Цена Рассвета - Татьяна Апраксина

— Из пистолета, если это важно. Он почти каждый день разбирал его, чистил и собирал. Сидел у себя за столом, возился со всякими штучками. Пистолету место было в музее, он еще терранский. Но это фамильная реликвия. Глор заказывал в мастерских детали и патроны. Мы часто выбирались за город пострелять по банкам… Мы поссорились. Он как раз закончил сборку. Я взяла со стола пистолет и выстрелила в него.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь все более тихими всхлипами Арьи. Аларья еще раз обвела всех взглядом и залпом выпила коньяк. Никогда она не любила этот напиток с мерзким запахом и слишком сильным вкусом, но сейчас горячее тепло, прокатившееся по горлу, пришлось к месту.

— За что? — спросила Арья.

— Он был гомосексуалистом.

— Пра-авильно! — кивнул Фархад. — Абсолютно правильно. Я поражен…

— Ничего правильного в этом не было, Фархад. Я любила его. Мы прожили рядом почти десять лет, и каждый день я любила его, ждала, что он тоже меня полюбит. У него не было других женщин. А потом я случайно увидела его с другим мужчиной. Так, что все было ясно. Я устроила ему скандал, он сказал, что я могу делать с ним, что угодно, но таким он родился, таким и помрет. Что угодно… Вот я и взяла пистолет. Потом уже поняла, что сделала. Думаю, Кантор сразу догадался, что на самом деле случилось. Я плела какую-то невнятицу, а он помог мне составить убедительную версию. В деле об убийстве я была свидетелем, а не подозреваемой…

— А я-то всегда думала, что это Анджей его убрал, чтобы найти повод для переворота, — призналась Арья.

— Мы у себя тоже так думали, — сказал Фархад. — Я удивлен…

— Кантор только воспользовался последствиями. Ловко распорядился, ничего не скажешь; но он не виноват в том, как все получилось. Заставил меня помогать. Он… Он меня ни разу не попрекнул, не дал понять, что знает. Вел себя так, будто верит мне…

— Молодец мужик, — кивнул Бранвен. — Все, хватит страшилок…

— Погодите! Получается, мы с вами, панна Новак, убийцы? — оживился Фархад. — Просто прекрасно! Мы друг друга стоим. А вы двое? Вы кого-нибудь убили?

— Я — да, — мрачно сказала Арья. — Не намеренно… я не хочу об этом говорить.

— Добро пожаловать в клуб! Поздравляю! Бра-ан, а ты?

— Можно сказать, что и я. К тому же я военный, так что ответ очевиден. Генералмайор Кантор тоже. А теперь все встали и бегом на второй этаж! — перешел на рык Бранвен. — Иначе я прямо сейчас кого-нибудь убью!

14/07

Арье снился удивительный сон. Она плыла в глубине темной, почти черной воды. Сквозь густую, больше походившую на травяной настой жидкость она с трудом различала окружающее. Черные, синие, коричневые шары пульсирующего желе парили в толще воды. Вокруг каждого неспешно колыхались густые заросли тонких водорослей. Стебли переплетались, завязывались в узлы, потом с той же ленцой распрямлялись.

Рук и ног у нее не было, только упругое длинное тело, словно у гигантской рыбы. Проплывая мимо шаров, она понимала, что они лишь ненамного больше ее самой — но сгустки желе все равно воспринимались, как нечто огромное. Двигаясь вперед, она то и дело наталкивалась на мелкие жгучие шарики, больно жалившие кожу. Они не мешали, немножко раздражали, и только. Арья плыла на свет маяка. Лучи его едва пробивались сквозь темную воду. Казалось, что он совсем близко, но проходили часы, может, и годы, — а добраться до источника света не получалось.

Арья устала, подплыла поближе к темно-синему шару, неспокойному и пульсировавшему в рваном ритме. Водоросли на нем торчали дыбом, то и дело содрогались, словно по ним проходил ток. В глубине шара пульсировал яркий желтый комок. От него в желе тянулись тонкие ниточки, постепенно растворявшиеся в синей массе. Когда желтое ядро сжималось, водоросли опадали, потом новый толчок заставлял их распрямляться.

В пульсации шара чудилось что-то болезненное. Комок казался опухолью, паразитом, отравлявшим синюю плоть. Приблизившись вплотную, Арья услышала тихий звук, похожий на очень далекое хоровое пение. Едва слышимые пронзительно высокие голоса то и дело прерывались резким механическим звуком, похожим на завывания перфоратора.

Она ткнулась рыбьей мордой в стенку шара. Водоросли скользнули по щекам. Щекотка, легкий зуд. Неподатливая стенка упруго оттолкнула ее, потом все же подалась, впустила внутрь. Пробившись сквозь границу, Арья стала намного меньше. Теперь желтая опухоль уже не казалась ей маленькой, с кулак. Они были равны по размерам. Женщина-рыба принялась откусывать одну нить за другой. Омерзительная горечь заполнила рот, но Арья не отступила. Теперь нити беспомощно колыхались, а пульсация желтого сгустка замедлилась.

Рыба по имени Арья прикусила край сгустка и двинулась назад. Вытащить даже отделенного от шара паразита оказалось непросто. Он сопротивлялся, пытался залепить ей глаза отростками, впиться в плоть. Стекавший по губам сок разъедал кожу. Стенка не хотела прогибаться за спиной, но в конце концов удалось прорвать ее. Арья немедленно выплюнула едкую горькую дрянь. Та побултыхалась немного и начала оседать на дно. Женщина придирчиво следила за ней.

Вода постепенно размывала паразита, и вскоре от него осталось лишь облачко желтой мути, безвредное и беспомощное…

Зуммер будильника оглушительно ударил по ушам. Застонав, Арья перевернулась на бок, зубами попыталась нащупать кнопку на коммуникаторе, потом сообразила, что делает. Все еще казалось — нет рук, только бесполезные плавники, а вокруг темная вода с цветными шарами. Просыпаться не хотелось. Там, во сне, в глубине воды, был ее истинный дом. Там она была собой.

Пришлось поднять бессильную руку. С третьего раза Арья попала пальцем в кнопку, потом села, опираясь спиной на стенку каюты.

— Приснится же… — сказала она себе. — Ничего себе попили коньячку…

Нужно было вставать. Женщина с трудом поднялась с койки, пригладила волосы. Сон все еще манил ее, соблазнял лечь и вернуться к неспешному движению в теплой, родной воде. Но этой роскоши она себе никак не могла позволить. Пора умываться, выходить к остальным.

В коридоре ей встретилась сестра. При виде выспавшейся и сияющей свежестью Аларьи настроение окончательно испортилось. Вдруг, безо всякой причины. Всегда ей везло, всегда она хорошо выглядела. Наверняка ей не нужно по утрам прикладывать к лицу полотенце, смоченное в ледяной воде, чтобы согнать ночную одутловатость. Вон какая — кожа гладкая, ни морщинки. «Интересно, — подумала Арья, — а сколько она тратит на кремы? Надо спросить…».

Мелкая бабская зависть, — усмехнулась она минутой позже. Арья и сама могла заставить завидовать себе любую ровесницу, но по утрам забывала об этом. Тем более, что эталон внешнего вида стоял рядом.