Изоморф. Дилогия (СИ) - Лисина Александра

До зияющего чернотой лаза кляксы уже не добрались – каратели сожгли их раньше. А как только лучи погасли, Жош первым спрыгнул вниз, запечатал ближайший лаз защитным заклинанием и отправился исследовать периметр на предмет дополнительных проходов, щелей и прочих отверстий, откуда на нас могли напасть. Его приятели двинулись вдоль других стен, страхуя друг друга и внимательно присматриваясь к углам. Мастер Рез за ними, естественно, не полез, скромно оставшись стоять у входа. Ну а я… спустившись, я против воли нашел глазами то место, где едва не умер. И чуть не вздрогнул, обнаружив на сумеречной стороне валяющееся на полу, вполне еще сохранное пальто, которому шекк не позволил одряхлеть слишком быстро, знакомый нагрудник, наполовину присыпанный пылью металлический браслет, полуистлевшую одежду и приличную горку праха.

– Что? О чем‑то приятном вспомнил? – внезапно ядовито поинтересовались из‑за спины. – Хочешь повторить?

Я едва не вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, с раздражением уставился на незаметно подобравшегося Жоша.

– Тебе заняться нечем?

– Периметр чист, командир, – с издевкой сообщил он. Но тихо. Так, что, наверное, кроме меня, никто и не услышал. – А других указаний от тебя пока не поступало. Вот я и решил поинтересоваться: может, ты еще чего… хм… нам прикажешь? Или хотя бы сообщишь, что ты такого интересного здесь нашел? Может, мне тоже понравится.

Я растянул губы в недоброй усмешке.

– Желаешь рискнуть?

– У тебя кишка тонка. Если бы не магистр, хотта с два ты получил бы должность координатора. Интересно, как ты его уговорил? Или правильнее спросить: чем расплатился?

– Забываешься, Жош, – процедил я, напряженно размышляя, какого хрена эта тварь так откровенно нарывается. Почему именно здесь? Вот так? Если любые драки и вообще разборки во время рейдов были категорически запрещены. Зачинщик, решивший подставить отряд ради сиюминутной прихоти, подлежал увольнению с лишением всех званий и привилегий. Карателей было слишком мало, чтобы позволять им устраивать какие‑то свары, а умышленно наставить на кого‑то оружие означало вылететь на улицу мгновенно. Не только голым‑босым, но и с препоганейшей репутацией, с которой тебя даже мойщиком полов в борделе потом не возьмут.

Неудивительно, что народ вел себя осторожно, старался избегать конфликтов. А при необходимости был вынужден мириться с присутствием в одном рейде кровных врагов и даже порой прикрывать им спины.

Неужели этот придурок надеется, что приятели его спасут? Их слово против моего? Хм. А заклинание правды не пугает?

– Так что, командир? – вкрадчиво поинтересовался Жош, подступая ближе. – Не хочешь рассказать, почему после столь оглушительного провала ты снова получил эту должность? И почему на этот раз наставник решил доверить тебе уже не две, а сразу четыре команды?

– Не твое дело, – холодно отозвался я, глядя в зло прищуренные глаза карателя. – Если интересно, спроси у него сам.

– А я спрашиваю у тебя.

– Ничем не могу помочь. Вернись в строй, солдат. У тебя нет права со мной пререкаться. Может, тебе напомнить устав? Параграф третий, пункт седьмой? Третий абзац сверху, подробно перечисляющий все виды наказания, положенные за нарушение субординации?

– А ты сумеешь?

– Не сомневайся, – так же холодно процедил я.

А что? Работа карателя – штука опасная. Сплошь и рядом случаются неожиданности. Сегодня убьешь ты, завтра тебя… и никто даже не узнает, где именно это произошло. А если сюда еще и некко пригласить на пир, то вообще будет замечательно. Оступился коллега, упал – бывает. Слишком далеко ушел от команды. Угу. Как в прошлый раз, когда мы едва не поджарили его заживо…

– Что? – прошипел Жош. – По возвращении снова побежишь жаловаться? Злой дядя‑каратель обидел, поэтому магистру срочно следует наказать нехорошего меня? Кто ты ему? Родственничек, а? Может, сынок, которого он зачал от дворовой шлюхи?

Вот уж когда я познал, что такое когнитивный диссонанс.

