Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1 - Наталия Ильина

Таким образом, «русь» как этническое понятие одновременно возникает как на юге будущего единого государства, в Поднепровье, так и на севере, в Южной Прибалтике, позднее, с приходом варягов - в районе Приильменья.

При определении этнической принадлежности Рюрика и варягов следует иметь в виду и постоянные миграционные процессы славянского элемента как из Южной Европы в Поднепровье, что также отмечено в наших летописях, так и из Южной Прибалтики на Восток, особенно под натиском немецкой агрессии. Не случайно лингвисты отмечают, что новгородский диалект древнерусского языка во многом сходен с наречиями прибалтийских славян. Не случайно X. Ловмяньский обратил внимание на то, что Рюрик взял с собой в земли восточных славян «всю Русь», то есть не только дружинников, но и жителей того славянского района, откуда он вышел. Заметим, что по данным А. Гильфердинга в рамках государства ранов существовало несколько десятков знатных родов, возглавлявшихся родовыми вождями. Так что понятие «с роды своими» прямо накладывается на раннеполитическую систему южнобалтийских славян.

В рамках постоянных миграционных контактов, древних связей славян Восточно-Еевропейского региона, мирных, в том числе торговых, отношений и военных конфликтов и состоялся этот впечатляющий выход.

Одним из фактов, говорящим о том, что варяги-русь - это славянский государственный анклав на южном берегу Балтики, является упоминаемый в летописи факт заключения на исходе IX в. Олегом, утвердившимся в Новгороде после смерти Рюрика, а потом захватившим и Киев и создавшим единое государство Русь, с варягами договора о мире на русских северо-западных границах за 300 гривен с Новгорода, который по свидетельству летописи действовал более 150 лет («еже до смерти Ярославле даяше варягомъ»)[10]. В Скандинавии в то время не было таких государственных образований, тем более способных существовать более сотни лет. Этот регион по своему развитию в то время намного отставал от южнобалтийских земель. Зато такие государственные долговременные образования были у поморских славян. Важно подчеркнуть, что и для летописца варяги - это постоянная, долговременная этническая и политическая величина. Они упоминаются повсюду, где речь идет о расселении народов, в том числе народов Северной Европы. И если мы повнимательнее вглядимся в эти упоминания, то сразу же обнаружим, что среди них отсутствуют поморские славяне, многочисленные племена, племенные конфедерации, раннефеодальные государства южнобалтийских славян. Но могло ли быть так, чтобы летописец - прекрасно осведомленный автор, хорошо владеющий сведениями буквально о всех народах Европы, упустил из виду южнобалтийскую ветвь славянства? С другой стороны, в тексте летописи постоянно присутствуют таинственные варяги, размещенные им на южных берегах Балтики. Не лежит ли подход к сложному вопросу на поверхности. Все указывает на то, что варяги - это и есть хорошо известное летописцу южнобалтийское славянство, которое в силу своего разнообразного этнополитического состава и объединяется одним общим этнонимом варяги. В той своеобразной таблице народов, которую сконструировал летописец и которая отражает реальное положение с расселением народов Европы, лишь одна клетка оказалась свободной - это поморские славяне. И лишь один этноним оказался под вопросом, ответ на который находится сам собой.

В размышлениях об этнической природе варягов необходимо обратить внимание и на ту государственную практику, которую привнес на Русь Владимир Святославич после того как он сокрушил своего соперника Ярополка и утвердился в Киеве.

Согласно летописи, в начале противоборства с Ярополком Владимир «убоявся бежа за море», а оттуда через два с лишним года «приде... съ варяги Ноугороду»[11]. Итак, Владимир долгое время провел в землях дружественных Новгороду варягов: естественно, что он был признателен им за ту неоценимую помощь, которую они ему оказали в борьбе за великокняжеский престол, как об этом свидетельствует летопись. Естественно также, что некоторые его первые шаги, особенно в сфере религиозной, носят во многом «проваряжский», языческий характер. Поэтому ту практику усиления язычества, которую зачастую называют «языческой реакцией», следует рассматривать лишь как временную уступку своим всесильным союзникам - варягам. Характер этой временности выявился очень быстро, и Владимир осуществил крутой цивилизационный поворот, обратившись в сторону христианства и начав реформирование всей русской жизни. Но сейчас речь идет о другом. Начав свою «неоязыческую» реформу, Владимир обратился к практике, которая была распространенной в обществах южнобалтийских славян. По образу и подобию ранов и некоторых других государственных объединений южнобалтийских славян, где была сильна теократическая власть и где высоко почитался культ бога Святовита и приносились в честь богов человеческие жертвы по жребию,

Владимир ввел человеческие жертвоприношения так же по жребию и на Руси. Он выдвинул на первый план в пантеоне богов культ дружинного бога Перуна, бывшего главным богом у воинственных вагров.

