Холод и яд - Виктория Грач

год. Мы тогда встречались в «Королеве». И Шах всех, кто был тогда, пригласил. Нас с Яной в том числе, пусть я уже от дел и отошёл: мы всё-таки в детстве неплохими корешами были. Всё. За неделю поехали с Яной платье выбирать. Ну, как это у вас, женщин, бывает, планировали минут двадцать – загрузились на пару часов, – Олег прищурился, вспоминая; Варя хихикнула. – Ни одно ей не нравилось. И вдруг говорит: «Как бы чёрное не пришлось примерить. Или белое». Я тогда не понял, спрашиваю: «Ян, а что не так? Иди померь – любое купим, какое захочешь». А она отмахнулась и говорит, что у неё предчувствие якобы нехорошее.

– Уже? – тихо переспросила Варя.

– Так у неё это врождённое, предчувствие-то, – хмыкнул Олег и продолжил: – И забыли. Купили ей её любимое платье, то, зелёное, которое до сих пор висит. И вот представь: вечер; я глажусь, она красится. И твоя мама вдруг с места срывается и говорит, что давно с твоей бабушкой не созванивалась. До праздника пара часов, а она на всех телефонах (они тогда ещё огромные такие были, неудобные) набирает снова и снова номер домашний. Мой сотовый, домашний. Я как-то не следил. Собирался. А она встаёт в спальне в джинсах и свитере и говорит: «Поехали».

– Куда?

– Вот и я тоже. Сказала, что надо ехать к бабушке.

– И вы поехали?

– А у меня был выбор? – невесело усмехнулся Олег. – Поехали. Благо, машина под боком стояла, да город в часе езды. Оказалось, у них в подъезде авария случилась: трубу прорвало, свет выключило. Выйти и позвонить родители тоже не могли: гололёд, сама понимаешь – страшно. Тем более у деда тогда ещё только-только растяжение затянулось.

Варя слушала, приоткрыв рот. Даже про ужин забыла.

– Ну мы их с собой и позвали. Всё равно комната пустует, да и Яне спокойней было так. Возвращаемся в город уже затемно – тут капец: шухер. Мигалки самых разных мастей. Пожарные, скорые, милиции – все едут в сторону «Королевы». Янка даже побелела. Как сейчас помню: сжала мне руку и говорит, что не хотела. Ну, как домой приехали, я сразу Эрику звонить. А он мне прям убитым голосом (конечно, дело всей жизни): «Леди сгорела. Люди погибли».

Вилка выпала из Вариных рук. Она вздрогнула и дрожащими пальцами подхватила её снова. Неловко спросила:

– То есть мама не угадала? Не «Королева» же сгорела.

– А вот это уже совсем другая история, – уклончиво ответил Олег. – Ешь давай: белый медведь уже вылез.

Варя разочарованно выдохнула и разломила котлету. Олег смотрел на неё и думал: с одной стороны, она, конечно, имеет право знать, что случилось на самом деле; с другой стороны, фигура Шаховского-младшего, кружившего вокруг неё, очень сильно смущала.

– Теперь твоя очередь мне сказки рассказывать, – отужинав и налив себе чаю, протянул Олег. – У вас с Шаховским всё серьёзно?

– Да, – выпалила дочка без раздумий. – Понимаешь, это прям вторая половинка. Глупо, да… Но я по-другому никак.

– Вот так сразу?

– Два года… – тяжело выдохнула Варя и равнодушно приподняла бровь.

– Тогда это, конечно, всё меняет.

– Не смешно. Мы как настоящая семья. – Видимо, выражение лица Олега было чрезвычайно красноречивым, так что Варя затараторила: – Он меня поддерживает, слушает и даже подшучивает, как ты над мамой. И я. Его. Тоже. Фил не плох, правда. Да, у него язык без костей, но… Как говорится, кто без греха – пусть первым бросит в меня камень!

– Ой, Варька, ну у тебя и язык, – Олег прищурился и махнул рукой. – Мама приедет, ещё поговорим. Спасибо за ужин. Вкусно было.

– На здоровье!

Варя вприпрыжку унеслась в свою комнату, не то делать уроки, не то творить, не то сериал смотреть, а Олега ждала бессонная ночь в бумагах и воспоминаниях.

В полдвенадцатого позвонила Яна. Олег совершенно не удивился. Снял трубку, по-пацанячьи озорно крутанувшись на мягком кожаном кресле, и протянул:

– Слушаю.

– Спишь?

– В любом случае уже нет, – фыркнул Олег. – Что-то случилось?

– Нет. Но может, – лаконично отозвалась Яна. – Мне прям тревожно за Варю. У вас там всё в порядке?

– А она тебе ни-ни?

– Да нет, сказала, даже Тёмка звонил – такой смешной. Романтик, блин. Всё говорил, как соскучился, как музыку играть хотел. Бедный мальчишка. Мне его так жалко, Олег. Представляешь: Саша даже слушать его не стал тогда, когда полиция его задержала. Главное, чтобы сейчас за порог не выставил.

– Да что ты! Если б выставил, он бы сюда уже прибежал: вы ж тут устроили хостел, – Олег не удержался от едкого замечания по поводу парней.

Яна лишь рассмеялась:

– А ты и приревновал. Что: я так хороша?

– Чер-ртовски, – рыкнул Олег в трубку, поднимаясь со стула. – Ну как семинары?

– Какие семинары, когда у вас такое! – хохотнула Яна. – Я не о проекте, а о Варе думаю. Как она там без меня.

– Да ты знаешь, у неё тут новая семья наклёвывается, Шаховских, – многозначительно цыкнул Олег и обернулся на дверь, как будто там могла оказаться Варя.

Яна страдальчески выдохнула и пообещала, что этот диалог будет первым после приветствия. Олег запомнил. Яна говорила о том, с кем познакомилась, с кем встретилась и как рада была проветриться. Олег слушал голос жены и никуда не мог деться от ощущения дежавю.

– А ты чем занят? Только не ври мне про работу: ты её всегда до десяти заканчиваешь. Что у тебя? Новая игрушка? Дракона вызываешь?

Олег кинул взгляд на компьютер с фамилиями и хмыкнул:

– Ну типа того.

– Врёшь ведь. – Яна протяжно вздохнула: – А я тебе верю. Как наивная дурочка, уже двадцать лет тебе верю. И доверяю, между прочим.

– Я тоже тебя люблю, Яна, – улыбнулся Олег. – Всё хорошо.

Яна шумно выдохнула: не поверила. Но спорить на этот раз не стала. Лишь попросила напоследок хотя бы до её приезда проконтролировать дочь: отвезти в школу и забрать, чтобы её никто не сбил и не украл. Эти страхи Яна испытывала в последний раз, когда Варя была в четвёртом классе. За столько лет – Олег был уверен – они растворились в спокойной реальности.

Видимо, нет. Клятвенно заверив супругу, что завтра он станет телохранителем собственной дочери, он пожелал ей хорошего вечера и попросил не забыть привезти из Москвы сувениров. Сбросив вызов, Олег ещё немного постоял у окна, а потом тихо прошёл в детскую.

Варя спала в своём любимом бардаке, подтянув к груди какое-то плюшевое недоразумение и ёжась от холода. Олег укрыл дочь одеялом, скользнув пальцами по её чуть тёплому лбу. На прикроватной тумбе моргнул