Белая гардения - Белинда Александра

Я поняла, как близко тогда была от меня мать, и сжала руку Ивана еще сильнее. От Пекина до Шанхая всего день езды на поезде.

— Японцев всегда интересовала Монголия. — Голос генерала напрягся: он вспомнил ужас, который ему пришлось пережить. — Готовясь стать шпионом, я должен был выучить все маршруты, по которым европейские археологи пересекали пустыню Гоби. К тому же, естественно, мне был знаком Великий шелковый путь. Я сказал твоей матери, что нам нужно ехать на север, к самой границе, потому что там, в песках, мы наверняка сумеем оторваться от Тана, ибо в тех местах человек, лишенный рук, обречен на смерть. Даже такой решительный человек, как Тан. Моей задачей было доставить твою мать в Казахстан, а самому вернуться в Шанхай. Поначалу твоя мать сопротивлялась, но я убедил женщину, что в Шанхае ее дочь в безопасности. Чем могла ее смерть помочь тебе? Может показаться, что отвезти твою мать в Казахстан было равносильно тому, что отдать ее в руки врагу. Но шпион должен уметь сливаться с окружающими его людьми, а в Казахстане после войны царил совершенный хаос. Тысячи русских приехали сюда, спасаясь от фашистов, и многие из них не имели документов.

Я по-прежнему не в силах была вымолвить и слова.

— Опытные путешественники добрались бы в Казахстан за три месяца, но у нас поездка заняла почти два года. Мы купили лошадей у каких-то пастухов и старались беречь их, потому что зимы в тех местах очень суровые и у нас было только семь месяцев в году, когда можно продвигаться вперед. Кроме советских пограничников и рьяных приспешников коммунистов, с которыми нам пришлось столкнуться, мы пережили несколько песчаных бурь и преодолели каменистые пустыни, протянувшиеся на десятки миль. Один из наших проводников умер от укуса гадюки. Если бы я не знал несколько слов по-монгольски и если бы не гостеприимство местных племен, мы бы погибли. Что случилось с Таном, я не знаю. С тех пор как я покинул Шанхай, мы с ним ни разу не виделись, а он, судя по всему, так и не нашел тебя. Мне бы очень хотелось верить, что Тан погиб, гоняясь за нами по горам. Это единственный исход, который принес бы успокоение его истерзанной душе. Убив нас, он бы все равно не успокоился. Мы с твоей матерью добрались до Казахстана совершенно обессиленные. Нам посчастливилось найти приют в доме старой казашки. Когда ко мне вернулись силы, я сказал твоей матери, что вернусь в Китай и обязательно разыщу ее дочь. «Вас разлучили из-за меня, — говорил ей я. — Во время войны я согласился стать шпионом, чтобы спасти собственную семью, но так и не уберег ее. Мне нужно искупить вину, иначе их душам не будет покоя». «Не ты виноват в том, что я потеряла дочь, — отвечала твоя мать. — После войны Советы все равно отправили бы нас в лагеря. По крайней мере, я знаю, что она в безопасности. Может быть, и у меня благодаря тебе появился шанс спастись». Слова твоей матери глубоко тронули меня, и я пал перед ней на колени и низко поклонился. Тогда я понял, что между нами существует некая связь. Возможно, она возникла во время нашего путешествия, когда жизнь каждого из нас висела на волоске. А может, это как-то связано с прошлой жизнью. Такая же связь была у меня с женой; благодаря ей я понял, что она и дочь погибли в Нагасаки.

Генерал помолчал, вспоминая пережитое.

— Несмотря на то что в Китае мне было проще передвигаться в одиночку, я вынужден был задерживаться из-за постоянных стычек между коммунистами и националистами. К тому же оставались еще и боевые отряды, которыми руководили командиры, не подчиняющиеся никому, поэтому каждый шаг мог таить в себе угрозу. Поезда превратились в легкие мишени, и мне пришлось путешествовать по рекам или идти пешком. На протяжении всего пути меня терзала одна мысль: как проделать обратный путь, если со мной будет девочка из семьи белоэмигрантов? Но оказалось, что в этом аде кромешном под названием Шанхай найти человека практически невозможно. Я искал Аню Козлову в русских кабаре, магазинах и ресторанах. У меня не было твоей фотографии. Я мог только на словах описать девочку с волосами цвета имбиря. Ты как сквозь землю провалилась. Или же русские просто не хотели выдавать одного из своих.

Наконец кто-то сказал мне, что видел девушку с рыжеватыми волосами в ночном клубе под названием «Москва — Шанхай». Преисполненный надежды, я сразу же отправился туда. Но владелица клуба, американка, заверила меня, что я ошибся, что рыжеволосая девушка — ее двоюродная сестра, которая уже давно уехала домой, в Соединенные Штаты.

