Новый цифровой мир - Джаред Коэн

Мы убеждены, что, получив доступ в сеть, выиграет большинство жителей нашей планеты: повысится эффективность, откроются новые возможности, вырастет качество жизни. Однако, хотя выгоды от наличия интернета получат практически все, опыт пользователей будет различным. Сложится своего рода сетевая кастовая система, и многое будет зависеть от того, какое место человек в ней занимает. На самом верху пирамиды крошечная группа пользователей сможет отгородиться от части негативных сторон технологической революции за счет высокого уровня доходов, уникальных возможностей доступа или географического положения. Средний класс станет двигателем перемен, ведь именно к нему относятся изобретатели, активные члены диаспор и владельцы малого и среднего бизнеса. Это те два миллиарда, у которых уже есть доступ в сеть.

Самые большие изменения затронут жизнь оставшихся пяти миллиардов человек (они вскоре тоже станут членами «сетевого клуба»). С одной стороны, они получат наибольшую выгоду от доступа к сети, с другой – столкнутся с самыми серьезными вызовами цифровой эпохи. Именно эти люди будут совершать революции и испытывать на прочность полицейские государства, но они же окажутся под колпаком своих правительств, на них будет обращена виртуальная ненависть экстремистских группировок, их будут дезориентировать в ходе информационных войн. Многие проблемы их мира сохранятся и после глобального распространения технологий.

Итак, что же мы знаем о нашем будущем мире?

Во-первых, понятно, что технологии как таковые не панацея от всех болезней современного общества, хотя их разумное использование может изменить мир к лучшему. Компьютеры и люди станут делить между собой все больше обязанностей в зависимости от того, у кого какие задачи получается лучше решать. Человеческий интеллект будет использоваться для выработки суждений, принятия интуитивных решений, анализа нюансов и уникального межличностного общения. Компьютерная мощь пригодится для хранения гигантских объемов информации, бесконечно быстрых вычислений и действий, недоступных нам в силу ограничений человеческой биологии. Компьютеры помогут нам анализировать огромные массивы данных, находить корреляцию и строить прогнозы, помогающие выследить террористов, но задача их задержания и наказания будет по-прежнему решаться людьми. Использование роботов благодаря их быстрой реакции позволит сохранять человеческие жизни непосредственно в бою, но для определения конкретных условий их применения и выработки плана их действий понадобится суждение человека.

Во-вторых, виртуальное пространство не изменит и не улучшит существующий мировой порядок. Скорее, приведет к усложнению практически всех его аспектов. Граждане и государства будут предпочитать тот мир, который, как им кажется, они больше контролируют: первые – виртуальный, вторые – реальный. Это противостояние просуществует столько же, сколько и сам интернет. Чтобы начать революцию, может оказаться достаточно горстки храбрецов, действующих в виртуальном пространстве. Однако жесткими мерами власти вполне способны подавить выступления на улицах. Сплотившись, меньшинство объявит об образовании виртуального государства, но, если что-то пойдет не так, как задумывалось, бунтари проиграют и в виртуальном, и в реальном мире.

В-третьих, государствам придется проводить по две внешние и две внутренние политики, по одной на каждый из миров, иногда противоречивые. Положим, какая-то страна организует кибератаку против недруга, пойти войной на которого и мечтать не могла бы. Или давать возможность диссидентам выпустить пар в интернете и прочесывать городские улицы в поисках оппозиционеров, жестоко подавляя любые акции протеста. Или участвовать в виртуальных интервенциях, даже не собираясь отправлять людей (или роботов) в реальный бой.

И, наконец, благодаря распространению интернета и мобильных телефонов люди получат небывалую власть. Но за это придется платить, рискуя в первую очередь сохранением тайны частной жизни и ослаблением безопасности. Новые технологии дают возможность собирать и хранить много персональных сведений: о вашем прошлом, настоящем и будущем местонахождении, о просмотренной вами информации – и хранить так долго, как нужно для корректной работы программ. Такая информация никогда не была доступна прежде, и всегда существует опасность, что ее используют против вас. Все это будет регулироваться национальными законодательствами, но подходы к регулированию могут очень сильно отличаться, причем не только между демократическими или авторитарными странами, но и в рамках схожих политических систем. Вероятность утечки информации возрастает, и, несмотря на наличие механизмов защиты, хранить ее в тайне с течением времени станет все сложнее из-за человеческих ошибок и преступных действий. Ответственность за безопасность данных лежит на компаниях, организующих их хранение, и в этом смысле ничего не изменится. Однако пользователи также не должны беспечно относиться к защите своих персональных данных.

Чтобы не лишиться тайны частной жизни, нам нужно бороться, особенно в моменты национального кризиса, ведь после каждого страшного теракта «ястребы» настаивают на том, чтобы власти получали право на доступ ко все новой частной – или уже не частной – информации. В такой ситуации правительствам придется решать, где проходит черта, которую нельзя переступать. Функция распознавания лиц сделает жизнь безопаснее, позволит подтверждать личность гражданина в любой ситуации, от переписи до выборов, и ловить преступников. Но в то же время даст властям возможность усилить контроль над населением.

А что можно сказать о сохранении секретов, ведь это одинаково важно и для граждан, и для общественных институтов? Новые возможности для шифрования информации и распространения ее среди других людей вызовут и неожиданные проблемы. Скоро любая группа единомышленников – от преступников до диссидентов – сможет взять какие-то секретные материалы (возможно, программный код или конфиденциальные документы), зашифровать их, а затем разделить ключ от шифра на несколько фрагментов и раздать их всем членам группы. После этого они договорятся об условиях публикации этих материалов, то есть о том, в какой ситуации все должны соединить свои фрагменты и сделать материалы достоянием гласности. Такой ход может использоваться для давления или шантажа. И если в руки какой-то террористической группировки, например «Аль-Каиды», попадут некие секретные материалы (скажем, имена и адреса агентов ЦРУ, работающих под прикрытием), она может распространить их в зашифрованном виде среди своих членов, выдать им фрагменты ключа и пригрозить США обнародовать информацию в случае нападения на нее.