Лев Толстой: Бегство из рая - Павел Басинский

Тогда я предложил матери, на что она согласилась, передать мне Машину часть Никольского-Вяземского с обязательством уплатить ее стоимость, то есть 55 000 рублей. Таким образом я взял на себя обязательство уплатить сестрам 28 000 + 55 000 = 83 000, что составляло около ста рублей с десятины имения. Эти деньги я надеялся уплатить путем залога имения и продажей леса».

Судя по воспоминаниям и дневникам участников этого события, раздел прошел довольно мирно, если не считать отказа от своей доли Маши, который вызвал возмущение ее братьев и старшей сестры как своего рода «подлость» по отношению к ним. Заметьте, возмущение вызвал отказ, а не претензия на лишний кусок. Это говорит о высоком моральном климате в семье Толстого.

«На Страстной все братья съехались, потому что решили делиться, – пишет в дневнике Татьяна. – Этого захотел папа́, а то, конечно, никто не стал бы этого делать. Всё-таки ему это было очень неприятно, и раз, когда братья и я зашли к нему в кабинет просить, чтобы он сделал нам оценку всего, он, не дождавшись, чтобы мы спросили, что нам нужно, стал быстро говорить: „Да, я знаю, надо, чтобы я подписал, что я ото всего отказываюсь в вашу пользу“. Он сказал это нам потому, что это было для него самое неприятное и ему очень тяжело подписывать и дарить то, что он давно уже не считает своим, потому что, даря, он как будто признает это своей собственностью. Это было так жалко, потому что это было как осужденный, который спешит всунуть голову в петлю, которой, он знает, ему не миновать. А мы трое были эта петля. Мне было ужасно больно быть ему неприятной, но я знаю, что этот раздел уничтожит так много неприятностей между Ильей и мама́, что я считала своим долгом участвовать в нем. Я завидовала Маше в том, что она не входила ни во что и отказалась взять свою часть».

Выйдя замуж, Маша вынуждена была обратиться к матери за своей долей наследства.

Детям Толстого было неловко делить собственность отца, которую отец мечтал отдать крестьянам. Отцу было неловко присутствовать при разделе его собственности родными детьми, «как если бы он умер» (точные слова Толстого). Мать переживала из-за того, что младшие дети материально пострадают от эгоизма старших. Среди старших детей впервые возник серьезный раскол из-за необдуманного поступка Маши, который дополнительно ставил их в неловкое положение. Младшие дети, Саша и Ванечка, становились собственниками помимо своей воли. Подрастая, Ванечка не признавал Ясную Поляну своей собственностью и, слыша от матери, что это его земля, топал ножкой и говорил, что она не его, а «всехняя». Несложно догадаться, что если бы самый младший Толстой не скончался в семилетнем возрасте, с этим «собственником» были бы свои серьезные проблемы.

Этот раздел не принес семье ни материального, ни морального благополучия. Сыновья Толстого повторяли ошибки молодости отца: любили вино, карты, цыган, не отличаясь при этом крепким хозяйским умом. Переписка матери с сыновьями свидетельствует о том, что и Илья, и Лев, и Андрей, и даже самый разумный из братьев Сергей постоянно были в долгах и обращались за помощью к своей единственной спасительнице – матери.

Толстой считал собственность величайшим злом. Однако отказаться от этого зла и остаться морально спокойным он не смог. Зло преследовало и даже как будто мстило Л.Н. Особенно это проявилось в случае с литературными правами.

Недоходное место

Чтобы представить соотношение между собственностями Толстого, его имуществом и литературными правами, приведем некоторые факты и цифры.

По-настоящему доходным было только самарское имение. Купленные Л.Н. впрок нетронутые и плодородные самарские земли постоянно росли в цене и не требовали серьезных капиталовложений. Сдача этих земель в аренду приносила семье чистый доход. И если бы их хозяин время от времени не пускался в романтические предприятия, вроде скрещивания английской и башкирской пород лошадей ради создания идеальных скакунов для кавалерии, сами по себе самарские земли были золотым дном. Что касается тульских имений, всё было намного печальнее.

Досужие рассуждения, что, мол, вольно было Толстому отказаться от литературных прав, будучи богатым помещиком, происходят от очевидного незнания реального материального положения семьи.

Ясная Поляна не была доходным имением. Напротив, она приносила семье ежегодные убытки, покрывать которые приходилось из других источников. Переводя разговор на язык сегодняшнего дня, можно сказать, что Ясная Поляна была огромной дачей, которая кормила семью, но отнюдь не одевала. При этом требовала неустанных хозяйских забот и ежегодных капиталовложений, не покрываемых доходами от самого имения.

Чтобы представить хозяйские заботы С.А., которые после отказа мужа от собственности целиком легли на ее женские плечи, заглянем в «Опись живого и мертвого инвентаря…» Ясной Поляны, которую приводит в своей статье хранительница яснополянского дома Татьяна Васильевна Комарова. «На 1 января 1913 года в имении было большое хозяйство: 27 лошадей, 26 коров, 1 бык, 24 теленка, 11 свиней, 9 овец, 78 штук птицы. На 20 декабря 1912 года хранилось овса 880 пудов, ржи 800 пудов 10 фунтов, муки ржаной 6 пудов 36 фунтов; сена лугового 5 стогов, приблизительно 400 пудов; сена клеверного 2 стога, приблизительно 1200 пудов; овса в скирдах, 3 скирды = 130 копен; ржи в скирдах, 2 скирды = 150 копен, картофеля приблизительно 400 пудов».

«Выращивали также капусту, огурцы, малину, белую и красную смородину, разную зелень, дыни, репу, – сообщает Татьяна Васильевна. – Можно представить, какую площадь засевали огурцами, если их семян было куплено в 1914 году 3 фунта».

Беседовать с хранительницей дома – это истинное удовольствие! Так неформально, по-человечески, даже как-то по-женски она сегодня переживает за хлопоты спутницы Толстого.

Но вот мы вместе с ней посмотрели приходно-расходные листы, которые собственноручно вела С.А., не доверяя это «святая святых» своему приказчику Корингу. Ради чего так хлопотала эта героическая женщина? Из какого такого богатого имения бежал ее великий муж?

«Приход» Ясной Поляны за 1910 год составлял 4626 руб. 49 коп. «Расход» – 4523 руб. 11 коп. Итого: годовой доход имения составил 103 руб. 38 коп.

В 1911 году хозяйство велось куда успешнее. При «расходе» 5633 руб. 46 коп. и «приходе» 6371 руб. 93 коп. Ясная Поляна принесла С.А., тогда уже вдове, целых 738 руб. 47 коп. Эту сумму она записывает в «остаток на 1912 год». Это те чистые деньги, которые она получила за целый год от своего имения и которые как ответственная хозяйка тратит не на платья и удовольствия, а вкладывает в развитие хозяйства.

И тут начинается самое интересное.