Вся Агата Кристи в трех томах. Том 3 - Агата Кристи

— Возможно, она попросила вас это сделать, — предположила Таппенс.

— Ну, вообще-то Уна сказала кое-что чертовски странное. «Ты думаешь, Джимми, что ужинаешь здесь со мной, но на самом деле я ужинаю в Девоншире за двести миль отсюда». Чудно, правда? Вроде этих историй про астральные тела. Самое забавное то, что мой приятель Дики Рис заявляет, будто видел ее там.

— Кто такой этот Дики Рис?

— Просто мой друг. Гостил у тети в Торки. Старушка все собирается помереть, но ничего у нее не получается. Вот Дики и торчал там, изображая любящего племянника. «На днях я видел эту австралийскую девушку, Уну или как там ее, — сказал он. — Хотел подойти и поболтать с ней, но тетя потащила меня к очередной развалине в инвалидном кресле». — «Когда это было?» — спросил я, а он ответил: «Во вторник, во время чая». Конечно, я объяснил ему, что он ошибся, но все-таки это странно, не так ли? Особенно учитывая, что Уна говорила в тот вечер насчет Девоншира.

— Очень странно, — подтвердил Томми. — Скажите, мистер Ле Маршан, кто-нибудь из знакомых ужинал в тот вечер в «Савое»?

— Да, за соседним столиком как раз сидели Оглендеры.

— Они знают мисс Дрейк?

— Да, хотя близкими друзьями их не назовешь.

— Ну, если вы больше ничего не можете нам сообщить, мистер Ле Маршан, позвольте пожелать вам всего наилучшего.

— Либо этот парень — удивительно талантливый лжец, — сказал Томми, когда они вышли на улицу, — либо он говорит правду.

— Да, — кивнула Таппенс. — Я изменила свое мнение. Теперь я чувствую, что Уна Дрейк ужинала в «Савое» тем вечером.

— Ну а мы сейчас отправимся в «Бон тан», — заявил Томми. — Проголодавшимся сыщикам пора подкрепиться. Только давай сначала обзаведемся несколькими фотографиями девушек.

Но это оказалось труднее, чем можно было ожидать. Зайдя в фотоателье и попросив снимки девушек, они получили в ответ холодную отповедь.

— Почему то, что так легко и просто в книгах, оказывается таким сложным в жизни? — жаловалась Таппенс. — Они смотрели на нас с таким подозрением. Интересно, что, по их мнению, мы собирались делать с этими фотографиями? Лучше устроим рейд на квартиру Джейн.

Подруга Таппенс, Джейн, проявила большую сговорчивость, разрешив Таппенс порыться в ящике стола и выбрать четыре снимка бывших подруг, которые спешно убрали с глаз долой, из сердца вон.

Вооруженные этим созвездием женской красоты, Томми и Таппенс проследовали в «Бон тан», где их ожидали новые трудности и куда большие расходы. Томми пришлось отлавливать каждого официанта по очереди, давать ему чаевые, а потом демонстрировать фотографии. Результат был неудовлетворительным. По меньшей мере на трех снимках официанты опознали девушек, обедавших здесь в прошлый вторник. Они вернулись в офис, где Таппенс погрузилась в изучение железнодорожного справочника.

— Поезд, отходящий из Паддингтона в двенадцать, прибывает в Торки в три тридцать пять. А друг Ле Маршана, мистер Саго, Тапиока или как бишь его, видел там мисс Дрейк приблизительно во время чая.

— Помни, что мы не проверили его заявление, — сказал Томми. — Если, как ты говорила раньше, Ле Маршан друг Уны Дрейк, то он мог выдумать эту историю.

— Хорошо, давай разыщем этого мистера Риса, — согласилась Таппенс. — Но у меня предчувствие, что мистер Ле Маршан говорил правду. Нет, я имею в виду другое. Уна Дрейк выезжает из Лондона двенадцатичасовым поездом, возможно, снимает номер в отеле и распаковывает вещи, а потом возвращается поездом в Лондон, чтобы успеть попасть на ужин в «Савой». Поезд, отходящий из Торки в шестнадцать сорок, прибывает в Паддингтон в двадцать один десять.

— А дальше? — осведомился Томми.

— А дальше, — нахмурилась Таппенс, — все куда сложнее. В полночь из Паддингтона отходит еще один поезд, но это слишком рано, она вряд ли на него бы успела.

— Скоростной автомобиль? — предположил Томми.

— Хм! — Таппенс задумалась. — Все-таки целых двести миль…

— Я всегда слышал, что австралийцы — жуткие лихачи.

— Полагаю, это возможно, — согласилась Таппенс. — Тогда бы она вернулась в Торки около семи утра.

— И пробралась в свою кровать в отеле «Касл», никем не замеченная? Или объяснила по прибытии, что отсутствовала всю ночь, и попросила счет?

— Томми, мы с тобой полные идиоты! — внезапно воскликнула Таппенс. — Ей вовсе незачем было возвращаться в Торки. Достаточно было только послать какого-нибудь друга в отель, чтобы он забрал ее багаж и оплатил счет. Тогда она получила бы оплаченный счет с нужной датой.

— Гипотеза выглядит солидно, — признал Томми. — Теперь мы должны отправиться завтра в Торки двенадцатичасовым поездом и проверить наши блестящие выводы.

Прихватив с собой портфель с фотографиями, Томми и Таппенс на следующий день оказались в вагоне первого класса, зарезервировав места в ресторане на второй ленч.

— Едва ли сегодня работают те же официанты, — сказал Томми. — Это было бы слишком большой удачей. Боюсь, нам придется несколько дней ездить в Торки и обратно, пока мы не наткнемся на ту же смену.

— Проверка алиби — нелегкое дело, — отозвалась Таппенс. — В книгах это занимает два-три абзаца. Инспектор такой-то садится в поезд до Торки, расспрашивает официантов в вагоне-ресторане, и на этом все кончается.

Однако на сей раз молодой паре повезло. Официант, принесший им счет за ленч, как раз работал в прошлый вторник. Томми привел в действие метод, именуемый им «десятишиллинговым», и Таппенс продемонстрировала фотографии.

— Я хотел бы знать, — сказал Томми, — была ли одна из этих леди здесь на ленче в прошлый вторник.

В манере, достойной лучших образцов детективного жанра, официант сразу же указал на фотографию Уны Дрейк.

— Да, сэр, я помню эту леди и помню, что это было во вторник, так как она сама привлекла к этому внимание, сказав, что вторник для нее самый удачный день.

— Пока все идет хорошо, — заметила Таппенс, когда они вернулись в свое купе. — Возможно, мы также узнаем, что мисс Дрейк сняла номер в отеле. Куда труднее будет доказать, что она в тот же день вернулась в Лондон, но, может быть, ее вспомнит кто-нибудь из носильщиков на станции.

Однако там удача им изменила. Пройдя по платформе, Томми задавал вопросы билетному контролеру и носильщикам. Получив полкроны в качестве вознаграждения за беспокойство, двое носильщиков смутно припомнили, что девушка, похожая на одну из изображенных на фотографиях, уехала в тот день в Лондон поездом в шестнадцать сорок. К сожалению, это была фотография не Уны Дрейк.

— Но это ничего не доказывает, — заявила Таппенс, когда они покинули станцию. — Возможно, она ехала этим поездом и ее никто не заметил.

— Она могла уехать с другой станции, например из Торра.

— Весьма вероятно, —