Кими Райкконен. Последний настоящий гонщик «Формулы-1» - Хейкки Культа

– Что такое? Кими написал книгу? В ней две страницы?

Затем он услышал, что в ней целых 269 страниц.

– Буквы, должно быть, гигантские, – рассмеялся Хэмилтон, хорошо знающий молчаливую натуру своего коллеги.

Глава 127

Интерпретируя чувства

Журналистка Мерви Каллио очень хорошо запомнила свое первое интервью с Кими Райкконеном. Точнее, она помнит то редкостное волнение, что охватило ее, когда она в 2010 году впервые в роли спортивной журналистки отправилась из Хельсинки в Ювяскюля освещать этап чемпионата мира по раллийным гонкам.

– У меня и без того зашкаливали эмоции, а тут прямо передо мной предстает Кими собственной персоной. Помню, как что-то спросила и сунула микрофон ему прямо в физиономию, а Кими мне и говорит, мол, подожди секунду, я хоть шлем с головы сниму, – вспоминает Мерви те события.

В 2016 году она стала освещать этапы «Формулы-1» для третьего канала национального телевещания.

– Скажи, волновалась ли, прыгнув в этот сугубо мужской мир?

– Чертовски сильно. Точнее, когда начинала, то не волновалась, меня, скорее, смущало само назначение. Не была уверена в своих силах. Мой предшественник Тимо Пулккинен был докой в автоспорте, он задал настолько высокую планку, что я естественным образом думала, что не смогу потянуть. Потом я решила, что не буду Тимо Пулккиненом в юбке, а сделаю все по-своему.

Напарником Мерви, ее опорой и оператором стал младший представитель той же династии Томи Пулккинен.

Динамизм телевизионного интервью во многом зависит от умения обоих правильно считывать настроение пилота. В этом смысле Каллио и Пулккинен нашли друг друга.

– Я считаю, что у нас все получается. Не нужно лишних слов. Взаимодействуем на ощущениях. Достаточно полуслова, чтобы понять, куда идти и что делать. И это работает не только в интервью – во всем. Мы мыслим одинаково. Отличная пара, – говорит Мерви.

– Физиономия Томи Пулккинена известна в боксах команд.

– Сам дивлюсь, откуда они меня знают. Я же всего лишь оператор, меня не видно, но меня знают все. Если серьезно, то благодаря Мерви наша работа активизировалась. Мы не хотим просто держать микрофон, пока другие спрашивают, мы хотим больше делать своих интервью. Все очень сильно поменялось всего за несколько лет, и нынешние репортажи уже совсем другие, чем когда-то.

– Cкажи, статус телевидения Финляндии как-то изменился в последнее время?

– Мы с остальными на одной черте. Там у них все лимитировано. Как и остальным, нам также предоставляется возможность эксклюзивных интервью, особенно когда они там поняли: хотя нас здесь относительно немного, но мы справляемся самостоятельно, не хуже крупных корпораций. Ну и после прихода Мерви произошло много изменений.

Профессия стюардессы только укрепила Мерви в ее ориентированном на публику подходе. В журналистской профессии навыки общения с людьми, хорошее чувство игры являются первоочередными, они дают карт-бланш. Поэтому ей удалось выработать свой оригинальный подход к Боттасу и Райкконену.

– В каком настроении пребывает Кими – это всегда загадка. Если дела не ахти как, он не особенно разговорчив и не настроен на общение. Если ты хочешь выжать из него хотя бы что-нибудь, приходится продумывать каждый вопрос. А вот Валттери наоборот: каких бы ляпов ты ни сделал в вопросе, он всякий раз отдаст сторицей. Он размышляет основательно, словно политик. Он знает свое дело, отвечает что хочет и выдает на-гора вне зависимости от того, глупый вопрос или нет.

– Получается, фразы Кими приходится удлинять, а предложения Валттери сокращать?

– Валттери более аналитичен, но были у нас ситуации и с Кими тоже, что нам приходилось при монтаже сокращать сказанное. Райкконен с годами изменился. Для нас самая большая проблема – это пятничные интервью после тренировок. Вечная мука – нормальная пятница. Если все эти четверги, интервью после квалификаций и гонки – обычное общение, вполне пригодные для эфира ответы. А в пятницу после каждого вопроса Кими уже собирается на выход. В остальном же у нас все куда лучше, чем раньше.

Глава 128

Скрытая новость

На первой же пресс-конференции накануне гонок в Монце новый исполнительный директор Ferrari Луис Камильери скрыл информацию о пилотах.

Мне передали микрофон для вопроса одному из первых, и тогда я спросил у Камильери, планируется ли продлить контракт с Кими Райкконеном.

– Никакого решения по Кими мы еще не приняли, и у нас нет ни спешки, ни дедлайнов. Я доволен работой команды. Мы в ударе. Команда отличная, у нас два чемпиона мира. Если мы примем решение, ты узнаешь об этом вторым, – заверил Камильери, глядя прямо в глаза. – Всякое решение принимается командой. Мы слушаем директора команды, затем совещаемся с Джоном Элканном. Когда все этапы пройдены, решение принимается.

Он заверил всех в дружбе с финским пилотом.

– Я очень хорошо знаю Кими. Он уже давно мой дорогой друг.

Они встретились 12 лет назад в Париже, в гостях у тогдашнего директора команды Жана Тодта. Уже позднее стало известно, что Арривабене незадолго до начала уикенда в Монце объявил Райкконену, что контракт с ним не будет продлен. Иными словами, на момент встречи с прессой Камильери был в курсе происходящего, но скрыл информацию.

После пресс-конференции меня отвел в сторону Михаэль Шмидт и сообщил, что в курсе того, что Леклер вскоре займет место Райкконена. Информация носила полуофициальный характер, однако его источник сообщил, будто покойный Маркионне успел договориться о переводе юного монегаска в Ferrari, дав указания по действиям в Маранелло. Эту полуофициальную информацию он планировал обнародовать в воскресенье утром на сайте Аuto, Motor und Sport.

Мне думается, что Камильери со товарищи вполне мог продлить контракт с находившимся на пике своей формы Райкконеном, но не соблюсти волю покойного было тоже невозможно. Пилота поставили в известность непосредственно перед гонкой. Ситуация накалилась.

К чести Кими, прощаясь с Ferrari на родине команды в Монце, в качестве прощального подарка своим фанатам он подарил победу, а еще через полтора месяца до того, как сказать последнее «арривидерчи», он вновь оказался быстрее других на красной машине.

Покидая репортерскую в Монце, я переговорил с задержавшимся дольше других на трудовом посту ветераном итальянской журналистики Пино Альеви. Как обычно, он зрело оценил то, какие решения примет Ferrari.

– Если выбор падет на Леклера, то здесь два момента. Во-первых, это объясняется давлением на гоночную Академию Ferrari. В чем ее смысл, если она не выпускает новых автогонщиков подобно программе Red Bull? Во-вторых, речь может идти о долгосрочной стратегии, частью которой является взращивание пользующегося отличной репутацией и исключительного по своим достоинствам двадцатилетнего вундеркинда внутри команды, подобно тому, как «Редд Булл» сделал с Максом Ферстаппеном, а еще раньше с Феттелем.

Получается, находившиеся на противоположной чаше весов гигантсткий опыт и высочайший уровень Кими,