Сумрак - Пенелопа Дуглас

этом роде из-за того эпизода в теплице, и, возможно, так и было, потому что я больше не боялась его, но я не спускала его с крючка. Это было подло.

И еще, чем больше я его отвлекала, тем больше времени Алекс могла провести с Уиллом.

"Во что ты играешь?" спросила я его. "Что тебе от меня нужно?"

Он опустил руку, в которой все еще держал одежду, и направился ко мне, заставив меня вернуться в комнату, захлопнув за собой дверь и не сводя с меня глаз.

"Одежда — это не извинение", — сказал он, бросая ее за мной на кровать. "Это уважение".

Он смотрел на меня, все еще одетый в свои черные брюки и белую футболку с пятнами, но вместо того, чтобы чувствовать себя припертой к стенке или защищающейся, я…

Я не могла избавиться от чувства комфорта. Я не должна нуждаться в его уважении или восхищении, но что-то в этом заставляло меня чувствовать себя сильнее.

Странно, но он не был для меня чем-то плохим, не так ли?

Я схватила с кровати черные треники и надела их, застегивая завязки и радуясь тому, что они действительно хорошо сидят, а затем стянула с себя его рубашку, зная, что он смотрит на меня в лифчике.

Я повернулась и взяла белую футболку, надевая ее.

Я почувствовала, что он приближается.

"Он знает о твоем брате?" — спросил он, стоя у меня за спиной.

"Да".

"И он все еще такой холодный?".

Я стянула рубашку вниз по животу и поправила вырез, расправляя ее.

На мгновение Алекс была забыта.

"Ты видишь Майку?" спросила я его тихим голосом. "Немного игривый, склонный улыбаться, с удовольствием позволяющий другим вести за собой, потому что боится нарушить баланс, чтобы занять свое место?" Я сделала паузу, чувствуя, как он вытаскивает мой хвостик из рубашки. "Потому что он боится потерпеть неудачу?"

"Да".

"Это был Уилл", — сказала я ему. "Шутник. У него никогда не было забот в мире. Счастливый, потому что он не хотел быть несчастным. Он был очарованным".

Я отвернулась, у меня пересохло во рту, и я так устала, что просто хотела заползти в кровать, как будто мне было все равно, что Алекс здесь.

"Он не улыбался с тех пор, как я здесь", — сказала я. "Во всяком случае, не так, как раньше. Он не смеялся, не играл и не шутил".

"Он никогда так не делает".

Я кивнула, мы с Айдин проводили друг друга взглядом. "Я сделала это с ним", — сказала я ему. "Я убила его".

Прежде чем я смогла остановить это, слезы навернулись мне на глаза, и я не знала, что со мной.

В этот момент я не хотела уходить. Я не хотела больше причинять боль Уиллу. Я не хотела смотреть на мир.

Айдин взял мое лицо в свои руки, вытирая слезы большими пальцами.

"Перестань плакать", — сказал он. "Теперь ты в компании убийц. Ты не особенная".

Слезы полились снова, но я глубоко вздохнула, услышав его.

"Добро пожаловать в племя", — сказал он мне.

Я разразилась смехом, когда он вытирал слезы, и я не знала, что, черт возьми, со мной не так, но было приятно, что есть с кем поговорить.

"Перестань плакать", — сказал он снова. "Дерьмо случается, и ты сделала все, что могла".

Я уставилась на него, эти слова были как стакан холодной воды на огонь в моей голове. Я хотела им верить.

И я ничего не могла сделать, чтобы изменить то, что я сделала.

Но если бы я поступила с Айдин так же, как с Уиллом, Айдин, возможно, не стал бы так сочувствовать мне.

Мое место было здесь.

Уилл

Девять лет назад

Она остановилась и огляделась, когда я взял у нее ключ и отпер заднюю дверь.

Было уже за час ночи, и я поспешно повернул ручку и втянул ее внутрь от дождя.

"Все в порядке", — заверил я ее. "Берег чист. Он все еще на работе".

Я закрыл дверь, запер ее и опустился на колени, стаскивая с ее ног каблуки. Взяв ее за руку, я потянул ее к лестнице.

"Нам действительно нужно как-нибудь противостоять ему".

Она прислонила голову к моей руке и зевнула. "Он страшный", — сказала она.

Я покачал головой, подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. "Он просто шутник". Я обнял ее, когда она обвила руками мою шею. "Теперь я твой мужчина. Ему придется пройти через меня".

Она только хихикнула, прижавшись к моей шее, но больше ничего не сказала.

Я не пытался быть смешным.

"Пейдж?" — позвал кто-то.

Я замерла, тяжесть моих шагов заглушила скрип половиц.

Эмми подняла голову и вырвалась из моих рук, поспешив в комнату своей бабушки.

"Да, бабушка".

Я попятился назад, не желая, чтобы Эм пришлось отвечать на вопросы о том, почему она была со мной так поздно.

"Где твой отец?" — спросила ее бабушка.

Я слышала, как Эм ходит по комнате, наливает воду и тасует одеяла.

Ее отец?

Но Эмми ответила, не теряя ни секунды. "Ему пришлось вернуться в цветочный магазин. Он купил тебе желтые цветы, а он знает, что лучше".

"Красные цветы". В хриплом голосе ее бабушки слышался намек на юмор. "Как он мог забыть?"

"Засыпай", — ворковала Эм. "Когда ты проснешься, они будут здесь".

Эмери вернулась в прихожую и снова зевнула, закрывая дверь, оставив ее приоткрытой.

"Люблю тебя, милая", — позвала ее бабушка.

"Я тоже тебя люблю".

Она посмотрела на меня в темном коридоре и взяла меня за руку, положив голову мне на грудь. Она была чертовски измучена.

Я привел ее в ее комнату.