – в сто раз сложнее, чем это кажется, куда как сложнее, чем какой-нибудь синхрофазотрон, в тысячу раз сложнее, чем, скажем, устройство корабельного электрооборудования или бухгалтерского сальдо-бульдо, и для того, чтобы хоть что-то в этом деле понимать, хоть какие-то "взгляды", "убеждения" заиметь, надо в первую очередь знать и понимать классическую литературу, философию надо почитать, тех же Маркса-Энгельса-Ленина, и прочих…

Ни на йоту никого не сдвинул.

Силен царь и бог простого народа – телевизор!

Ни по одном-то пункту политической программы не сходились мы с одним дорогим родственником – действительно дорогим! Накупит газет, причем самых "демократических": "Известия", да еще, прости господи, "голембиовские известия" ("Новые известия"), и тому подобное, обложится ими, начитается, да еще телевизор насмотрится, и потом – мне:

– Ну вот всё ты говоришь не то, всё не то!

Как-то, шутя-всерьез, взял я в руки калькулятор: сейчас я точно посчитаю, на сколько всё сложнее, чем тебе представляется. Пощелкал, подавил на кнопочки – вышло 173… Вот, говорю, видишь?! Надо тебе что-то другое почитать, хотя бы другие газеты. Ведь я же, плюясь, и матерясь, читаю твои "Известия"! Мне в ответ – про жизненный опыт, который помогает всё правильно видеть, понимать…

Ни на йоту не сдвинул!

Такие вот дискуссии. Знаю, такие же дискуссии происходили и во всех других родственных и дружеских компаниях.

Сейчас у нас негласная договоренность: за столом, и не только за столом – ни слова о политике!

Думаю, и у вас тоже…

Посмотрел, послушал песенный конкурс "Евровидения" – из Греции… Разные страны, разные флаги, разные певцы, певицы – но почти все песни – из разряда "ни уму, ни сердцу". Шум, полное отсутствие мелодии, и – крик, крик, в основном на английском.

Представитель от России, юный брюнет, выскочил на сцену в джинсах и белой семейной майке, и тоже кричал на английском, вроде – "не оставлю тебя".

Залез на рояль, ловко сиганул оттуда. Из белого рояля появилась, высунулась – балерина в белом, и посыпала ему в ладони лепестки красных роз.

Нелепость действа очевидна, и – абсолютно умышленна. Вроде бы и взятки гладки : легкий жанр!

Однако, действо, конкурс – конечно же, устраивают очень, очень серьезные персоны.

Человека хотят заставить перестать быть человеком…

А первое место заняла совершенно безликая песня какой-то рок-группы в адских