За семью замками. Снаружи - Мария Анатольевна Акулова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Агата отбросила футболку, её щеки снова были красными. Но Костя, конечно же, смотрел не на них.
Блуждал от губ по ключицам вниз. Без особого стыда. Абсолютно без каких-то там сомнений…
Попытался потянуться к открытому телу губами, но Агата чуть сгорбилась, придерживая его за плечи…
— Подожди…
Сказала тихо, поймала вскинутый на нее нетерпеливый взгляд. У него, кажется, уже всё прошло. Ничего не болит. Даже расстрел сиськами не пугает. Он хочет снова попробовать. А Агата…
Ещё как бы не додарила…
— Ты только пообещай, что Гавриле ничего не сделаешь…
Агата попросила за друга, Костя нахмурился, замерев. Вот сейчас почувствовал неладное. Вот сейчас напрягся…
— Ты что натворила?
Спросил, отрываясь взглядом от лица Агата, медленно спускаясь вниз.
По губам, шее, ключицам…
Агата чувствовала, что сердце бьется о ребра гулко, но пути назад нет. Да и ей-то нравится…
Очень-очень-очень нравится. Она уже больше недели любуется. Еле вытерпела, чтобы не показать Косте раньше времени. будь он дома почаще — точно сорвалась бы. А так…
Много раз представляла, как он отреагирует. А теперь впитывала.
Чуть повернулась, открывая левый бок. Выпирающие ребра, на которых её подарок. То ли себе, то ли Косте.
То ли не подарок вовсе. Но для неё очень важный символ.
— Агата…
Костя обратился красноречиво, как завороженный глядя на набитую совсем недавно татуировку. Краснота уже сошла, теперь рисунок выглядит так, как Агата хотела.
Там, куда в ребра отдают удары сердца, у нее теперь живет Veni Vidi Vici. Ему там хорошо. Он там единственный и навсегда. Если ударяться в поэтичность, то может и бьется-то то самое дурное сердце для него.
Но важно не только это. Ведь выбранный когда-то Костей слоган, который позже стал его неформальным именем, заключен на её ребрах под семь замков, висящих на мощной цепи. От самого большого к маленькому. Огражден. Защищен. Закрыт намертво.
Он теперь внутри. Глубже просто некуда.
Все ключи у него. И каждый замочек просит об одном: никогда их не доставать.
— Тебе не нравится? — Костя водил большим пальцем по рисунку, продолжая на него смотреть как-то неопределенно… Без восторга, но и без отвращения. Гаврила говорил, что Костя не любит татуировки на женском теле, но Агата отмахнулась от этого. Подумала, что раз он любит её — то и татуировка ему зайдет.
А сейчас разволновалась. Потому что ей она очень нравилась. И дело не столько в самой технике. Вопрос в смысле.
Она ему как бы предлагала — будь со мной всегда-всегда-всегда. Потому что ты у меня тут. И я тебя уже никуда…
— Хоть не мужчина делал?
Костя спросил, как Агате показалось, невпопад, а потом она улыбнулась, вспомнив, что Гаврила сразу предупредил: за мужика он их у стеночки расстреляет…
Замотала головой, Костя вроде бы поверил…
Мастер правда была женщина. Хорошая. Спрашивала, почему именно такой запрос. Агата сказала, что посвящает мужу…
— То есть Гаврила в курсе?
Реагируя на следующий Костин вопрос, Агата чуть скривилась… Гордеев вскинул взгляд, Агата посмотрела в ответ с большой-большой просьбой… Мол, помилуй… Мы старались…
— Ну ты даешь, Замочек…
И Костя сдался…
Сначала опустил голову, потом мотнул ею, но пальцами по-прежнему прижимался к узору. И наверняка чувствовал, как яростно сердце Агаты качает кровь. И наверняка понимал, что будь такая возможность — она на нём бы выбила.
Она просто очень хочет, чтобы он никогда не забывал и не сомневался: Veni Vidi Vici всегда рады за семью замками. Там его дом. Его всегда там ждут. Он навсегда уже там. Самый любимый не за что-то, а потому, что такой.
Пусть вслух сказать всё это Агата не смогла бы, но глазами попыталась. Костя смотрел на нее несколько секунд, после чего улыбнулся.
Притянул еще ближе, прижался губами к свежей черной краске…
— Постоянно по жопе напрашиваешься… На пару дней отвернулся — начудила уже…
И точно так же, как Агата не могла вслух признаться в безграничной любви, Костя не мог нормальными словами же ответить. Взялся причитать. Но Агата знала — оценил. Ему приятно. Он понял. Он… Согласен.
Целует ребра, поднимается выше… Чувствует, что Агата немного дрожит, проходится губами по груди, целуя вершинку очень аккуратно и почти незаметно…
Вскидывает озорной взгляд, Агата улыбается в ответ, с силой вжимается пальцами в мужской затылок, а потом пискнуть не успевает, как оказывается прижатой к матрасу, а он — сверху…
Глава 33
Мог ли подумать «пассажир социального лифта, сын убитой собутыльником проститутки», что однажды его пригласят в президентскую администрацию? Что его там будут очень ждать… Что именно он будет решать — произойдет встреча или нет…
Конечно же, не мог.
Но он много чего представить не мог еще год назад. Сейчас же, кажется, и сам повзрослел на порядок. Очеловечился. Помудрел.
Костя никогда раньше не думал так много, как с момента встречи с Агатой. Не задавал себе же так много вопросов. И не пытался так упорно найти на них ответы.
Костина дорога к совести была тернистой. Дальше будет ещё сложнее, но чего в нём не было никогда — так это страха перед вызовами.
Он всегда готов был их принимать.
И этот тоже принял.
Потому что под видом дружелюбного поздравления с ошеломительным результатом его партии после оглашения уже не предварительных, а официальных результатов, скрывалась очевидная угроза. Несомненно, с ним придется договариваться, с ним будут пытаться подружиться, но посмей он оступиться — этим тут же воспользуются, чтобы снести его так же мощно, как он взлетел.
Костя подъехал к административному зданию поздно вечером. Его встретил один из многочисленных
