В плену сомнений - Дебора Мартин

— Черт, Джулиана, но это же очевидно! Я не хочу, чтобы ты опять оказалась с этим проклятым Девонширом.

— Я это понимаю, но спрашиваю не об этом. Что, по-твоему, может случиться, если я окажусь рядом «с этим проклятым Девонширом»?

«Ты бросишь меня, — промелькнуло у него в голове. — Ты поймешь, чего тебе не хватает, и сбежишь от меня, как уже сделала однажды». Но Рис не осмелился произнести вслух эти слова. Вместо этого, сжав губы, он принялся сдирать с себя мокрую прилипшую одежду, моля Бога, чтобы Джулиана не заметила, как дрожат его руки.

Когда он рывком натянул на себя сухие шерстяные кальсоны и накинул халат, Джулиана встала с кровати и подошла к нему.

— И что, по-твоему, может сделать Стивен? Похитить меня и увезти в свое поместье? Я думаю, что даже мои братья вряд ли разрешат ему так поступить. Или представит доказательства незаконности нашего брака? Мы оба знаем, что он не может этого сделать — их просто нет. Почему же тогда ты превращаешься в зверя от одной только мысли, что я пообедаю с ним? Там будут присутствовать и другие гости… ты, например, поскольку ты тоже приглашен.

— Я присутствовал и на твоей помолвке, — скрипнул зубами Рис. Под ее необычайно серьезным взглядом слова застревали у него в горле. — И это не помешало тебе выбрать его. Если бы тогда я освободил тебя от брачных обязательств, ты бы осталась с ним. Тогда ты хотела развода. Ты сама говорила.

Джулиана вздрогнула и отвернулась. Она обхватила себя за плечи, словно пытаясь согреться.

— Да… я говорила, это правда. Но я была просто ужасно сердита в тот вечер. С тех пор между нами многое изменилось. За эти прошедшие две недели ты мог бы убедиться, что я просто счастлива быть твоею женой.

— Если ты так счастлива, зачем же тебе опять видеться с лордом Девонширом? — проворчал Рис.

Она положила руку ему на грудь.

— Почему ты не можешь понять его чувств? Невеста бросает его в день помолвки, и он даже не знает, что с ней случилось!

— Ему не может быть хуже, чем мне. Моя жена бросила меня в день свадьбы!

Она побледнела и отдернула руку.

— Ты… ты все еще вспоминаешь о той ночи, да? Ты все еще веришь, что я предала тебя. И поэтому так боишься сейчас. Ты боишься, что я сбегу с лордом Девонширом, что опять предам тебя.

Она угадала. Именно страх, тайный, мучительный страх, что Джулиана покинет его, не отпускал Риса ни днем, ни ночью. Но сознаться в этом значило сознаться, что он не верит ей. — Ты ошибаешься, дорогая! Я…

Но Джулиана этого не заметила. А только печально смотрела на мужа сквозь пелену слез, застилавших ей глаза.

— Если бы ты доверял мне, ты не боялся бы отпустить меня на этот обед. Ты бы верил, что я смогу устоять против любых предложений Девоншира.

Он закрыл глаза. До чего же она была рассудительна! Она не понимала, какой ужас и страх сжимали его сердце при одной только мысли, что Девоншир станет говорить с ней. Он почти лишился ее по вине этого самозванца и только силой смог вернуть обратно. Боже, как он вынесет, если потеряет ее, на этот раз окончательно?

Но, с другой стороны, не теряет ли он ее, отказываясь верить ей?

— Это не так просто. — Рис отвернулся, не в силах смотреть ей в глаза и читать в них прямой, искренний вопрос: «Ты веришь мне? Ты веришь мне?»

— Это очень просто. — Она подошла к нему сзади, обняла за талию и прижалась лбом к его спине. — Это так же просто, решить, веришь ты мне или нет.

