Прекрасная тьма - Ками Гарсиа

Лив кивнула. Выражение ее лица говорило, что она понимает куда больше, чем известно ему самому.

— Она не Хранитель, уже нет.

Лив спасла ему жизнь, при этом разрушив свою собственную. И заслужила тем самым, как минимум, уважение Мэйкона.

— Теперь-то уж точно, — вздохнула она.

Я вслушался в грохот разбивающихся волн, мечтая, чтобы с собой в море они смогли унести и все мои мысли.

— Все изменилось, — глаза Мэйкона метнулись в сторону Лив, потом вновь вернулись ко мне. — Ничто не изменилось. Ничто из того, что имеет значения. Могло бы, но еще не изменилось.

Линк кашлянул:

— Но что мы можем сделать? Взгляните на нас, — он замолчал. — У них в распоряжении целая армия инкубов и, кто знает, кого еще.

Мэйкон обвел нас оценивающим взглядом:

— Что у нас есть? Утратившая свою силу Сирена, нарушивший правила Хранитель, заблудившийся Проводник и… вы, мистер Линкольн. Разношерстная, но, тем не менее, боеспособная компания.

Люсиль мяукнула.

— Ах да, еще вы, мисс Пышка.

Вид у нас был плачевный: побитые, грязные и изможденные.

— И все же каким-то образом вы уже очень далеко зашли. И освободили меня из Светоча, что было очень непросто.

— То есть вы считаете, что мы можем одолеть их? — у Линка на лице было то же выражение неверия, как и тогда, когда Эрл Питти затеял драку со всей футбольной командой средней школы Саммервилля.

— Я считаю, что как бы ни наслаждался я вашей прекрасной компанией, у нас нет времени на то, чтобы стоять тут и вести беседы. Мне со многим надо разобраться, и моя племянница первая на очереди, — Мэйкон повернулся ко мне. — Проводник, веди нас.

Мэйкон сделал шаг к выходу из пещеры, и его ноги подкосились. Он упал, взметнув вверх облако пыли. Я смотрел на него, сидящего в грязи в своем обгоревшем смокинге. Он еще не восстановился после долгого заточения в Светоче, что бы там с ним ни происходило. А меня точно не призывали в морскую пехоту.

Нам срочно нужен план Б.

Глава тридцать шестая

Двадцатое июня. Один в поле воин

Мэйкон был непреклонен. Он был не в состоянии куда-либо идти, но знал, что у нас совсем нет времени, потому был решительно настроен отправиться вместе с нами. Я не стал спорить, так как даже ослабленный Мэйкон Равенвуд был эффективнее, чем четверо бессильных Смертных. По крайней мере, я на это надеялся.

Я знал, куда мы должны были идти. Вдалеке лунный свет все так же струился сквозь потолок прибрежной пещеры. К тому времени как мы с Лив помогли Мэйкону добраться до береговой линии, ведущей к озаренной светом пещере, совершая по одному мучительному шагу в минуту, он закончил свой расспрос, и наступила моя очередь:

— Почему Сарафина решила призвать Семнадцатую Луну именно сейчас?

— Чем скорее Лена станет Призванной, тем скорее Темные Маги обезопасят себя. С каждым днем Лена становится все сильнее. Они знают, что промедление чревато тем, что она начнет сама принимать решения. Если они знают обстоятельства моей гибели, полагаю, они захотят воспользоваться уязвимым состоянием Лены.

Я вспомнил, как Хантинг сказал мне, что Лена убила Мэйкона.

— Они знают.

— Крайне важно, чтобы вы рассказали мне все.

Ридли, спотыкаясь, поравнялась с Мэйконом:

— С самого дня рождения Лены Сарафина призывала силы Темного Огня, чтобы стать достаточно могущественной для вызова Семнадцатой Луны.

— Ты имеешь в виду тот безумный костерок, что она устроила в лесу? — судя по тону Линка, он представил себе горящий мусорный бак на берегу ночного озера.

Ридли покачала головой:

— То был не Темный Огонь. Всего лишь иллюзия, каковой была и сама Сарафина. Она создала ее.

Лив кивнула:

— Ридли права. Темный Огонь — источник всех магических сил. Если Маги направят свою коллективную энергию назад в источник, его мощность увеличится в геометрической прогрессии. Вроде сверхъестественной атомной бомбы.

— То есть, он взорвется? — кажется, у Линка поубавилось энтузиазма к поискам Сарафины. Ридли лишь закатила глаза:

— Он не взорвется, Умник. Но Темный Огонь может нанести серьезный урон.

Я посмотрел на луну и луч света, прямиком устремляющийся от нее в пещеру. Это не Луна давала силу Огню, а наоборот силы Темного Огня были направлены на луну. Вот как Сарафина призвала ее раньше времени.

Мэйкон пристально посмотрел на Ридли:

— И почему Лена согласилась прийти сюда?

— Я уговорила ее. Я и этот парень, Джон.

— Кто такой Джон? И как он со всем этим связан?

Ридли грызла свои фиолетовые ногти:

— Он — инкуб. То есть, гибрид. Наполовину инкуб, наполовину Маг, и он очень сильный. Он был одержим Великим Рубежом, считая, что все будет идеально, если мы доберемся сюда.

— А юноша знал, что здесь будет Сарафина?

— Нет. Он истинный верующий. Думает, Великий Рубеж решит все его проблемы, будто это какая-то Магическая Утопия, — она закатила глаза.

Я заметил, как полыхнул гнев в глазах Мэйкона. Зеленый цвет пронзительней отражал его эмоции, нежели черный.

— Как так вышло, что ты и мальчишка, который даже не является полнокровным инкубом, сумели уговорить Лену на нечто столь абсурдное?

Ридли отвела взгляд:

— Это было несложно. Лене было плохо. Думаю, она считала, что ей некуда податься.

Невозможно было, глядя на голубоглазую Ридли, не задаться вопросом, как она сейчас относится к тому Темному Магу, которым была всего пару дней назад.

— Даже если Лена чувствовала себя ответственной за мою смерть, с чего бы ей решить, что она принадлежит к вашему кругу, к Темному магу и демону? — Мэйкон произнес это без злобы, но готов поспорить, слова больно задели Ридли.

— Лена ненавидит себя и думает, что она превращается в Темную, — Ридли бросила на меня взгляд. — Она хотела уйти туда, где не сможет никому причинить боли. Джон пообещал, что всегда будет рядом, даже когда все отвернутся от нее.

— Я бы всегда был рядом с ней, — мой голос эхом отскочил от каменных стен, окружающих нас. Ридли посмотрела мне в глаза:

— Даже если бы она стала Темной?

Теперь все было ясно. Лена изводилась чувством вины, а Джон всегда был рядом с готовыми ответами, которых я ей дать не мог.

Я подумал о том, сколько времени они провели вдвоем, сколько ночей, сколько темных Туннелей прошли. Джон не был Смертным. Ее прикосновение не убьет его своей интенсивностью. Джон и Лена могли делать все, что пожелают — все то, что было недоступно нам с Леной. В голове вспыхнул образ. Образ их двоих в объятиях друг друга в темноте. Как было у нас с Лив в Саванне.