Венценосные супруги. Между любовью и властью. Тайны великих союзов - Жан-Франсуа Солнон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иностранные наблюдатели были настроены более жестко. Одни с прискорбием отмечали, что церемония «немного производила впечатление грубого карнавала… Этот осколок Средневековья не подходит нашей эпохе, нашему уровню цивилизации, современного политического развития». Другие резко заявили: «Во всем этом много варварства». Тем не менее большинство в тот момент не грустило, а радовалось. Народная любовь к королеве требовала от Елизаветы милостей, и Франц Иосиф согласился их даровать. Это были прежде всего амнистия политическим заключенным, возврат конфискованного имущества и выплата нынешними монархами компенсации вдовам, сиротам и инвалидам венгерской армии, сражавшейся с императорскими войсками в 1849 г. Новая королева, коронованная в Венгрии, была не только защитницей: в народе ее считали почти что святой. Многим нравилось верить, что она являлась потомком Елизаветы, дочери венгерского короля Андраша II, которую канонизировали в 1233 г. Простые люди не сомневались: Сиси — это «вторая святая Эржебет».
«Страшная ностальгия по Венгрии»
Святая не оставляла своих почитателей: когда дело было сделано, Елизавета не отвернулась от Венгрии. Она часто и надолго приезжала в Гёдёллё: в 1868 г. она провела там две трети года, говорили сердито венцы. Она даже сумела донести до мужа прелесть своей новой резиденции. Франц Иосиф любил бывать с женой за городом, отдыхать. «Он находит тут, — говорили в народе, — убежище, где можно обрести покой, когда венцы выведут его совсем из себя».
Маленький замок нравился супругам и еще сильнее сблизил их. Австрийская столица тут же осудила редкие отлучки императора и обвинила его в том, что он уступал требованиям жены. Было достаточно провести несколько дней в Гёдёллё, чтобы придворные начали жаловаться: «Император поссорился со своим помощником из генеральского лагеря, не приехал в город ни позавчера, ни сегодня. Боюсь, что он стал ненавидеть Вену из-за любви к Сиси».
В глазах венцев, демонстрируя любовь к Венгрии, императрица совершила провокацию. Их очень злило, что именно там она решила родить последнего ребенка. Венгры надеялись — и даже были убеждены, что мальчик будет королем совершенно независимого народа. Слабое утешение для австрийцев! 22 апреля 1868 г. в замке Буды на свет появилась девочка Мария Валерия. Ее приветствовали, называя «даром короны», который государыня сделала своему народу. Когда Елизавета отбывала из венгерской резиденции в Хоффбург, она якобы произнесла следующие слова, сочтенные скандальными: «Я уезжаю, но вернусь домой позже осенью». Венцы задохнулись: значит, теперь родина императрицы — Венгрия, дом в Буде или Гёдёллё, а остальные владения монархии, значит, стали заграницей! Похоже, она любила исключительно венгров. Она не только сохранила приверженность своему окружению, которое набрала из венгров, но «подчистила» его, когда отослала первого наследного камергера эрцгерцогини Софии, заменив его бароном Нопчей, и дополнила графиней Марией Фештетич свой эскадрон фрейлин, где теперь не осталось ни одной австрийки.
Весь мир Елизаветы — сотрапезники, знакомые, гости — состоял из венгров. Она хотела познакомиться с писателем, поэтом и националистом Йокайем[249]. За обедом императрица принимала Деака, и тот заявил: «Это большая честь для меня». Она продолжала вести переписку с Андраши, называла его «наш друг» и часто виделась с ним. Когда в 1871 г. монарх назначил его министром иностранных дел, австрийская общественность приписала это выдвижение его покровительнице и обвинила ее в том, что она оказывала давление — хотя Елизавета оправдывалась — при номинациях на высшие государственные посты. Венцы нашли и другой повод для недовольства, а венгры для восхищения — императрица плакала перед гробом Ференца Деака, когда тот скончался в 1876 г. Знаменитое полотно Михая Зичи и гравюры по его мотивам десятилетиями пользовались популярностью. Там была изображена защитница народа и звездной короны, идущая за гробом. Картина показывала, как венгерская королева чтит героев дуализма.
Двоих из детей императорской четы мать пригласила разделить любовь к Венгрии. 2-летняя Мария Валерия, любимица Сиси лучше говорила по-венгерски, чем по-немецки. Рудольф же, которого тоже обучили венгерскому, сделал своим кумиром Андраши — по его мнению, только он был способен ввести Австро-Венгрию в новую, либеральную эпоху. Любимый магнат матери стал для молодого эрцгерцога божьим посланником, и он признавался, что «каждый день благодарит Господа, за то, что Андраши здесь, ведь пока он здесь, все будет хорошо». Если, в конечном итоге, Мария Валерия стала ненавидеть венгров, то Рудольф остался верен идеям молодости. Встревоженный усилением националистических настроений среди мадьяр, он доверял только тем в Венгрии, кто продолжал дело его дорогого Андраши.
Даже будучи счастливой в окружении родни в Баварии, даже радуясь подготовкой к скорому путешествию, Елизавета иногда признавалась в «страшной ностальгии по Венгрии». В Вене ей не прощали это чувство и сурово упрекали за содействие Компромиссу и влияние на императора. При Дворе, где ее вечно обвиняли, и откуда она сбегала, Елизавета все больше ощущала себя чужой. «Все это, — жаловалась графиня Фештетич, — из-за того несчастного соглашения с
Венгрией? Да, оно состоялось, и оно было делом ее рук! Но разве такое уж тяжкое преступление — вернуть императору верность страны, составляющей половину империи? Неужели так приятно править при помощи пороха, свинца и виселицы? Достойно ли благородного и великодушного человека пообещать стране конституцию, а потом отказать в ней?»
Императрица Австрии или просто королева Венгрии?
Хорошо ли, плохо ли, но императорская чета урегулировала венгерский вопрос: Франц Иосиф нерешительно, Елизавета — восторженно. Одной страсти, каковую императрица питала к венгерским либералам, было недостаточно для достижения Компромисса 1867 г.; однако Елизавета ускорила его заключение. Франца Иосифа вынудили к этому неудачи Австрии в Италии и поражение при Садове. Та череда поражений не оставила ему иной возможности. Без нее Елизавета не сумела бы изменить направление имперской политики. Идея «двойной монархии», оригинальной формы союза между Австрией и Венгрией шла от императора. А его супруга — благодаря своим заявлениям, письмам, советам, встречам — стала тем стимулом, который позволил ему совершить задуманное.
Чтобы склонить императора на свою сторону, Сиси играла на нотах, которые лучше всего знала: на любви «Франци». Ни многочисленные отлучки, ни постоянные капризы не влияли на того, кто подписывался «твой муженек, которому одиноко» или «твой Франц, который нежно тебя любит». Несмотря на отказ императрицы появляться на официальных церемониях и враждебное отношение ко двору, которое она все меньше скрывала, император никогда не переставал любить жену. Она пользовалась этим, дозируя свое присутствие в Вене в зависимости от покорности Франца Иосифа, меняя интонации — от резких до спокойных — своих писем, торжественно апеллируя будущим сына. Со временем Сиси открыла в себе талант очаровывать, которым она пользовалась, общаясь с мужчинами, включая мужа. Она поставила эту способность себе на службу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});