"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

Кеара зябко поёжилась и расслабила пальцы. На левой ладони отпечатались кровью четыре лунки от ногтей – как зла она была только что, и какой усталой чувствует себя сейчас…

Она упала на кровать, не снимая платья, свернулась клубком. Перстень скатился с покрывала на пол, звонко ударился о доски – подбирать его не хотелось, и разговаривать с ведьмой не хотелось, и вообще не хотелось ничего…

Разве что порыдать – хорошо бы в чьё-то плечо. Очень конкретное плечо.

– Возможно, что я неправа, – примирительно мурлыкнула Джания. Кеара ощутила холод – ведьма присела рядом, коснулась её плеча призрачной ладонью. – Столько лет прошло, столько поколений сменилось. Возможно, он действительно хочет, как лучше. Возможно, он даже сумеет разрушить чары – или, возможно, проявит осторожность и не полезет, куда не надо. Возможно, стоит ему довериться и всё-таки выйти замуж…

Она сделала паузу, и Кеара вдруг поняла, что очень не хочет слышать продолжение. Ледяная ладонь погладила её по щеке, отвела с лица выбившуюся из причёски прядь, двинулась от шеи вниз, задержалась у левой лопатки, и тонкие пики холода потянулись под кожу…

– Мы можем выйти за него замуж, – прошептала ведьма в самое ухо. – Ты ведь совсем ничего не знаешь, не умеешь… Я подскажу. Он будет доволен. Ему будет хорошо с нами… Пока смерть не разлучит – и после смерти…

Кеара зажала уши ладонями. Шёпот ведьмы превратился в песню, голос звучал прямо в голове, становясь громче с каждым словом. Острые лезвия будто вспарывали горло изнутри, ледяная ладонь тянулась к сердцу – вырвать из груди, залить оловом, запечатать воском, заковать цепями…

– Бьётся сердце на дне Белого озера, бьётся, а не болит. Обращается сердце в камень, обрастает речной травой, укрывается песком – ни один человек не достанет его…

Ни один.

Не достанет.

Кроме отдельных особенно упёртых колдунов.

– Паршивая магия. Если бы это работало, ты не полезла бы к нему целоваться – тогда, зимой.

Песня стихла. Кеара зло усмехнулась и прижала ладонь к шее – воображаемые лезвия резанули особенно больно, но ледяная рука со спины пропала, обдав напоследок смесью злости, смущения и брезгливости.

Паршивая магия.

Вечно в ней какие-то недоговорки, исключения, дополнительные условия…

И это даёт надежду.

***

На следующий день Кеара вела себя как обычно, о произошедшем не упомянула ни словом и новым гиацинтам, теперь розовым, снова обрадовалась. Ильнар даже ощутил что-то вроде разочарования – клятва клятвой и работа работой, но хотелось какого-то прогресса и в отношениях. Однако приставать с расспросами он не торопился, опасаясь, что она снова сбежит.

Вместо этого он припомнил рассказ Кира о лабораториях чёрно-красных и клятвах, которые запрещали сотрудникам раскрывать секреты Лейро. Тоже рискованная тема – но уж теорию можно было обсуждать спокойно. Кеара внимательно слушала про узлы и линии, невидимые на сканере, про плетения, завязанные на индивидуальные особенности ауры – потом пришлось слушать уже ему, про типы проклятий, которые тоже не поддавались сканированию, и методы реконструкции, которые при работе с такими проклятиями использовали врачи.

– Эл точно это умеет, у меня не хватит опыта.

– Зато ты не шарахаешься от магии и не боишься пробовать новое.

Дверь распахнулась без стука. Кеара подскочила и ойкнула, Ильнар едва сдержал ругательство, но взгляд, доставшийся вошедшему в комнату Элу, приветливым точно не был. Да уж, о ком вспомнишь…

Доктор перестал улыбаться, перевёл взгляд на сестру и строго сдвинул брови.

– Он тебя не обижает?

– Я сейчас тебя обижу, умник.

Ильнар поймал Кеару за руку, и она стиснула его ладонь так крепко, словно… Боялась? Родного брата?

Хотя скорее квалифицированного эмпата в серой форме Тайной канцелярии, которому не так-то просто отказать в просьбе снять ментальный блок. А ведь он попросит – просто потому что беспокоится о здоровье сестры, которую страшный стресс загнал в монастырь, не давая общаться с родными.

