Собрание сочинений в трех томах. Том 1. - Гавриил Троепольский

Все три Пети притопали в райком комсомола: Петя-длинный, Петя-толстый и Петя-ершистый.

Пети требовали немедленно созвать бюро и обсудить вопрос о гражданине Прыще.

— Не понимаю, — удивился, разводя руками, секретарь. — Как же вы сформулируете вопрос в повестку дня? Это же совершенно невозможно.

— Возможно! — гаркнули три Пети.

— Как же сформулировать? — повторил секретарь.

— «О влиянии Прыщей на состояние лица комсомола», — предложил Петя-длинный.

— «Борьба молодежи с Прыщами», — предложил Петя-толстый.

— Не так, — сказал Петя-ершистый. — «Прыщи порочат лицо советской молодежи и комсомола».

— Ну, это уж совсем не годится, — сказал секретарь. — Может быть, просто «О гражданине Прыще»?

— Нет, — сказали три Пети сразу, наперебой, — «О Прыщах», обязательно «О Прыщах», а не о Прыще. Может, еще где есть такие. Обо всех надо.

— Тогда так: «О гражданине Прыще и ему подобных», — заключил секретарь.

Представьте себе, ведь обсуждали на бюро! Степенный Петя-длинный сделал краткое сообщение.

— Товарищи! — говорил он. — Мы — молодежь. Это точно. Мы любим школу. Точно. Мы работаем. Это тоже точно. Молодежь покорила целину, молодежь строит заводы, молодежь строит дома, молодежь проливала кровь на защите Родины. Это уж точно. Раз я сказал… — Тут он малость зарапортовался, сбился и продолжал: — Не так я сказал. Значит, так: откуда же взялась такая молодежь? Из плохой школы, из плохой семьи? Не может этого быть! Точно. А гражданин Прыщ позорит нас на каждом шагу, оскорбляет. Везде сует нос и везде портит здоровый воздух. За что он порочит всех и вся? А от нас требуют вежливости к таким вот… Да если курицу дразнить, то и она будет драться! — крикнул он и вытер лоб рукавом. — Вот я вам еще расскажу. Играл на гармошке на базаре комсомолец из колхоза «Луч», а он, этот самый Прыщ, назвал его хулиганом. И чуть гармошку не отобрал. Да, спасибо, парень с головой. Говорит: «Ты за гармошку не берись. А то будешь очень бледный». И кулак показал. «Играть, — говорит, — не буду. Извиняюсь, если не полагается на базаре играть. А за гармошку прошу вас не лапать». Почему это не полагается? Приехал человек из колхоза на базар, купил гармошку, а играть нельзя. Да еще и хулиганом обозвал. Да тут любой выйдет из терпения. Какую же от него требовать вежливость? Я и так еще скажу, как сказал один писатель: «Если человека каждый день называть свиньей, то он обязательно захрюкает»… Почему нельзя играть на гармошке? Глупости все это! В общем, я кончил.

— А что же ты предлагаешь? — спросили Петю.

— А я и не знаю, что предлагать. Просто нельзя дальше терпеть таких Прыщей.

Долго думали ребята, какое же предложение внести и как его сформулировать. Да так ничего и не придумали. Отложили до следующего заседания. В общем-то, все согласились: терпеть дальше нельзя. А вот что же делать с Прыщами? Решили подумать.

А гражданин Прыщ пронюхал о заседании бюро райкома комсомола и заскрипел уже в райкоме партии, у первого секретаря:

— Я дойду куда следует! Дойду! За что они опорочили голос общественности, молокососы? Вы что же распустили их так? Так вы воспитываете комсомол? С кем же мы придем в коммунизм, товарищ секретарь? — И скрипел, и скрипел, и скрипел, как разлаженный чирковый манок.

А секретарь все выслушал. Он не заплакал, как директор школы, не вскипятился сразу, как три Пети, не стал проверять, как начальник милиции, не испугался, как председатель горсовета. Он сказал так:

— Гражданин Прыщ! Я вас выслушал. Воспитывать молодежь надо. Согласен.

— От вас первого слышу такие слова! — воскликнул гражданин Прыщ. — Вот видите…

— Нет уж, я вас слушал, теперь вы послушайте. Так вот. Больше того, убежден я: в систему воспитания надо вносить коренные изменения, но… не с того конца, с которого вы… Впрочем, есть у меня совет.

— В советах я пока не нуждаюсь, мне…

— А все-таки…

— …мне не двадцать лет.

— …а все-таки…

— Это вы им советуйте, а…

— …а все-таки…

— А…

— А все-таки! Все-таки! До свиданья, черт вас возьми!

Нет! Не выдержал и секретарь. Он отошел к маленькому столику, налил из графина воды в стакан и пробовал спокойно освежить горло. Но зубы застучали о край стакана. Что поделаешь, у каждого человека нервы, а секретарь был тоже человек, и не железный. Вот и застучали зубы.

