Чтоб знали! Избранное (сборник) - Михаил Армалинский

Старость женщины ужасней, чем мужская, ибо мужчина может покупать женщин и быть при деле. Тогда как женщина, которой якобы голая физиология оскорбительна и которой нужны постоянные проявления заботы и любви (что за деньги не купишь), вынуждена оставаться в голодном одиночестве. Потому даже возможность покупки любовников для богатой женщины не может принести ей столько удовольствия, сколько покупка любовниц – для мужчины.

Как у мужчин женоненавистничество возникает от недоступности женщин и своей неспособности их удовлетворить, так и женская боязнь изнасилования возникает именно из-за жажды мощной звериной страсти.

Свобода, появляющаяся после оргазма, алчет одиночества. Нужда в женском обществе, да и в любом обществе возникает только от несвободы, то есть от существования неудовлетворённых желаний. Очевидно, что тебе никто не нужен, если ты ничего не хочешь. Это тоже счастьем не назовёшь. Счастье – это сильные, неувядающие желания с постоянной возможностью их удовлетворять.

Ощущение внезапной ненужности того, без чего секунду назад жизнь казалась невозможной, переносится часто трагедийно. Известны самоубийства юношей после первых совокуплений. Они были потрясены резкой никчёмностью женщины и оборачивали это против себя, иллюстрируя свою ненужность после оплодотворения самки, воспроизводя ситуацию из жизни насекомых. Трагедия свободы от женщины после оргазма нередко обращается в ожесточение против женщины за её ненужность в феномене Синей Бороды – убийстве женщин после совокупления, что также имело место и на Востоке в «Тысяче и одной ночи», где Шахразада спасла свою жизнь, заговаривая зубы сказками.

Мужчина ошарашен своей свободой от женщины, поскольку эта её ненужность и есть освобождение, и многие люди пугаются этого ощущения, вместо того чтобы ухватиться за него и использовать оргазм как средство для достижения освобождения. Впрочем, уже давно подмечено, что человек боится и избегает свободы, хотя делает вид, что стремится к ней. Быть может, человек подсознательно стремится к оргазму именно потому, что тот даёт человеку свободу, причём через наслаждение, тогда как в других ситуациях свобода обретается, как правило, лишь после перенесённой боли.

Мужчины «Синей Бороды» и «Тысячи и одной ночи» обладали властью и потому были в состоянии решать вопрос кардинально: во-первых, избавляться от женщины, к которой они потеряли интерес, раз и навсегда, а во-вторых, иметь доступ к неисчерпаемому обилию новых женщин. У обыкновенного мужчины ни первой, ни, тем более, второй возможности не имеется, и поэтому они идут на компромисс, экономически и социально выгодный – использовать одну и ту же женщину многократно, а общество подначивает или настаивает, чтобы и пожизненно.

Есть и женщины, которые утверждают, что с одним и тем же мужчиной больше одного раза не спят. Правда, единственная такая, что попалась лично мне, не подтверждала это убийством каждого мужчины после совокупления. Я остался в живых. Вполне возможно, что она лгала так только тем мужчинам, с которыми не желала совокупляться больше одного раза, но такая ложь не оскорбляла достоинства мужчин.

Человеческая трагедия нравственности, и в особенности женская, основана на том, что в обществе устанавливается противоречие между желаниями тела и допустимым поведением. Женщина будет испытывать удовольствие от любого хуя или языка, которое, быть может, и не кончится оргазмом. Однако нравственность ополчается против женщины и лишает её права испытывать наслаждение с кем ей заблагорассудится. Женская психика деформируется, ибо строится на отрицании того, что чувствует женское тело. Нравственность настаивает, что женщина должна испытывать наслаждение только с тем, кого она любит, причём любить нескольких она может только последовательно, а не одновременно. Да и что такое любовь, определить невозможно, в отличие от определения желания.

Есть утверждение, что люди по сути своей моногамны. Люди, загипнотизированные такой клеветой на собственное тело, строят свою жизнь на этой лжи и испытывают страдания всякий раз, когда тело доказывает несостоятельность нравственности, но клевета эта к тому же становится второй натурой, в особенности у женщин. Таким образом, нравственное поведение женщины основано на конфликте со своим телом – она ненавидит себя за то, что её тело может испытывать наслаждение помимо её воли, тогда как это-то и должно быть источником её наибольшей радости. Лукреция, по-видимому, убила себя потому, что испытала наслаждение против своей воли, не могла себя за это простить и приговорила своё тело к высшей мере наказания за неподчинение разуму.

