Хоккейное безумие. От Нагано до Ванкувера - Игорь Рабинер

— Работа должна быть совместной. Задача генерального менеджера — помогать главному тренеру. Он может предложить того или иного игрока, доказать, что он должен быть в сборной. Но окончательное решение, считаю, должно быть за тренером. Он — на льду в тренировочном процессе, ему отвечать за результат. В НХЛ одна система, у нас — чуть по-другому.

Генеральные менеджеры — как правило, бывшие хоккеисты. Но они не могут все время находиться в команде. У них есть еще и фарм-клуб, им надо доставать деньги, они должны контролировать все. А непосредственно командой занимается тренер. И если он знает, что каких-то игроков ему не дали, а дали тех, с кем он не знает, что делать — как он может в полной мере нести ответственность за результат? В НХЛ тоже бывает, что в клубах появляются игроки, по которым не посоветовались с тренером. Хорошо это или плохо — не знаю. Поскольку в НХЛ на этих должностях не был и потому судить права не имею.

— Но, по-вашему, решение — брать или не брать — должен тренер?

— У него есть стратегия. Он может взять даже не именитого игрока, но он ему нужен для подноса патронов. Не могут все забивать. Есть обороняющиеся. Те, кто выходит в меньшинстве, когда команда вчетвером или втроем. А есть голкиперы, которые выходят специально на буллиты. В ЦСКА есть основной вратарь, который играет во время матча, но он не берет буллиты. А берет — другой, который на них и выходит. Каждый игрок тренеру нужен в каком-то своем амплуа! Поэтому — да.

— Перед Турином главный тренер Крикунов заявил, что одного из названных в составе игроков, Алексея Жамнова, он в деле никогда не видел и не представляет, в какой форме тот находится.

— Это плохо, что он его не видел. Жамнов играл в «Чикаго» много лет, был капитаном команды, участником All Star Game, на определенном этапе одним из лучших игроков НХЛ. Такие заявления — не плюс тренеру. Даже если так случилось, что ты его не видел, — так нельзя говорить.

— Не думали привлечь в сборную Буре, который на прошлой Олимпиаде в той или иной степени приобрел менеджерский опыт?

— У нас уже есть команда. Я очень хорошо отношусь к Буре, он многое сделал для российского хоккея. Не скажу, что в том же Турине у нас был такой уж провал. Но тренеры ко мне подошли: «Владислав, вы могли бы быть генеральным менеджером?» Инициатива шла от них. Я ответил:

— «Никаких проблем». У нас слаженная команда — уже четыре года вместе работаем.

— В Ванкувер поедет целая россыпь блестящих хоккеистов, каждый будет жаждать максимума игрового времени. Как решать эту проблему, чтобы обиженных не было?

— Лично я не смогу решить эту проблему. И никогда не буду этим заниматься. Это дело тренера — дать им верное количество времени, поставить в правильные звенья. Это опыт, это чутье. Как у вратаря. Если меня спросить: «Владислав, как ты поймал эту шайбу?», я не смогу это объяснить на пальцах. Есть мастерство и чутье. Есть божественный дар. У тренеров — то же самое.

Я видел матчи, которые команда выигрывала за пять минут до конца — 4:2, и в итоге проигрывала — 4:5. «Чикаго» так проиграл в Виннипеге. Какое чутье — поставить лучших игроков со всех звеньев. Кто вбрасывание выигрывает, кто на добивание бежит… Только тренер может так знать каждого игрока! Чем он силен, и как их объединить. Это и есть талант.

Вот гитара — шесть или семь струн. Какой бы профессионал ни взялся за нее, если она не настроена — не сыграет. А вот если мастерски настроить, все зазвучит так, что невозможно будет оторваться. Тренерское искусство в этом и заключается.

— Поговорим о вратарях — вашем предмете творчества. Если в Ванкувер поедут и Набоков, и Брызгалов, и Хабибулин…

— …Мы ни от кого не отказываеся. У нас есть еще и Варламов, и Еременко, и Кошечкин.

— Но, допустим, если на Олимпиаду отправятся три основных голкипера клубов НХЛ, все будут хотеть играть! Тут-то как быть?

— Во-первых, надо сначала посмотреть, кто из них в какой форме. Необходимо подождать, за три с половиной месяца до Игр трудно говорить. Пока мы просто смотрим, кто как играет. Но сегодня можно выступать так, а в феврале — совсем иначе. Усталость, повреждения… Смотрите, сейчас среди полевых игроков травма за травмой: Андрей Марков, Гончар, Ковальчук. Слава Богу, ни одна из них не настолько серьезна, чтобы ребята не смогли сыграть в Ванкувере. Но это же хоккей! Поэтому и обнародуется расширенный список кандидатов — 50 человек.

