Владетель Мессиака. Двоеженец - Ксавье де Монтепен

— Но, любезный маркиз, объясни же, наконец, твое непреклонное желание вдовствовать? — спрашивал его раз де Сабран, которому он сказал о своем решении.

— Ничего тут нет непонятного, — ответил де Салье. — Жены, подобной первой, я не сыщу, поэтому считаю безумным искать новую…

Этот двусмысленный ответ был, конечно, перетолкован в хорошую сторону, говорящую в пользу покойной маркизы.

— Бедный де Салье, — говорил всем де Сабран, — он так любил свою жену! Он считал ее совершенством и никогда не женится в другой раз.

Толки эти пронеслись по всему городу, так что заботливые матушки перестали считать де Салье женихом.

Графиня де Сен-Жильда со своей дочерью Дианой по-прежнему жила в варенском домике. Диане минуло двадцать лет. Истекшие четыре года не отразились на девушке; она по-прежнему была девственно хороша, наивна и добра, так моложава, что ей с трудом можно было дать лет семнадцать.

Графиня же, напротив, сделалась неузнаваема: она значительно постарела. Слабая, худая, словно тень, графиня не оставляла постели; казалось, что жизнь покидала ее.

Диана в своем неведении тешила себя мыслью, что ее обожаемая мать проживет еще долгие годы. Но, увы! Не годы отделяли графиню от могилы, даже не месяцы — дни ее были сочтены…

Мать и дочь находились в бедственном положении. Воры забрались в их дом и похитили все драгоценные вещи. Браслет и деньги, посланные Хильдой, были давно прожиты. Но Диана не заботилась о будущем. Графиню же оно страшило.

«Что будет с Дианой после моей смерти? — задавала она себе вопрос в длинные, бессонные ночи. — Не придется ли мне поддаться этому искушению ради Дианы, чтобы не оставить ее в нищете, искушению, от которого я столько раз отворачивалась в ужасе, искушению, которое мне всегда казалось чудовищным? В праве ли я теперь снова удалять его? Не поступила ли я бесчеловечно, подвергая свою дочь всем лишениям жизни, когда мне стоило только сказать одно слово, и жизнь наша была бы обеспечена? Я намеревалась исполнить свой долг, но, быть может, я ошибалась… Что мне делать? Как поступить? Боже мой, наставь меня! Поддержи меня, мой Бог!»

Так думала старуха-графиня.

В одно прекрасное июльское утро 1719 года Женевьева, единственная прислуга графини, с шумом вбежала в комнату, где работала Диана.

— Барышня, — обратилась она к ней, — идите поскорее, идите!… Из сада все слышно.

— Что слышно?… — удивилась Диана.

— Бренчание оружия! Такой шум, что дрожь по телу пробирает… Прислушайтесь-ка… даже сюда доходит… Они дерутся под липами, там…

Диана бросила свою работу.

— Объяснись же, милая, я тебя не понимаю… Про кого ты говоришь?

— Да про четырех господ… — ответила Женевьева.

— Каких господ?

— Про тех, которые дерутся теперь под липами; просто страшно смотреть… Пойдемте со мною в сад, барышня, там я вам все расскажу!

Диана последовала за служанкой; она подошла к стене сада, обвитой плющом и покрытой мохом.

Услышав звон скрещивающихся шпаг, Диана побледнела. За стеной шла дуэль.

Женевьева рассказала Диане, что минут десять тому назад она стояла у калитки и видела, как четверо господ верхом, на чудных лошадях, проехали мимо нее. Вместо того, чтобы ехать прямо по дороге, они вдруг повернули направо, в поле. Из любопытства, Женевьева побежала вслед за ними. Подъехав к липам, мужчины соскочили со своих лошадей и привязали их к кустам. Двое из них сняли с себя верхнюю одежду и бросились друг на друга с обнаженными шпагами в руках; остальные двое смотрели на них. После этого испуганная Женевьева тотчас же прибежала сказать своей госпоже о всем случившемся. В то время, как крестьянка завершала свой рассказ, стук оружия смолк. Раздался глухой стон, а затем послышалось падение тела.

— Вот несчастный удар! — сказал голос за стеной.

— Действительно, несчастный, но вина не моя! — возразил другой. — Вы оба были свидетелями, что моя шутка была самая безобидная… Впрочем, надо полагать, рана маркиза не опасна и не смертельна.

— Легко говорить, а между тем, он без чувств и истекает кровью. Необходима помощь; главное, нельзя медлить.

Женевьева, услышавшая этот разговор, закричала, как сумасшедшая:

— Они убиты, барышня! Они убиты!

Диана, уговаривая ее молчать, направилась к дому. Переступив порог, девушка тут же услыхала резкий звонок у входной двери.

— Отворять ли, барышня? — спросила Женевьева, дрожа всем телом.

— Конечно, — ответила Диана, — ступай же поскорей! — Служанка повиновалась.

Диана ждала, стоя на ступеньках крыльца. Звонил молодой человек представительной наружности. Увидав Диану, он почтительно снял шляпу и подошел к ней.

— Сударыня! — сказал незнакомец, раскланиваясь. — Извините за беспокойство, но необходимость заставила меня… Мой друг ранен на дуэли; боюсь, что рана опасна; он в нескольких шагах отсюда, лежит без чувств и истекает кровью. Я пришел просить у вас помощи…

— Располагайте мною, как хотите, — ответила девушка. — Чем могу быть полезна!

— Сперва дайте мне холодной воды и бинтов для перевязки раны.

— Женевьева! Слышишь, принеси поскорее воды!…

Крестьянка поспешно скрылась.

— Не нужно ли вам еще чего? — снова обратилась Диана к незнакомцу.

— Быть может, я прибегну еще к вашему гостеприимству и попрошу позволения поместить раненого на несколько часов в вашем доме, если только его нельзя будет тотчас же перевезти в Париж.

— Позвольте посоветоваться с матушкой; впрочем, могу сказать заранее, что она не откажет.

В это время Женевьева вернулась с большим кувшином воды и целой кучей полотняных тряпок.

— Вернитесь к вашему другу, — продолжала Диана, — окажите ему необходимую помощь… Через пять минут я сама приду к вам с ответом моей матери…

Молодой человек, поблагодарив Диану, побежал к раненому. Графиня Жильда, болезнь и слабость которой усиливались изо дня в день, уже несколько дней лежала в постели.

Диана в коротких словах рассказала ей о всем случившемся.

— Боже мой! — вскричала графиня. — Поспеши приготовить для раненого комнату, смежную с гостиной, ту самую, в которой когда-то помещалась Хильда… твоя молочная сестра. Сделай для него все, что можешь; позаботься только, чтобы наша бедность была не слишком заметна.

Диана крепко обняла мать, вышла из комнаты и направилась к месту дуэли.

Молодой человек стоял на коленях перед раненым; казалось, тот был мертв; другие двое смотрели на несчастного с грустным выражением на лицах. Диана подошла к ним, и при виде раненого, лежавшего с закрытыми глазами, по ее телу пробежала дрожь.