Для того чтобы поощрить такое поведение женщины, общество организовалось так, что женщина получает материальные блага только тогда, когда она запрещает говорить своему телу, а позволяет говорить только мозгу, напичканному предписаниями морали. Поэтому «приличная женщина» в нынешние времена обучается не уступать желаниям своего тела на первом свидании, потому что за тело, при условии его начальной недоступности, заплатят женитьбой или иными благами. Поведение проститутки является упрощённым поведением «приличной женщины». И та и другая не позволяют себе наслаждаться с поклонниками-клиентами. Цель обеих – выдоить побольше благ от своих ухажёров, а это возможно, только оставаясь хладнокровной. Проститутка требует денег до, а «приличная» – до, во время и после. Проститутка пародирует поведение «приличной женщины» и потому раздражает общество, как актёр, насмехающийся над властелином.

Стереотип мужественного мужчины – мало эмоциональность, сила и хладнокровие при выполнении важных дел. Подразумевается, что при совокуплении, благодаря своей малоэмоциональности, малочувствительности, он может легко сдерживать, оттягивать оргазм. Так же и обильное питьё горячительных напитков (другой критерий мужественности) должно притуплять чувствительность половых органов и, следовательно, продлевать сношение, отдаляя оргазм. Та же малоэмоциональность и уверенность в себе подразумевает и хорошую эрекцию.

Для женщины значительное потребление спиртных напитков приравнивается к предосудительной доступности, поскольку алкоголь заставляет её забыть о необходимости сложных вычислений, требуемых при продаже своего тела, и направляет её поведение по пути удовлетворения высвобожденного алкоголем желания.

Говорят, что ощущения от наркотиков превосходят оргазм по своей силе и по впечатлению, производимому на психику человека. Доказательством этого превосходства является то, что человек, потребляющий наркотики, часто теряет всякий интерес к сексу. То есть с помощью наркотиков человеку удаётся терять контроль над собой на значительно более длительный срок, чем время оргазма. Лишаясь самоконтроля, человек вверяет себя инстинктам, то есть тем законам, которые созданы помимо нашей воли властью, нам не ведомой. Отдаваться этой власти становится для человека величайшим наслаждением, и власть эта превыше власти человеческой. Влияние наркотиков является прекрасной иллюстрацией того, насколько потеря самоконтроля разрушительна для общества, построенного на регламентации поведения. Человек под влиянием наркотиков перемещается в иное измерение, которое подчиняется законам, настолько скрытым от нашего сознания, что сама сокрытость эта уже становится для него разрушительной. Посему благотворность оргазма состоит в его мгновенности, скоротечности, не позволяющей человеку выйти за пределы мира сего надолго. Оргазм сродни ощущениям при приёме наркотиков не только по наслаждению в процессе, но и по психосоматической реакции после выхода из оргазма или по окончании действия наркотиков: человек испытывает депрессию, вялость, усталость. Неудивительно, что эти симптомы значительно сильнее от наркотиков, ибо человеческое пребывание вне сего мира было длительнее. Подобие видится и в привыкании как к оргазму, так и к ощущениям от действия наркотика – возникает жажда их повторять. Для поддержания силы наслаждения дозу наркотика приходится всё время увеличивать. И для поддержания желания оргазма требуется всё более изощрять подходы к нему.

Способность женщины на многократный оргазм и длительное возбуждение до и остаточное после оргазмов постоянно придавлено требованием моногамии. Женщина является наиболее ущемлённой в своих желаниях, если она следует указаниям общества. В отчаянии от сложившейся ситуации восточные общества придумали Тантру, Дао и прочие ухищрения, с помощью которых они якобы научали мужчин отпихивать оргазм, между тем успевая доводить до оргазма одну женщину за другой. Но одно из наставлений в этой технологии показало мне, чего она стоит. Оно заключается в следующем: вставлять хуй в пизду нужно, когда он вял, но, чуть он отвердеет, его следует тотчас вытаскивать (чтоб, не дай Будда, не кончить). Интересно, каким это таким манером мужчина умудряется доводить череду женщин до оргазмов вялым хуем, который ещё и вытаскивается как раз в тот момент, когда у женщины появляется надежда зайтись?