Я почувствовала, как пульсирует кровь в висках. В голове завертелись даты. Генерал, очевидно, оказался в Шанхае в 1948 году, когда я болела гриппом, а Дмитрий в это время изменял мне с Амелией. Рассказ генерала заставил меня взглянуть на Тана новыми глазами: этот человек потерял разум из-за жестокости и пыток. Однако настоящим чудовищем была Амелия. Если бы генерал нашел меня до того, как умер Сергей, она бы с радостью помахала мне вслед платочком. Но с его смертью этой женщиной стала управлять неукротимая злоба.

— Вокруг города все теснее сжималось кольцо коммунистов, — продолжил генерал. — Если бы я задержался там, то оказался бы в ловушке. Я разрывался между желанием найти тебя и зовом сердца, которое тянуло меня обратно, к твоей матери. Мне было еще одно видение: твоя мать, распростертая на ложе, объятом пламенем. Я понял, что ей грозит опасность. Так и было. Когда я вернулся в Казахстан, старуха рассказала, что твоя мать сильно заболела — у нее была дифтерия, — но после того как хозяйка начала кормить ее отварной кониной и поить айраном, она пошла на поправку. Я не решался показаться на глаза твоей матери до тех пор, пока она полностью не выздоровела. Когда же наконец я вошел к ней в комнату, она села на кровати и заглянула мне за спину. Увидев, что я не привез тебя, она впала в уныние. Иногда мне казалось, что она хочет наложить на себя руки. «Не отчаивайся, — говорил я ей. — Я уверен, что Аня жива и в безопасности. Когда тебе станет лучше, мы отправимся на запад, к Каспийскому морю». Тем временем советское присутствие в Казахстане укрепилось, границу с Китаем теперь усиленно охраняли. Я думал, что если нам удастся пробраться на запад, то мы сможем покинуть Казахстан на корабле. Твоя мать закрыла глаза и сказала: «Не знаю почему, но я тебе верю. Ты поможешь мне найти дочь».

Генерал посмотрел мне прямо в глаза и глухо произнес:

— И тогда я понял, что люблю твою мать, но, пока не найду тебя, я буду недостоин ее любви и не могу рассчитывать на ответное чувство.

Признаться, его откровение ошеломило меня, но где-то в закоулках души появилось и другое ощущение. Дважды после смерти отца мне слышался его голос, и оба раза он говорил, что пошлет мне кого-то. На мою долю выпало встретиться со многими прекрасными людьми, которые мне очень помогли, но именно в ту секунду я поняла, о ком говорил отец.

— А как вы нашли меня? — спросила я.

— Когда мы добрались до моря, оказалось, что советские войска патрулируют и побережье. Мы решили, что ловушка захлопнулась, но нет худа без добра. Нам удалось устроиться на работу в санаторий, в котором летом отдыхали партийные чиновники. Там мы познакомились с Юрием Вишневским. С его помощью мы узнали, что русских из Шанхая эвакуировали в Америку. Через какое-то время твоя мать обратилась к нему с просьбой помочь нам перебраться в Москву. Она сказала, что в Москве жила ее семья и ей всегда хотелось увидеть этот город. Но я знал настоящую причину. Находясь в Казахстане, мы были отрезаны от остального мира, а в Москве все было бы по-другому. Туда приезжают туристы, дипломаты, бизнесмены, ученые. Люди, имеющие разрешение пересекать границу. Люди, которых можно подкупить или упросить. Три года назад мы переехали в Москву. Твоя мать устроилась работать в магазин, я — на завод, и в свободное время мы пытались выйти на твой след. Мы ходили гулять к Кремлю, на Красную площадь, в музей Пушкина, чтобы там познакомиться с иностранными туристами и дипломатами. Делая вид, что хотим попрактиковаться в английском, мы описывали им тебя. Кто-то соглашался помочь нам, но большинству просто не было до нас дела. Прошло много времени, однако никто из тех, к кому мы обращались за помощью, так и не откликнулся. И вот одна американка по нашей просьбе связалась с Русским обществом в Сан-Франциско. Оттуда послали запрос в МОБ и выяснили, что Аня Козлова была отправлена в Австралию.

Рассказ генерала прервался. По его щекам текли слезы. Он даже не пытался их вытирать, только моргал, глядя на меня.

— Можешь себе представить, как мы были рады, когда узнали об этом… Американка оказалась прекрасным человеком, она обратилась в Красный Крест в Австралии. Какая-то женщина, раньше работавшая в Красном Кресте, вспомнила, что в 1950 году к ней обращалась девушка, очень красивая, рассказ которой глубоко тронул ее. К сожалению, она тогда не смогла ей помочь разыскать мать, но записала для себя все ее данные, хотя это было запрещено правилами.