Ее влажные волосы промочили ему халат, маленькие ручки обвились вокруг его талии. Две недели назад она не решилась бы так уверенно и легко дотронуться до него.

И такую ее он не хотел терять.

— Это не тебе я не верю. — Он старался говорить спокойно. — А твоим вероломным братьям… и Девонширу.

Она вздохнула.

— Они ничего со мной не сделают без моего согласия. Что они могут сделать? Завербовать меня во флот? Если ты так волнуешься за меня, поедем вместе. Я уже говорила, ты тоже приглашен.

Воган резко повернулся к ней.

— Да, и разве тебя это не удивляет? Твой брат зол на меня за то, что я сделал на собрании совета. С чего бы это ему приглашать меня в свой дом? — Он сделал паузу. — Это может быть ловушкой. Возможно, твой брат подстроил все нарочно. Использовал Девоншира, чтобы заманить тебя и, следовательно, меня в Нортклифф-Холл, а потом… потом…

— Что потом? Что он может с тобой сделать, Рис? Он не может снова отдать тебя вербовщикам, ведь тогда вмешаются твои друзья и у него будут крупные неприятности. Убить тебя он тоже не может. Если бы он хотел это сделать, то давно бы уже сделал. Все это просто твои отговорки, и ты это знаешь.

Конечно, она была права, но как еще можно удержать ее от встречи с этим распроклятым маркизишкой и ее хитрыми братьями?

— Рис, послушай меня. — Она коснулась его небритой щеки, отчего острая тоска сжала ему сердце. — Я говорила тебе, что не люблю лорда Девоншира. — Их глаза встретились, и она тяжело вздохнула. — Я люблю тебя. Почему я должна отказаться от замужества с человеком, которого я люблю, ради человека, которого не люблю?

Он застыл. «Я люблю тебя». Черт побери, он так долго ждал, когда она опять скажет ему эти слова! Он тосковал по ним, хотя сам не мог их произнести из-за какой-то глупой осторожности…

Но то, что они были наконец сказаны, утроило его страх. Что, если она произнесла их только для того, чтобы он уступил ее просьбе? Воган прижал ее ладонь к своей щеке.

— Если ты любишь меня, то никуда не поедешь. Ты останешься здесь со мной и не дашь им снова разлучить нас.

Он сразу же понял, что только навредил себе, когда увидел, как смертельно побледнела Джулиана и выхватила у него руку.

— Я открыла тебе сердце, и вот все, что ты можешь сказать? Все, на что ты способен, — это пользоваться моей любовью как средством для удовлетворения своих желаний?

— Боже праведный, Джулиана! — прошептал он, схватив ее за плечи. — Ты не понимаешь, о чем меня просишь!

— Понимаю. — Ее лицо исказилось от боли. — Я прошу тебя только верить мне. Но, увы, этого ты не можешь сделать.

Несмотря на закрытое окно и огонь в камине, казалось, будто в комнате царит смертельный холод. Дождь громко барабанил по стеклу. Лицо Джулианы превратилось в застывшую маску скорби. Она отвела глаза, видимо, не в силах смотреть на него. Черт побери, он ее теряет… он чувствует это. Несмотря ни на что, он теряет ее. Но этого не должно произойти.

— Я верю тебе, дорогая. Верю… — Джулиана молчала, и Воган с отчаянием понял, что она ускользает от него. Он искал подходящих слов, но нашел лишь те, которые произносил много лет назад. — И… и я люблю тебя.

Но она лишь безнадежно покачала головой, упрямо избегая его взгляда. Что ж, так и должно быть. Рис и сам едва верил, что нашел в себе силы признаться ей в своей любви. Но, по крайней мере, он говорил, что чувствовал. За последние две недели то прекрасное, что было между ними раньше, вернулось и дарило еще больше радости, чем прежде. Он понял, что сейчас любит ее так же сильно, как когда-то… может, даже еще сильнее. Не имело значения, предала она его или нет. Ничто не имело значения, кроме Джулианы.