История русской бюрократии - Дмитрий Витальевич Калюжный

работы им требовались «правильные книги», но в Москве их, как уже сказано, не было. Дважды съездивший в Иерусалим и Царьград кéларь[101] Арсений Суханов вернулся с сообщением, что там древних греческих книг тоже нет. А в новых, де, книгах погрешностей больше, чем в русских, но русские-то наши старые книги сожжены афонскими монахами, как еретические[102]. Это не удивительно, ибо с 1439 по 1484 год греческая церковь Константинополя состояла в унии с латинским католичеством и проводила «чистку» церковной литературы.

Кстати, Иван Грозный за сто лет до реформы Никона говорил: «Греки нам не Евангелие. У нас не греческая, а русская вера». Но как сегодняшние бюрократы не видят ничего хорошего и правильного в нашем советском прошлом, так и бюрократы тех стародавних времён не видели ничего хорошего в эпохе Ивана Грозного.

Наконец, из очередной поездки Суханов привёз более пятисот греческих книг, оговорившись, правда, что сомневается он в греках. Смущала его та фантастическая лёгкость, с которой в эту его поездку появлялись все запрошенные им древние книги.

Пока он ездил туда-сюда, в Москву сбежалось немало самозванцев, выдававших себя за киевских, сербских, греческих и прочих православных иерархов. Среди них были и такие, кто не раз перебегал из веры в веру, лишь бы платили. Все они подлизывалась к московским властям, и в конце концов Никон не утерпел и взял эту братию на работу, а царь платил им жалование через особый Приказ.

Основная масса русского клира была против реформы, а те представители, которые её поддержали, Россию мало знали, не любили и даже презирали. Так, Симеон Полоцкий и его ученики Сильвестр Медведев и Карион Истомин заявляли, что духовное наследие Руси не имеет ценности. Они считали русскую культуру отсталой и отрицали тот порядок, в незыблемости которого было уверено всё русское население.

Никон изменил ритуалы церкви, в частности двоеперстие заменил троеперстием. Упразднил многие старинные церковные традиции. Часто непонятно, ни как они появились, ни зачем их меняли. Например, прежде церковь запрещала есть зайца, «потому что он жуёт жвачку, но копыта у него не раздвоены, нечист он для вас» (Левит 11:6), а теперь Никон разрешил есть крольчатину. А тушканчика есть не разрешил…

Церковные тексты исправляли по греческим образцам реформаторы из числа киевлян, и в церквях московский диалект древнерусского языка заменился киевским диалектом. А проверять правильность писанины незнамо откуда набежавших «специалистов» было некому. Потому-то из-под пера Арсения Грека и появилось знаменитое требование написания «Иисус» вместо «Исус» и прочие нелепости.

Влияние иностранцев проявилось также в иконописи и литургии, в частности, в церковном песнопении. Поколения прихожан сотни лет слышали слова привычных молитв и проповедей. Вдруг меняются и слова, и их порядок, и традиционный ритуал богослужения! «Простой народ», да и многие иерархи не могли принять искажение староотеческой веры. Протопоп Аввакум так характеризовал церковных реформаторов:

«Мудрёны вы со дьяволом! Нечего рассуждать. Да нечева у вас и послушать доброму человеку: всё говорите, как продавать, как покупать, как есть, как пить, как баб блудить, как робят в олтаре за афедрон хватать. А иное мне и молвить тово сором, что вы делаете: знаю всё ваше злохитрство, собаки, бляди, митрополиты, архиепископы, никонияне, воры, прелагатаи, другие немцы русския»[103].

Противники перемен — горожане и крестьяне, стрельцы, представители чёрного и белого духовенства, бояре требовали сохранения старины. А реформаторы силой отбирали и сжигали старые богослужебные книги. Из-за книг происходили целые побоища! Миряне и монахи тайком уносили их в тайгу и тундру, уходя от преследований. Оппозиция реформе проявилась повсеместно, и в борьбе с ней официальная церковь вынуждена была САМА обратиться за содействием к государству, сделав шаги в сторону подчинения церкви светской власти. Алексей Михайлович этим воспользовался, а его сын Пётр окончательно расправился с самостоятельностью православной церкви и отменил патриаршество.

Немаловажно, что до реформы отправление обрядов по старой вере проходило главным образом дома, в «домовых церквах» — молельнях. Храмы для соборных молений посещали только по праздникам, число которых было невелико, а также для справления треб: крестин, свадеб и отпевания. А вот после реформы народ стали загонять в храмы, чтоб выслушивал наставления, но не в последнюю очередь и для сбора пожертвований, поскольку Алексей Михайлович своим Соборным Уложением 1649 года лишил церковников их имущественных привилегий.

После смерти царя Алексея государство продолжало по инерции преследовать староверов. Смертная казнь, кнут, в лучшем варианте ссылка — вот что им грозило. В стране вспыхнула религиозная война. Реальные боевые действия шли на Медведице, Дону, Куме и в других казачьих областях. Народ покидал города и бежал на Север, в Сибирь и за рубеж. На нападения царских войск люди отвечали акциями массового самосожжения. В общем, реформа (опять же не касаясь вопроса о «истинности веры») привела к расколу народа, страданиям масс людей, падению авторитета власти.

Больше ста лет страну колотила лихорадка от этих бюрократических реформ!

Пётр I поначалу тоже преследовал староверов. Но он-то был не чета прежним, быстро сообразил, что противостояние обедняет государство. По образному выражению А. М. Панченко, царь получил самоистребляющуюся и разбегающуюся страну. Пётр, человек практический, преследования прекратил. В обиход вместо слова «староверы» ввели слово «старообрядцы», чтобы сгладить противоречия, повернуть паству к насущным нуждам государства. Позже Екатерина II не только не преследовала старообрядцев, но даже поощряла их при переселении на завоёванные ею территории — впрочем, так же как иудеев и лютеран. А её внук Александр I в 1801 году установил «единоверие», компромиссную форму для объединения господствующей церкви и церквей старого обряда.

Борьба с религией при Н. С. Хрущёве

На борьбу с религией, которую развернул в стране Н. С. Хрущёв, были отвлечены правоохранительные, партийные и советские органы, коллективы предприятий, профсоюзы, комсомол. Помимо шумных кампаний в прессе и давления на религиозных лидеров, увеличили налоги для религиозных организаций. Закрыли десять тысяч храмов РПЦ, то есть половину всех действовавших. Снесли храмы, закрытые ещё до Великой Отечественной войны, но сохранявшиеся из-за их большой архитектурной ценности. Если в 1959 году РПЦ имела шестьдесят три монастыря и скита, то к середине 1960-х осталось шестнадцать, а из восьми духовных семинарий — три.

Положение других конфессий (которые чаще называли «сектами») было ещё хуже. В ряде регионов у протестантов, несмотря на большое количество верующих, не осталось ни одной легальной общины. Для богослужений собирались нелегально, что влекло соответствующие санкции против общин. Из семей верующих изымали детей.

После принятия в 1961 году указа о борьбе с тунеядством[104] его стали применять и против священнослужителей разных конфессий. Наказать могли высылкой