Теперь-то уж гражданин Прыщ напишет прямо в Москву. Будет и там «работа» по «делу» гражданина Прыща. Очень крепкий этот гражданин Прыщ. Крепок, как сухая мозоль: твердая, и нестерпимо больно. Сидит такая мозоль, мучает ногу и воображает, что без нее нога совсем бы пропала.

Ну что с ним делать? Да и что сделаешь, если он дошел даже и до библиотеки! Говорил «дойду» — и дошел. Там он категорически заявил, как «голос общественности», что все книги, от которых читатель смеется, надо изъять.

— Вы мне не возражайте, — монотонно зудел он там. — Вы не думаете о том, что развращаете молодежь. Да. А надо думать. Да. Учтите: народ требует. Народ наш не желает смеяться в такие ответственные моменты строительства новой жизни. Учтите! Вот так. Я говорю это вполне серьезно. Я пишу критическую статью. Скоро будет готова. Учтите. Вот так.

Не дай-то бог, чтобы гражданин Прыщ проник еще и в литературу! Тогда мы перестанем смеяться, а сатире закажем гроб с бархатной обивкой и такими надписями: с одной стороны — «Со святыми упокой рабу божию сатиру», а с другой — «Жила бледно, умерла незаметно».

Что бы такое придумать для работы в деле борьбы с Прыщами? Правда, Петя-ершистый предложил написать такой лозунг: «Товарищи дорогие! Не проходите мимо Прыщей. Очень просим от лица всей молодежи».

Кто ж его знает? Может быть, он и прав, этот Петя-умница…

А насчет борьбы с Прыщами в литературе уж и не знаю, что порекомендовать. Заседание, что ли, какое-нибудь устроить в Союзе писателей в свободный от заседаний день? Или, скажем, включить в план мероприятий и каждую субботу (короткий день) всем смеяться? А? Может быть, по методу Пети вывесить золоченую табличку размером 2х2 метра, на каковой начертать крупно: «Прыщам вход воспрещен!»?.. Не знаю. Не знаю. Не знаю, дорогой читатель. Это не мое дело. Я даже и фамилию-то не хотел называть. Больно уж паршивая фамилия. Ха! Прыщ!

Интервью сатирика

Группа молодых, пока еще неизвестных писателей-сатириков (фамилии по понятным причинам опускаем) обратилась с некоторыми вопросами к малоизвестному старому сатирику (фамилию по тем же причинам опускаем). Ниже публикуются вопросы (наводящие, прямые) и ответы (откровенные, уклончивые).

Вопрос. Нас, молодых, иногда замалчивают: напечатаешь рассказ, напечатаешь другой, а критика молчит и молчит. Что делать?

Ответ. Печатайте третий.

Вопрос. Как надо работать с молодыми начинающими писателями?

Ответ. Записывайте в литературное объединение как можно больше людей разного возраста — от пятнадцати до семидесяти пяти включительно (старше не рекомендую). Вскоре настоящий талант и откроется по безошибочному признаку — он уйдет из группы. Тут его только и ловить. Вот так и надо работать с молодыми начинающими.

Вопрос. Не сможете ли вы дать какой-либо совет редакциям журналов и издательств о воспитании литераторов вообще, выступающих печатно и устно?

Ответ. Прежде всего в каждой редакции и издательстве надо бы вывесить броские плакатики, такие, например:

1. Ко всем критикам и рецензентам (открытым и закрытым, кстати) — покорнейшая просьба: НЕ УБИЙ!

2. Лицам, пожелавшим лично стать юмористами и сатириками: если у тебя куриная слепота — не лезь в сумерки.

3. Просто прозаикам: с редактором каши не сваришь — вычерпывая воду, он выбрасывает и пшено. Приноси ему готовую кашу, памятуя о грамматике, синтаксисе и словесности, в частности.

4. Над столом редактора не худо бы поместить табличку: «Врачу, исцелися сам!»

Что же касается выступающих устно на собраниях, заседаниях и прочих симпозиумах по развитию творческой мысли, то им можно предложить плакатики:

а) думай по силе возможности, когда говоришь,

б) не ори,

в) не говори шепотом — иначе подумают, что ты сатирик,

г) молчи, если можешь, это лучше. К тому же сойдешь за философа.

Вопрос. Как быть с такой большой когортой людей, каковые карабкаются на Парнас, написав несколько стихов или один-два рассказа? Ведь уже не стало прохода на ту когда-то знаменитую гору!

Ответ. Карабкайтесь вместе с ними. А если есть терпение, то повремените — дождитесь ночи, когда ослы спят, и карабкайтесь в одиночку. Учтите: чем выше будете забираться на Парнас, тем меньше там народу всякого. А толкучка, она преимущественно у подножия упомянутой вами горы.

Вопрос. Как бороться с графоманами и графоманством?