Второй мир - Эдди Шах

«Сити-экспресс» замедлил ход, когда мимо поплыл старый Ист-Энд. Уайтчепел, Финсбери-Парк, Олд-Кент-Роуд… Здесь живут самые неимущие — экономические иммигранты последней волны. Дешевые магазинчики, товары по сниженным ценам…

До чего же я это все ненавижу!

Скоро мы очутились во Внутренней Застройке. Квартиры, апартаменты, двухэтажные квартиры, офисы, магазины, руины человечье-крысиного существования сгрудились вместе. Здешние обитатели теснились в своих крошечных конурках — и еще гордились тем, что могли считаться «настоящими лондонцами», искушенными и знающими жизнь.

Ирония судьбы!

Когда мы, наконец, въехали на Ливерпуль-стрит, дождь пошел сильнее.

— Вам определенно понравилось то, что вы смотрели, — заметил я, когда соседка встала и взяла сумку.

— Да, — ответила она, — неплохо развлеклась.

Радуясь, что лондонцы еще не разучились разговаривать друг с другом, я следом за соседкой вышел из поезда. Женщина, которая следила за мной, специально задержалась в вагоне и выждала, пока я не пройду половину платформы. Дождавшись, когда она пристроится за мной, я остановился и стал ее ждать.

— Я направляюсь в офис корпорации «Тема», — объявил я, когда она поравнялась со мной.

— Простите, что? — удивилась она.

— Не очень-то хорошо у вас получается, верно?

— Не понимаю. — Она изобразила смущение.

— Корпорация «Тема», — повторил я. — В Сохо, на Уордор-стрит.

Я направился к стоянке такси. Садясь в машину, я заметил, как она машет рукой кому-то на другой стороне площади. Я даже не дал себе труда посмотреть, кто там. Они знают, куда я еду. Приемчик, конечно, дешевый, но я радовался своей маленькой мести. Так поступали герои старых фильмов.

Электротакси вписалось в плотный поток машин.

«ПанкиМы»

6М432К5733, «Изумрудный город»

Второй мир

Реальное время: 8 часов 49 минут после контрольной точки

Когда вошли Энди и Тибор, Джим уже ждал их за столиком. Он приветствовал их широкой улыбкой, Энди поцеловал в щеку, а потом заказал всем то, что они хотели.

— Итак, — сказал он, когда им принесли напитки, — в интересное время мы живем!

— Джим, кто это сделал? — без предисловий спросила Энди. — Кто посмел?

— Кто знает? Кстати, и без вас не обошлось… Вы тоже внесли свой вклад… Невероятно!

— Но мы так ничего и не выяснили, — заметил Тибор. — Они постоянно на шаг опережали нас.

— Они его возьмут.

— Кого «его»?

— Того, кто это сделал. Кем бы он ни был. Им необходимо постоянно следить за ним.

— Значит, рано или поздно они явятся за нами! И спросят, что нам известно! — Энди встревожилась не на шутку. — Мы ведь ПВП, так что нам может грозить опасность.

Джим улыбнулся, успокаивая ее:

— Расслабься. Они не отправляют ПВП назад, в Реал. Так нельзя. Запрещено резолюцией ООН. Если вас станут допрашивать, расскажите им все, что вам известно. А потом мы вас заберем.

— «Мы»?

— Я. Я ведь обещал, что позабочусь о вас.

— Вот и Конор постоянно твердит то же самое, — вмешался Тибор.

— Он хороший человек, у него хорошая репутация. Дело поручили самому лучшему Мастеру игры, в этом нет сомнений.

— Он много спрашивал о… — Тибор осекся.

— О чем, Тибор?

— Обо всем.

— Что он спрашивал обо мне, Тибор? — Улыбка не сходила с лица Джима, но глаза его пронизывали мальчика насквозь.

— Немного.

— Ты говорил, что я — ваш друг?

Тибор кивнул:

— Ты мой лучший друг — ты и Энди. Что тут такого?

— Ничего… Все нормально. — Джим повернулся к Энди.

Он по-прежнему улыбался, но холодок в его глазах пугал ее; Энди невольно вжалась в спинку стула.

— Он тебе нравится, — продолжал Джим. — А ты нравишься ему. Энди, что ты ему обо мне рассказывала?

— Джим, мы оба ему помогали. Мы хорошо поработали. Да, он правда спрашивал о тебе, и мы сказали, что ты наш хороший друг, что ты заботишься о нас. Мы бы вообще не упомянули о тебе, если бы ты нам запретил, — оправдывалась она. — Ты всегда говорил, что мы должны защищать друг друга. Если бы ты велел не общаться с ним, мы бы не стали. Но ты нам ничего не запрещал.

В глаза Джима вернулась теплота. Он снова повернулся к Тибору:

— Тибор, зачем ты рассказал ему о «Темных зонах»?

От изумления мальчик широко разинул рот; от страха у него отнялся язык. Он так боялся огорчить Джима… Так боялся остаться без друга!

— Расскажи подробно, что произошло, — настаивал Джим.

Тибор опустил голову и покачал ею из стороны в сторону. По щекам у него побежали слезы.

— Не-е-ет, — вздохнул он.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, но…

— Он любит тебя! — вмешалась Энди. — И ни за что не стал бы вредить тебе!

— Тогда ты расскажи, что он поведал твоему другу.

— Он похвастал, что мы можем проникать в «Темные зоны».

— А еще?

— Что — еще?

— Зачем он показал ему мою смарт-карту?

Тибор горестно взвыл и закрыл лицо руками. Слезы градом катились по его грязным щекам.

— Да, — кивнула Энди. — Он показал ему смарт-карту, которую ты ему дал.

— И номер Смит видел?

— Да.

— Что он сказал?

— Предположил, что карта выпущена Белым домом. А еще заметил, что номер небольшой, значит, карточка принадлежит человеку, который занимает большой пост.

— Он не дурак. Тибор говорил ему, как проникать в «Темные зоны»?

— Да. Он все ему рассказал.

— И что я знал Цюэ. Что он нас познакомил.

— Да, — ответила Энди, потому что вдруг поняла: Джиму известно все.

По-прежнему улыбаясь, Джим выпрямился.

— Вот и хорошо… видите, правду говорить совсем не больно. — Он положил руку на голову Тибору: — Перестань плакать. Все в порядке, я не сержусь!

— Он не хотел вам навредить. — Энди продолжала защищать Тибора. — Он всего лишь ребенок! Пытался произвести впечатление…

— Понимаю. Тибор, перестань! Успокойся, выпей. Как я и сказал, я не сержусь.

Тибор опасливо поднял голову. Когда он увидел, что Джим по-прежнему улыбается, он провел ладонью по лицу, смахивая слезы. Потом, решив, что неприятности позади, он глубоко вздохнул и отпил из своего стакана.

Все трое сидели молча. Все, что нужно было сказать, уже сказано.

— Джим, — сказал, наконец, Тибор.

— Что, Тибор?

— Откуда ты узнал?

— Что узнал?

— Что я рассказал ему о «Темных зонах» и показал твою смарт-карту. И все, что касается Цюэ.

— Смышленый мальчик, — похвалил его Джим.

Не переставая улыбаться, он допил то, что было у него в стакане.