Вариант "Ангола" - Игорь Борисенко

– Да, мы собираемся разделиться на три группы, – подтвердил Сашка. Судя по его лицу, он подумал о том же, что и я. Ладно, нам ведь не детей с ним крестить! – подумал я и подмигнул Вершинину. Он ответил кривой ухмылкой.

– Это будет как телесвязь. Нет, простите – радиосвязь! – продолжил Герберт. – "Летающие глаза" передают голос на расстояние, а так же служат детекторами, помогая обнаруживать противника. Один останется у меня, четыре получаете вы. Делите, как сочтете нужным. Они станут передавать все, что вы скажете, мне. Я буду отдавать им команды – какому за какой группой следовать, и так далее. Каждый будет слышать, что говорит другая группа.

– Спасибо, – не забыл сказать вежливый Сашка. "Бес", как фокусник, достал откуда-то четыре шара размером с хороший мужской кулак. Я протянул было руку, чтобы взять их, но искусственный человек просто бросил шары на землю. Вернее, я так думал, и только успел вскипеть от злости, как шары вдруг воспарили на высоту примерно полутора метров. Из их корпусов выдвинулись тонкие гибкие отростки. "Глаза" отлетели немного в сторону и застыли, колеблясь в воздухе, словно бы на ветру. Мне они напомнили один из материных клубков с пряжей, пронзенные спицами для вязания. Хотя, конечно, спиц было многовато – штук по десять на каждом.

Чудесные приборы вызвали у большей части нашего отряда восхищение и воодушевление. Хотя, если честно, Герберт мог бы нам помочь и большим, чем эдакими игрушками… но и это даст нам изрядное преимущество. Всегда знать, что творится у твоего товарища на другом конце "фронта" – это в бою много значит.

Не теряя времени, мы двинулись к опушке. Задержался только Сашка – все никак не мог проститься с Зоей. Я его прекрасно понимал и потому не торопил.

Как оказалось, от пещеры до опушки леса было совсем недалеко – около получаса быстрого хода по джунглям, и это несмотря на то, что идти пришлось не по прямой, а в обход. Слева от входа в пещеру вставала крутая стена обрыва и ее нужно было обходить. К счастью, там была тропинка, петлявшая между островками особо буйных зарослей, упавших стволов, странных глубоких луж и точащих из травы замшелых камней. Влажно было ужасно, и жарко тоже, особенно сейчас, когда мы шли очень быстро и нагружены были будь здоров. Примерно на полпути оттуда сюда нам пришлось двигаться с особой осторожностью. Именно тут находились так называемые "пузыри времени", целых четыре штуки. Как нарочно, они занимали весьма удобную для прохода полянку, или как тут это называется. Место вроде старого, давно высохшего русла реки, на котором почему-то не выросли вездесущие деревья, только кусты торчали тут и там, да еще камни. Именно тут в один из пузырей угодил я. Герберт пытался объяснить, в чем суть этих пузырей, Сашке, а тот потом мне, но я мало что понял. Находятся они в разных местах – какие наполовину под землей, какие в воздухе, какие на земле. Я попал в тот, который висел над поверхностью на высоте примерно полуметра, и размером он был всего-то с метр. Внутрь пузыря попала часть моего тела – примерно от бедер до плеч; так как время там стояло на месте, кровь в этой части тела течь перестала и к мозгу перестал поступать кислород. Чем-то это было похоже на перегрузку, которую летчики испытывают, именно потому я сознание на мгновение потерял. Однако ноги продолжали двигаться и вынесли меня из пузыря, несмотря на сопротивление остального тела, застывшего и не желавшего двигаться – поэтому были такие чудовищные мышечные боли. А вот если бы я наружу не вышел, так бы и помер через пару минут.

"Мой" пузырь притаился с самого края поляны, у камня, который я тогда пытался обойти. Второй пузырь находился посреди поляны, возвышаясь над землей на целых два метра, а по площади он покрывал примерно в два раза больше. Если попасть туда – так и застынешь, как муха в янтаре. Третий пузырь, у другого края поляны, тоже был наполовину погружен в землю, но размером был гораздо компактнее: высота меньше метра, площадь два. Этот мог послужить капканом: если человек туда попадает, то теряет способность двигаться. Четвертый висел в воздухе на высоте человеческого роста между третьим и вторым пузырями. Хорошо еще, что во всех пузырях время просто застывает, а не идет вспять. Страшно представить, что тогда может случиться: видимо, ноги оторвутся и пойдут обратно самостоятельно.

Поляну с ловушками мы обошли по лесу. Может быть, они нам и пригодятся, хотя я, честно говоря, не мог представить, каким образом.

На опушке пока было тихо. Герберт через "летающий глаз" передал, что португальцы вскоре выйдут из-за горы на дальнем конце длинного и пустого речного берега. Точно там, откуда пришли мы сегодняшним утром. Путь у них был один: вдоль реки в лес, и дальше прямиком к пещере. На том берегу, за речкой, недовольно бурлящей среди камней и каменных уступов, гора вставала почти отвесно; с нашей стороны местность постепенно повышалась и тоже превращалась в крутой склон – правда, усеянный кривыми деревцами и расселинами. Радченко быстро прикинул, что к чему, после чего велел Валяшко брать пулемет и Анте в качестве помощника. На правом, крутом берегу реки, был небольшой карман, густо заросший джунглями, а над ним возвышался удобный уступ. Расстояние до опушки – метров четыреста, как раз для пулемета. Вместе с пулеметчиками отправился сам по себе "летающий глаз".

Я немедленно поглядел в другую сторону. Там среди деревьев тоже торчало несколько огромных камней, с которых удобно было бы вести огонь. Жаль, нет другого пулемета. Зато, наверное, удобно наблюдать? У нас был только один бинокль, но если отойти в глубь леса даже ненамного, уже не увидишь, что твориться в начале прибрежной долины. Дело в том, что она слегка загибалась влево вслед за речкой, да к тому же посредине была заметная седловина, закрывающая обзор. Если португальцы остановятся в самом начале подъема, мы не будем ничего видеть.

Я немедленно обсудил это со старшиной. Тот согласился, что надо пойти и занять пост на одном из камней на левом фланге.

– Это вам надо туда отправиться, товарищ капитан, – твердо сказал Радченко.

– Как же, – пробормотал я. – Командир должен быть в первом ряду сражающихся!

– Не, – покачал головой старшина. – Командир должен поле боя обозревать. Сверху-то вам все видать станет! Куда чего двинуть, где чего бояться. Через ежиков этих сразу приказ передадите, ежели чего.

– Это тогда тебе надо идти, Семеныч. Ты же у нас и есть командир! Самый опытный…

– Бросьте, товарищ капитан! Какой я командир! Какие у вас петлицы, и какие у меня? К тому же, в бою я уж лет сто не участвовал, как басмачей победили… Ни в финскую не был, ни на Халхин-Голе не пришлось. А уж в джунглях мы с вами одинаково. Ступайте.