Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт

прибытия обозов каждому выделили дополнительную порцию свежего пива, сушёных фруктов и сладостей, так что настроение у солдат значительно поднялось.

Утолив голод, Нэбвен доложил обстановку в отрядах. Тэшен, в свою очередь, подробно рассказал, кто из воинов в каком состоянии был – кто шёл на поправку, а кто нуждался в длительном отдыхе или вовсе в возвращении домой. Как личный целитель царевича, он был осведомлён о работе всех жрецов в лагере. К печали Ренэфа, не все ещё оправились от ран в достаточной степени, чтобы выдержать скорость марша, а потом и бой. Он не собирался рисковать их жизнями, и потому скрепя сердце согласился оставить ослабевших солдат в тылу. К счастью, новых смертей среди раненых не было.

Когда целитель ушёл, Нэбвен и Ренэф ещё долго сидели над картами и обсуждали план нападения и другие тактические вопросы – кого кем заменить и в какую часть войска направить.

– Если бы мы только знали точное число присланных наёмников, – покачал головой военачальник. – Тяжело планировать бой, не зная всей дислокации.

Царевич со вздохом кивнул. Он и сам не обладал точными данными об ожидаемых отрядах и доверился сведениям, полученным от матери. То, что поддержка наёмных сил была обещана ему задолго до решения Императора, он говорить военачальнику не стал, чтобы не выдавать царицу.

– По крайней мере, возможно, нам удастся избежать затяжной осады, – сказал Ренэф. – Придётся положиться на тех, кого пришлют отец и мать.

– Многие примкнули к тебе здесь. Ты завоевал поддержку и уважение этих людей и рэмеи. Тебе есть чем гордиться.

Похвала была царевичу приятна. Невесело усмехнувшись, он спросил:

– Как думаешь, а отец гордился бы мной? По посланиям его не скажешь, доволен он или нет тем, как развернулась эта миссия.

Нэбвен задумчиво кивнул, глядя на карты.

– Императора, разумеется, разгневал предательский удар, который настиг нас в Лебайе. И это притом, что он не знает всего, – военачальник поднял взгляд на Ренэфа, – по твоей воле.

– Я уже говорил тебе: это не твой промах. Вернёмся в столицу – расскажем всё как было. Но сначала мы должны довести до конца начатое.

– Взвешенность твоих решений отрадна сердцу Владыки.

– Он не говорил этого, – фыркнул Ренэф.

– Но я знаю его достаточно долго, чтобы читать между строк.

– Он поставил тебя рядом со мной, чтобы ты сдерживал меня, – с плохо скрытой иронией возразил царевич. – Я нахожу твою мудрость полезной, не скрою. Главное – не вставай у меня на пути в неподходящий момент.

– Я здесь, чтобы помочь тебе и уберечь от опрометчивых решений, но не затем, чтобы противостоять тебе, – возразил военачальник. – Не забывай об этом, Ренэф. И что бы ты ни думал иной раз, у меня нет цели отобрать у тебя заслуженные победы.

– За твоими плечами и без того хватает доблестных свершений. Но пойми, здесь я действительно не могу отступить. Я должен доказать, что достоин доверия Императора, оказанного мне.

– И ты докажешь… надеюсь, что малой кровью, – кивнул Нэбвен.

– Что с той женщиной – последней оставшейся? Сафар ничего не докладывал?

– Он считает, что в ней нет ничего подозрительного. Обычная напуганная женщина.

– А ты сам что думаешь?

– На войне подозрительность удлиняет жизнь.

– Я хочу вызвать её к себе на разговор.

– Думаешь, тебе она сможет сообщить что-то полезное? – военачальник чуть улыбнулся. – Она тебя до смерти боится.

– И хорошо.

– Если бы она что-то знала, рассказала бы раньше. А пока остаётся лишь наблюдать за ней.

– Она родом из Леддны либо же прожила там достаточно, чтобы знать все пути в город. Я прикажу ей показать нам дорогу.

– Её слова не будут представлять для нас ценности, Ренэф. Она слишком запугана и скажет тебе всё, что ты хочешь услышать, даже если это будет далеко от правды. Пусть остаётся здесь, когда мы покинем селение.

– Но поговорить-то с ней мне ничего не мешает, – пожал плечами царевич. – Я уже устал наблюдать. Или боишься, что я так долго был вдали от женщин, что всё-таки соблазнюсь «подарком» градоправителя?

Нэбвен усмехнулся и покачал головой.

– На этот счёт я спокоен. Хотя многие местные девицы с радостью разделили бы с тобой ложе, будь на то твоя воля.

– Я и так тут слишком долго задержался, – проворчал Ренэф. – А девушки мне больше нравятся рогатые и темноволосые. Здешние слишком уж похожи на эльфей.

– Может быть, тебя уже кто-то ждёт дома? – улыбнулся военачальник. – Придворная красавица…

– И не одна, – фыркнул царевич, смущённый внезапными расспросами обычно деликатного Нэбвена. – В общем, будь спокоен, военачальник, я не собираюсь приглашать на своё ложе женщину, которую мне прислали как трофей. Полтора месяца в одиночестве – срок недостаточный, чтобы настолько потерять разум.

– В некоторых вещах твоя мудрость и правда несоразмерна возрасту, – тихо рассмеялся Нэбвен. – Я в твои годы был не слишком разборчив, как и многие молодые рэмеи. Женщины любят воинов, и это часто кружит нам голову.

Ренэф почувствовал, как кровь прилила к лицу, и отвернулся. Не хватало ему ещё насмешек старшего товарища. В столице любая красавица могла быть его, пожелай он того. Но любовные игры быстро ему наскучивали. То ли дело стратегии или тренировки!

– Я распоряжусь, чтобы её привели к тебе, – поспешил завершить разговор военачальник.

⁂

Изобразить ни живую ни мертвую от страха простушку для Мисры не составило большого труда. Тем более, когда рогатые воины пришли за ней, чтобы проводить в лагерь, Мисра действительно занервничала. Конечно, допрос у царевича был только вопросом времени, и всё же она опасалась, что демонокровные могли найти новые улики, хоть она и прекрасно замела следы. Потупившись, она брела вдоль шатров в сопровождении пары солдат. Разум привычно выхватывал и запоминал детали обстановки, но в целом девушка старалась не осматриваться, чтобы не привлекать внимания. С ролью запуганной глупышки она в последнее время справлялась настолько безупречно, что уже начинала побаиваться, не повлияет ли эта роль на её настоящий характер.

Рогатые проводили девушку в шатёр и остались у входа. Полумрак не мог ослабить зрение Мисры, но всё же она сморгнула несколько раз, как бы привыкая к тусклому свету. Оглядевшись, танцовщица простёрлась ниц на циновках и тут же услышала раздражённый вздох.

– Поднимайся, у меня есть к тебе несколько вопросов.

– Как пожелаешь, сиятельный господин царевич, – пролепетала девушка, разыгрывая неуверенность и покорность.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить чувство неприязни. Одно дело искренне преклоняться перед прекрасными наследниками фэйри, и совсем иное – пресмыкаться перед демонокровными. Мисра стояла, опустив взгляд, чтобы ненароком не выдать свою досаду… и другие эмоции. Близость золотоглазого демона заставляла её волноваться. Она ведь почти