Что касается вратарей, то, конечно, есть предпочтения — Набокову и Брызгалову. Потому что они — герои двух последних чемпионатов мира, Квебека и Берна. Среди остальных надо смотреть. Будет трудно.

— А как выбирать основного вратаря между теми же Набоковым и Брызгаловым? Каждый из них будет считать, что он выиграл чемпионат мира и заслужил права играть на Олимпиаде.

— Это уже на месте будем решать. Выбор будет за главным тренером и тренером вратарей. С ними будем разговаривать, вести беседы. Приехал, скажем, в Канаду Набоков. Мы ему говорим: «Женя, ты хочешь постоянно играть или через матч?» Он говорит: «Можно, сейчас я с Владиславом потренируюсь, поскольку не работал два дня? И с белорусами игру пропущу, а потом буду играть?» Пожалуйста! Мы с ними все обсуждаем, каждый нюанс.

Так и в Ванкувере будет. В любом случае мы надеемся, что в составе будут оба. Два сильных вратаря нам понадобятся в любом случае. Нас ждут матчи такого накала, что один вратарь все не выдержит.

— А как могло так получиться, что Хабибулин через «Спорт-Экспресс» заявил о своем желании играть на Олимпиаде и лишь после этого был включен в список кандидатов?

— В прошлом году я приезжал в Чикаго, смотрел и Набокова, и его. И говорил обоим: «Мы ждем вас в следующем году на Олимпиаде». В этом году я не звонил. Просто потому, что тренеры решили в первоначальный расширенный состав его не включать, а вмешиваться в их работу я не могу. Потом мы его туда добавили, и думаю, что правильно сделали.

До этого Хабибулин нечасто изъявлял желание выступать за сборную. Скажем, в прошлом году «Чикаго» вылетел, но на чемпионат мира он не поехал. Впрочем, надо сказать, что у него были травмы. В том числе и в нашем прошлогоднем разговоре он прямо сказал: «Владислав, если травмы будут, я не поеду». Так и случилось. У Николая то повреждение спины, то еще что-то… В каком состоянии он будет? Поймите: тренеры сборной, в том числе и я, заинтересованы в том, чтобы в команде играли все сильнейшие. Думаю, каждый понимает, насколько это тяжелый турнир.

— Когда вы были тренером вратарей в Нагано…

— …Хабибулин как раз отказался ехать. Я ему звонил домой, но меня, к сожалению, с ним даже не соединили. Это первый и единственный раз в жизни, когда я не смог поговорить с вратарем. А в Солт-Лейк-Сити он приехал и стал героем!

Мы обид не помним. Играть или не играть за сборную дело игрока. Заставлять человека играть за национальную команду — просто кощунство. Люди должны туда идти с чистым сердцем. Лучше взять более слабого, который будет биться, чем сильного, у которого не окажется желания и полной отдачи. Одно время, к сожалению, заставляли. Писали, что надо «казнить», если игрок отказывается. Сейчас мы этого не делаем. Каждый волен поступать так, как он хочет.

Не захотел Хабибулин ехать в Нагано — зато там здорово отыграл Шталенков, и я очень благодарен ему за это. Мы все время проводили там вместе и, как бы ни было трудно, он прекрасно справился.

Тем не менее нельзя на человеке ставить крест, и Хабибулин доказал это четыре года спустя. И сейчас он стремится поехать на Олимпиаду, и это очень хорошо. Потому что главное — хотеть.

— В Турине Набоков говорил, что ему не хватило тренера вратарей, которого на тех Играх у нас вообще не было. А главный тренер Крикунов за весь турнир поговорил с ним всего один раз.

— У каждого тренера свой подход. Он, наверное, думал, что с такими мастерами и не надо разговаривать. Но я 12 лет был тренером вратарей на высшем уровне. У меня в «Чикаго» были такие голкиперы, как Гашек, Белфор. Мои воспитанники — обладатель трех Кубков Стэнли Бродер, Теодор, многие другие. Так вот, будучи вратарем и тренером вратарей, я убежден, что с голкипером нужно постоянно вести психологическую работу. Надо знать, когда к нему можно подойти, когда лучше оставить его в покое. Когда похвалить, а когда разобрать ошибки. И у каждого — по-разному!

Допустим, у вратаря — неважный отрезок, не идет игра. Можно обрушиться на него с критикой, начать руками размахивать: такой, мол, сякой. Нет! Я вытаскиваю все лучшие моменты из плохой игры, объединяю их в одной видеонарезке и показываю ему, какой он хороший. Он сидит и видит, как все ловит!