Любопытно, что позднее, после обращения Руси в христианство и организации русской церкви, Владимир ввел в практику отчисления в пользу церкви десятой части княжеских доходов, так называемой десятины. Подобная же практика отчисления части средств в пользу жрецов, в том числе в пользу храма Святовита в Арконе на Рюгене, существовала и в южнобалтийских славянских землях.

В. Н. Татищев, который располагал в XVIII в. неизвестными нам летописными материалами, непосредственно выводит династию Рюрика из славянских южнобалтийских земель. Итогом его исследования на этот счет были слова: «и потому русские единородных себе князей вагров или варягов избрали»[12].

В последнее время в нашей исторической литературе появилась серия статей ряда ученых, убедительно доказывающих славянскую общность Рюрика, варягов IX - нач. X вв. и восточных славян, мифический характер отождествления этого славянского князя с неким Рориком Фрисландским, против чего возражали и ученые прошлых лет, и отсутствие в Швеции вообще имя «Рюрик» и, напротив, его широкое бытование в землях поморских славян. Грустно говорить, но сегодня - это новый подход к истории Древней Руси, десятилетиями замороченной норманистами. Но это еще раз показывает, что истинную науку остановить невозможно[13].

Ярким подтверждением исторической реальности славянского происхождения варягов IX - нач. X вв. стали последние находки калининградских археологов. Именно на этой древней славянской земле, поглощенной затем немецким нашествием, возникали первые государственные образования, именно здесь появлялись первые южнобалтийские князья, одним из которых был знаменитый в нашей истории Рюрик.

Наивно было бы думать, что все абсолютно ясно с этнонимом варяги. В полиэтническом Балтийском регионе он десятилетиями наполнялся новым смыслом в связи с бурными переменами, происходившими как в Южной Прибалтике, так и в Скандинавии. Сходили с исторической арены поморские славянские государства, набирали силу скандинавские государственные образования. Заметим, что этноним «варяги» еще существовал на Руси в XIV в. Так он появился в одном источнике рубежа XV в. при перечислении состава войска Дмитрия Донского на Куликовом поле. Конечно же, никакого отношения к скандинавам этот факт иметь не может. Между тем какая-то часть южнобалтийских славян, какой-то осколок варяжского мира могли появиться в качестве вооруженной силы на Руси, в пору ее противостояния с Ордой, как, кстати, и отряды «литовской Руси» во главе с братьями Ольгердовичами.

Но все это уже не имело никакого отношения к такому единичному, скажем, «разовому» политическому акту, каким стало «призвание варягов», появление Рюрика в восточнославянских землях, определившему новый этап в развитии восточнославянской и российской государственности.

Примечания:

1. ПВЛ. Ч. 1. С. 18, 23

2. Там же. С. 10.

3. См., например: Тихомиров МЛ. Происхождение названий «Русь» и «Русская земля» // СЭ. Вып. VI-VII. - М.-Л., 1947; Вилинбахов В.Б. Балтийские славяне и Русь // SO. Т. 22. Poznan, 1962; Ловмяньский Г. Руссы и руги // ВИ, 1971, №9; Кузьмин А.Г. «Варяги» и «Русь» на Балтийском море // ВИ, 1970, № 10; его же. Об этнической природе варягов // ВИ, 1974, № И; Ильина Н.Н. Изгнание норманнов. Очередная задача русской исторической науки. - Париж, 1955; и другие.

4. Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки по истории народов России в древности и раннем средневековье. - М., 1998. С. 257.

5. Мельникова Е. Варяжская доля. Скандинавы в Восточной Европе: Хронологические и региональные особенности // «Родина», 2002, № 11-12. С. 30-32.

6. См. об этом подробнее: Сахаров А.Н. Дипломатия древней Руси. IX - начало X в. - М., 1980. С. 36-46.