Сказал ли ему Кир насчёт клятвы? И что именно?

– Мальчики, не ссорьтесь, – укоризненно произнесла вошедшая следом Алтина. – Никто никого не обижает. Вы можете быть свободны, сестра Мирта, распорядитесь, чтобы нам принесли чай, на пятерых… Кеа, детка, ты выглядишь бледной. Ты завтракала сегодня? Элджиас, садись уже! И надо бы освободить место…

Ильнар вздохнул и одним движением сгрёб бумаги с половины стола в общую кучу. Кеара издала возмущенный возглас, и отпихнув его в сторону, принялась сортировать заметки по разным папкам. Эл, немного понаблюдав за ней, всё-таки сел и снова попытался улыбнуться.

– Не самое удачное начало, извини. Вообще, я рад видеть вас обоих.

На языке вертелось что-то ехидное насчёт того, что доктор Чеддра, весь такой красивый и в форме, вряд ли явился в монастырь просто на них полюбоваться. Впрочем, догадаться о его целях было несложно – как-никак, месяц уже прошёл, и Императору наверняка было интересно проверить готовность мага к экспедиции. Эта тема была менее скользкой, чем вопросы личной жизни, не говоря уже о мёртвой клятве, и в следующие полчаса Ильнар старательно и подробно рассказывал о своём самочувствии и методах регулирования оного, а Кеара и Алтина время от времени дополняли. Эл вежливо кивал, задавал вопросы, рассматривал схемы, пил чай, поглядывал на тихонько звенящие цветы…

Но Ильнар не мог избавиться от чувства, что его видят насквозь.

Змеев эмпат.

– Отличная работа, серьёзно. – Эл поднял взгляд от папки и улыбнулся. – Вы действительно молодцы, и… Мама бы тобой гордилась.

Специалист такого класса, как доктор Чеддра, ожидаемо не стал опускаться до мелочной зависти, и в его голосе звучало удивление – но и уважение тоже. Он потянулся через стол и накрыл ладонью ладонь сестры – мягкий, дружеский жест, от которого она вздрогнула, а Ильнару снова захотелось рычать. А ещё хотелось сгрести Кеару в охапку и бежать – странное, иррациональное желание, ну какую такую угрозу может представлять Эл?

– Вообще-то, говорить об этом должен был Кир, но он задерживается, а раз уж я всё равно здесь…

«Вот и молчал бы!» – хотел сказать Ильнар. Но Алтина покачала головой, и он сдержался – сидел, разглядывал нашивки на рубашке доктора, крутил в пальцах карандаш. И слушал.

О Диких землях.

О научной экспедиции к Алемским накопителям.

О блоке медицинских исследований – медикаментозная защита от повышенного фона, тесты усиленной формулы блокиратора, особенности реакций инициированных на…

– Инициированных, – медленно повторила Кеара. – Ты не говорил, что уезжаешь.

Ильнар поймал её взгляд и почему-то почувствовал себя виноватым.

– Это государственная тайна, между прочим. А кое-кто слишком много болтает, нет?

Эл криво усмехнулся.

– Вообще-то, не совсем. Это не моя идея, и она мне, прямо скажем, не нравится, но приказ есть приказ. Я не был уверен, что у неё достаточно квалификации, но вот это, – он обвёл рукой лежащие перед ним бумаги, – говорит об обратном. И раз уж вы сработались, а мне всё равно нужен ассистент…

– Даже не думай. Она никуда не поедет.

Потому что там злобные монстры, враждебная магия и выкокий фон. А ещё везти в Дикие земли человека с проклятием в ауре равносильно убийству, а Эл – идиот, и почему нельзя было поговорить с ним, прежде чем принимать такие решения?!

И как, Змей побери, сейчас объяснить это, не касаясь клятвы?!

Кеара смотрела на него широко раскрытыми глазами, будто не веря, и он тоже смотрел, стараясь запомнить получше – каждую чёрточку, каждую ресничку, каждую веснушку.

– Я ведь уже была там, – проговорила она наконец. – И, как видишь, вернулась. И ты же сам говорил, что у меня есть перспективы и способности, а это будет хорошей практикой.

Говорил, да. Много чего говорил, и нет, конечно, не врал. Есть и перспективы, и способности, и магии она не боится…

– Вернулась, да. А потом несколько месяцев провела под ментальным воздействием. Как там этот диагноз правильно называется?