Пылающий туман - Ви КавИ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стриго, прижавшись к коню, давно спал. Он сопел, и Сокол, сидящий позади него, прислушивался к этим милым звукам и улыбался. Делеан, невзирая почти на параноидальную осторожность, сломился под умиротворённостью и также дремал. Медея бодрствовала, нахмуренно следила за дорогой и, очевидно, не планировала даже ложиться.
Сокол, мимолётом поглядывая на неё, удручённо вздыхал. Лиднер была слишком сосредоточена на пустяке. Она была без причины напряжена, и его это сильно беспокоило. Он боялся за её самочувствие и переживал, что она обижалась на него и продумывала план по его, не дай Сущий, тотальному игнорированию.
Конечно, это был бред, но Сокол не мог избавиться от ощущения, что Медея продолжала быть недовольной и им, и Делеаном, и если они ничего не сделают, не скажут, то она никогда их не простит.
— Хватит пялиться на меня.
Сокол, растерявшись, открыл рот, но ничего не произнёс. Что ж, начало было многообещающим.
— И сосредоточься, если чхать хотел на сон и отдых.
— Медея… ты разочарована мной?
— С чего бы? — неискренне изумилась Лиднер. — Ты же такой хороший человек, Сокол.
— Ну вот! Медея… я… прошу тебя, поверь мне. Мне жаль, что те стражники погибли. И я знаю, что мои слова ничего не исправят, но как тебе предложение жить дальше? Мы же ещё команда, да?
— Мы и живём дальше.
— Нет-нет, я не в том смысле, — Сокол мечтал врезаться головой обо что-то твёрдое, чтобы прекратить свои мучения. — Медея, пожалуйста. Умоляю. Извини меня.
— Твои извинения — это фальшь, потому что для тебя их смерть само собой разумеющееся, — сказала она таким голосом, что у Сокола по коже пробежали мурашки. — Вы с Делеаном два похожих друг на друга идиота. Вы зациклены на своей правде, и из-за этого вы никогда не посмотрите на мир под другим углом. Но в нём существуют не только враги, а люди рядом с нами не всегда представляют опасность. Они такие же, как мы, и когда мы вступаем с ними в сражение, то становимся для них врагами. Они защищают себя, собственных детей или тех, кто им дорог. А мы их убили за это. Лишили будущего. Счастья. Вот что я пытаюсь до тебя донести, Сокол. Мир не делится на чёрное и белое.
— Но…
— Не надо.
— Ты… меня не простишь?
Лиднер усмехнулась, помедлила с ответом. Она уставилась в одну точку в смутной надежде, что вопрос растворится в воздухе, и ей не придётся переступать через свои принципы, чтобы утешить Сокола и наплести ему невесть что. Ей было сложно, но вместе с тем она понимала, что это неотъемлемая часть его сознания. Человек, которого воспитала улица, а не любящая семья, вынужден ко всему относиться с недоверием, чтобы выжить. Соколу привычно выходить за рамки закона, потому что он для него подобен раздражающему звуку, который не приносит пользу, но зато очень мешает.
— Не прощать тебя из-за твоих взглядов — глупо. Такой ты. И ты навряд ли изменишься. Поэтому не забивай свою безмозглую голову тем, что не имеет для тебя никакой ценности.
Сокол посмеялся. Потёр шею.
— Спасибо.
Стриго дёрнулся во сне, быстро и неясно защебетал. Наёмник ласково погладил его по спине, нежно перебрал перья на макушке, и оуви заметно успокоился.
Сокол почему-то стремился быть для этого непутёвого создания самым лучшим. Он не рвался как-либо учить его основам жизни или быть строгим родителем, однако он чувствовал себя обязанным перед ним, хоть Стриго ничего не требовал и не просил. Он был молчаливым оуви, безропотно слушающимся человека, которого он считал своим спасителем, пока Сокол был всего лишь тем, кто хотел его по-настоящему спасти.
— Кстати, чем ты займёшься, когда мы будем в столице?
Сокол пожал плечами. Он даже не догадывался, что будет делать в Кулларе. Притаившийся дух ни за что его не оставит, и пускай они заключили подобие мира, над ним всё равно нависала угроза в виде порабощения его тела и души корыстным существом. Как ему освободиться от этой ноши — он также не знал. Сокол уповал на Медею, но где были гарантии, что она сможет дать ему то, в чём он так отчаянно нуждался?
— Буду бродить по чудесным столичным улицам и умничать.
— Так ли они будут чудесны?
— Ну вот, ты вгоняешь меня в тоску! — Сокол провёл по волосам. — Если без шуток, то надо будет отвести Стриго в его племя и покрасоваться перед ними. А затем… я ещё не придумал.
— Учитывая, как у них всё устроено, тебе будет легче таскать его с собой. Родня роднёй, но Стриго не место среди других оуви.
— Да. Я согласен. Но… я боюсь, что это плохая идея. Он же совсем ребёнок. А я… Сущий… Вдруг я его убью? Случайно… Мне так страшно за него. И за тебя, Медея.
— Что ты предлагаешь?
— Возьми его на попечение, пока я не… разберусь с духом.
Сокол не станет для Стриго действительно хорошим человеком, пока в нём — Ахерон. И он не спасёт и не защитит оуви, ведь был опасен не только для окружающих, но и для себя. Чтобы забрать Стриго с собой, ему надо было покончить с духом. Но как объяснить это невинной душе, жаждущей всегда быть с ним?
— Тебе необязательно решать проблемы в одиночку. Мы команда. Не забывай.
— Правда?
— Да. И я не брошу тебя.
— Медея…
— Сокол, я помогу тебе. Неважно, сколько времени это займёт. Я к тебе привыкла, и без твоего дурного лица мне будет скучно. Поэтому не смей отталкивать меня.
Он столько раз подводил её, но она всё равно не отказывалась от него, словно они были лучшими друзьями, хранящими верность годами. Чем он, интересно, заслужил к себе такое трепетное отношение?
— Из-за меня ты настрадалась.
