Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

всего бьющегося, его объятия, когда они встретились в её палате, его поведение, когда он молча сносил её несносное поведение. Она чуть не умерла, над её головой появился нимб, что тускнел с каждым днём. Катя всё такая же живая и невыносимая.

— Спасибо, Филин, за правду, выздоравливай, я ещё позвоню.

Катя захлопнула крышку своего ноутбука, уставившись в одну точку, она не заметила, как пришёл хозяин дома и вошёл на кухню, дотронувшись до её плеча.

— Ты собираешься? Выезжаем через полтора часа.

— Ага, я сейчас.

* * *

Вадим уже двадцать минут ждал её в коридоре, сидя на пуфике и втыкая в телефон, они опаздывали, чего Вадим не любил. В коридоре послышался стук каблуков, он повернул голову и обомлел. Катерина собралась на красную ковровую дорожку — бордовое платье, как говорят бабы «от Кутюр», до самого пола, на одно плечо со шлейфом и широкой юбкой с высоким вырезом, чёрные перчатки и блеск бриллиантов на шее и запястье, а потом он заглянул в её декольте и обомлел ещё больше.

— Видал какие у меня теперь малявки? — усмехнулась Катя, приподнимая руками выросшую на размер грудь. — Четверых прокормлю! Рот закрой и завидуй молча!

— Мне никогда не нравилась большая грудь, — вздохнул Вадим.

— А мне большие мужчины! Видишь, никто ничего неприятного не получил, все счастливы! И хватит уже вздыхать, ты заколебал!

* * *

— Останови у главного входа, мне туда, тебе к другому, на второй этаж — тихо сказала Катя за его спиной.

— В смысле к другому? Ресторан сегодня забронирован. Зачем ты туда собралась? — Вадим взглянул в зеркало заднего вида, пытаясь поймать её взгляд.

— Я там сегодня выступаю, буду петь. Виталик его снял, для своей дамы сердца, попросил спеть для них, с моей группой и с ним в дуэте.

— А как же корпоратив? Я думал, мы вместе идём, братья тебя ждут, Алиса тоже будет.

— Я больше там не работаю.

— Ты всё ещё в отпуске, Катя, и увольнять я тебя не собираюсь.

— Придётся. Следующие восемнадцать лет я планирую быть матерью на полный день. «Прометей» для меня пройденный этап, я туда не вернусь, — твёрдо сказала Катя и повернула голову, чтобы смотреть ему в глаза через зеркало. — Как и я для тебя, пройденный этап, Вадим, но твоё чувство ответственности не даёт тебе поставить точку окончательно.

— Ты беременна, какая нахрен точка?!

— Для нас с тобой точно точка, — усмехнулась Катя. — Дети должны рождаться в любящей семье, где папа и мама любят друг друга, а не потому что папа случайно в маму кончил и забыл об этом. У нас с тобой семьи нет.

— Но она может быть, Катя!

— Мне не надо, спасибо, я больше не буду ничьим разочарованием, — покачала головой Катя. — Ты от меня устал ещё четыре месяца назад, а у меня всего лишь немного упал серотонин и я перестала улыбаться. После родов меня ждёт депрессия и самые чёрные дни, в которые ты меня никогда не видел. Я всё та же, Вадим, ничего не изменилось, хотя для меня изменилось многое. С рождением детей изменится всё. Я на днях съеду, у меня есть квартира недалеко от родителей, летом купила, чтобы от них прятаться, большая студия. Пока сойдёт. Хочу быть поближе к семье. Поеду на поклон к маман, может, сжалится, и не будет меня доводить, а, может, начнёт сватать бывшему мужу ещё активнее. Ну, правильно, один раз принял с чужими детьми, второй раз тоже прокатит.

— Только попробуй!

— Останови здесь, пожалуйста, не хочу поскользнуться и упасть.

Вадим слишком резко тормознул и Катя грязно выругалась, кутаясь в шубу.

— Я зайду за тобой, после выступления, и мы с тобой поговорим, наконец! Хватит уже этих отговорок дурацких!

— Я всё сказала, жаль, что ты меня так и не слышишь.

Глядя как она входила в ресторан, у которого все окна были закрыты рольставнями, чтобы не нарушать чужое уединение, Вадим тяжело дышал и ругался вслух. Она ведь права, Катя не изменилась, с ней всё также трудно. Он пошарил в кармане жилета, который сегодня надел под пиджак, вытащил оттуда кольцо с большим камнем. Его он купил ещё до того, как Игорь попал в больницу.

И совету его он последовал — Катя теперь жила в его пещере, осталось затащить её в ЗАГС, в котором он был вчера, несколько купюр забронировали ему время на женитьбу через четыре дня. Заявление он подал от них обоих, подделав её подпись. Осталось затащить туда Катю, пусть орёт и сопротивляется, пусть ворчит и ругается, потом привыкнет к своему семейному счастью. Он-то уже к ней привык, без неё дальше никак.

Глава 39. Белые розы, белые розы…

Глава 39. Белые розы, белые розы…

Цена гордыни и попранной гордости — одиночество среди людей на вершине горы. Яркий пример — Вадим Алексеевич Крымский генеральный директор группы компаний «Прометей». Слухи по сплочённому коллективу распространяются мгновенно, все уже знали, что фирма теперь делится на троих, а ресторан перешёл к Вадиму, Кати не было видно уже больше месяца. Главные сплетницы их фирмы ломали голову, что же произошло, выпытывали у братьев подробности, но те, пользуясь своим положением, просто отчитывали их, не отвечая на вопросы.

На корпоратив в компании было принято приходить с супругами, так Игорь чтил семейные ценности. В московской фирме Вадима таких правил не было, и на корпоративах его сотрудники, свободные и не очень, частенько трахались в укромных уголках ресторанов.

Вадима удивили братья своими спутницами. Павел вошёл в зал с девушкой, которая работала в бухгалтерии, она смущённо улыбалась коллегам, а Павлик держал её за руку. Он поздоровался с Вадимом.

— Вот значит, почему ты постоянно торчал в бухгалтерии, — покачал головой Вадим, слегка улыбаясь.

Максим пришёл позже, вдвоём с Алисой. В коротком вечернем платье, дополнением к которому шли грубоватые ботинки на низком каблуке, она выглядела дерзко и привлекательно. Вся в старшую сестру. Головы многих сотрудников в удивлении повернулись к ней, и Вадим понимал, чего стоило Алисе так гордо держать прямо свою спину. Этого у Быстрицких в крови — несгибаемость.

Корпоратив шёл по стандарту — песни, конкурсы, пляски.

Вадим в это время терзал себя мыслями о Кате.

— Новый год скоро, где ты будешь отмечать? Уедешь как всегда? — спросил Вадима Макс, когда за небольшим круглым столом остались только братья и он.

— Пока не знаю, — уклончиво ответил Вадим, которому предстояло до Нового года совершить марш бросок из холостяцкой жизни в