Все, что во мне осталось от мастера Шала, кричало… буквально требовало от души врезать по морде стоящему напротив куску дерьма. Каратель, в шкуру которого я случайно влез, был человеком упертым и в чем‑то даже ограниченным. Но в то же время он был верен своему слову, не тщеславен и патологически предан Ордену, существование которого стало смыслом всей его жизни. Этакий безупречный, прямо‑таки фанатично верящий в свою великую миссию солдафон, для которого понятие «честь» еще не стало пустым звуком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Прозвучавшее в его адрес оскорбление было таким, что настоящий мастер Шал его бы точно не стерпел. Он всегда был прямолинейным, простым и даже предсказуемым. Тогда как я… я уже во второй раз был вынужден навязать матрице свое мнение, поэтому непроизвольно сжавшийся кулак так и не врезался в чужую переносицу. Точно так же, как не ударил по ней в тот день, когда я впервые вышел из резиденции Ордена.

Мы ведь не случайно тогда встретились, да, Жош? Ведь никакого приказа от магистра ты на самом деле не получал. А пошел за мной исключительно по собственной инициативе. И так же, как сегодня, попытался спровоцировать, надеясь на… что? Показания прохожих? Своих приятелей, которые в тот день тоже небось прогуливались неподалеку? Недаром я тебя возле своего дома больше не видел. Не удалось сразу, хотя я тогда плохо соображал и еще хуже себя контролировал. И ты ненадолго отступил. Ушел в тень. Затаился. А вот теперь снова пытаешься меня подставить.

– Какой же ты ублюдок, Жош, – так же тихо сказал я, краем глаза следя за руками карателя.

– Прощу прощения, господа. Я вам не мешаю? – деликатно поинтересовался от стены мастер Рез.

Жош отступил назад и нарочито громко бросил:

– Ничуть, мастер Зерр. Мы уже все решили. Полагаю, командир очень скоро отдаст новый приказ, и нам вновь придется воспользоваться вашими ценными советами.

– Мастер Шал? – подчеркнуто вежливо обратился ко мне старый вор.

Я успокоил улишшей и тревожно дернувшегося Изю. Потер ладонью левую сторону груди, где возмущенно засопела Пакость. Проводил глазами уходящего Жоша и, перехватив косые взгляды его приятелей, зло сплюнул.

Кажется, у нас назрела проблема. И в скором времени мне придется ее решать.

***

В следующие пару ринов все было тихо. Команда работала молча, каждый делал свое дело, однако напряжение буквально витало в воздухе, и вовсе не некко были тому виной.

Коллектор мы вскоре зачистили, обработав магией все найденные ответвления, включая те, куда в человеческой личине было не забраться. Крупных некко на этот раз внутри не обнаружилось. Вероятно, после первой зачистки более старые и хитрые особи предпочли залечь на дно. Зато мелочи, наоборот, накопилось много. Считай, за каждым углом приходилось кого‑то вылавливать и палить.

Тагоры работали непрерывно. У меня уже вторая аккумуляторная пластина истощилась, а Жош и его коллеги успели сменить по две, потому что именно на их плечи легла основная нагрузка. А на использование сети по сравнению с одиночными ударами энергия тагоров расходовалась быстрее раза в полтора.

Еще я подметил, что мастер Рез теперь старался держаться от нас подчеркнуто в стороне. Вероятно, чтобы в случае конфликта не оказаться на линии огня. Подземелья все спишут. На такой глубине, случись чего, искать его никто не будет. Как, впрочем, и меня. Поэтому следовало вести себя осторожно.

Когда проводник сообщил, что мы приближаемся к очередной заслонке, я на всякий случай поменял аккумулятор в тагоре, но все же понадеялся, что в такой обстановке Жош не станет делать глупостей. Собственно, если он действительно хотел от меня избавиться, то для этого не нужно было вытаскивать мастера Шала из коллектора в прошлый раз. Они ведь могли просто отвернуться и уйти. А могли добить, и никто бы этому не помешал. Но вместо этого они притащили меня к целителям. И вот теперь Жош провоцирует новый конфликт?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это было нелогично. И я откровенно этого не понимал, пока не вспомнил, что в прошлый раз второй отряд карателей состоял всего из четырех человек, и из сегодняшней троицы там присутствовал лишь Жош. Возможно, он просто не успел меня добить. Или слишком торопился, поэтому в спешке промазал. Зато сейчас их было трое, и для разборок, стоило признать, они выбрали самое подходящее место.