Волчица советника - Елена Литвиненко

— Погодите! — окликнул его Рени. — Вы понимаете меня?

Старик кивнул.

— Госпоже необходимо много чистой кипяченой воды, а к утру — крепкий куриный бульон с луком, но без соли и специй.

Араасец снова поклонился и вышел, плотно прикрыв за собой дверь, а Рени — не тот Рени, что восхищался Востоком и, открыв рот, любовался халатом араасца, — а тот, что беспокоился об Одуванчике, грустящем в запертой клетке, и злился на соседа, выпускающего своего огромного пса носиться по чужим грядкам, жадно набросился на рагу, заедая стресс. Шутка ли — свинья-арфистка, вытоптанный пустырник, осада Церры и взрывы, от которых закладывало уши, Райанский Волк и его жена, ну или кем там приходится графу эта женщина — и все в один день! Нет, Рени определенно заслужил плотный ужин, слышишь, поджелудочная?

Кстати, о железах… Рени облизал ложку, сыто икнул и отодвинул тарелку. Промокнул губы салфеткой, поболтал в воздухе ногами, размышляя об этике лекаря и целителя, но любопытство взяло-таки верх — слишком уж интересная аура у госпожи. Он никогда не видел ничего подобного! Точнее, видел, но именно подобное!

Осторожный Рени, промахнувшийся мимо туфель, еще пытался воззвать к голосу разума, напоминая, что в прошлый раз за подобные экзерсисы божье-наказание-Фьоли-Калло забросила его на верхушку финиковой пальмы, но Рени-исследователь уже тащил стул к кровати пациентки.

Глубоко вдохнув и разогрев руки, Рени потрогал кончиками пальцев виски госпожи, провел ладонью над женской головой. Удивительно! Поразительно! Ах, как жаль, что нельзя провести трепанацию…

…собственно, после этой фразы он и оказался на пальме.

Нет, ну надо же! Ведьма! Живая северная ведьма! Не всех, слава богам и духам, сожгли храмовники… Правда, теменная доля у нее не столь развита, как у Фьоли, но определенно отличается от обычной человеческой… пусть и незначительно. Если не знать, куда и как смотреть, — не разглядишь. Возможно, все зависит от уровня ведьмовского дара… Нет, и все-таки как интересно! Рени подкрался к двери, выглянул и, убедившись, что в ближайшие минуты в каюту никто не войдет, начал собирать образцы: вырвал волосок, подобрал ресничку, сунул девушке в рот и нос ватные палочки, собирая слюну и секрет. Подвернул рукав женской сорочки, сдвинул повязку, промокнул кровь, все еще сочащуюся из четырех глубоких, будто от звериных когтей царапин, и торопливо спрятал драгоценную вату в сундучок, в потайной отдел. Засунул туда же все остальное и обрадованно потер руки — будет о чем написать Мастеру!

Любопытство не унималось.

И в голове крутилось что-то такое… Верткое. Неуловимое. Как три ноты позабытой песни. Рени закрыл глаза, пошевелил ушами (это всегда ему помогало, пусть он и стеснялся подобного умения) и снова повел ладонями над женским телом. У госпожи проблемы с системой желез вообще и с деторождением в частности. Причем последнее явно вызвано искусственно. А вот первое… Первое явно с рождения. Ах, как жаль, что нельзя провести трепанацию и проверить гипофиз! Слишком мала эта железа, Мастер Джэхэр, возможно, и разобрался бы, но дара Рени не хватает. Ах, как жаль!..

Вздохнув, Рени ощупал горло госпожи, надпочечники, не удержавшись, стянул одеяло, осматривая низ живота, и его глаза расширились при виде широких ножных браслетов темного металла. Три ноты оказались свитком на ассаши: шильда!

— Отличные поножи, не правда ли? — раздался за спиной голос Йарры.

Испуганно охнув, Рени отпрянул в сторону, глупо и безнадежно закрываясь одеялом.

— Я… Я не разбираюсь в доспехах, Ваше Сиятельство… — забормотал он. — Н-но если вы так говорите, то…

Йарра отобрал у него одеяло, укрыл девушку. Пощупал ее лоб.

— Как она?

— Госпоже лучше. Я оставлю лекарства, рекомендации…

— Господин Литами, я приглашаю вас погостить на моем острове, — перебил его граф. — Мой маг будет рад пообщаться с коллегой.

— До смерти рад? — прошептал Рени.

— Если Лира выздоровеет — нет. Мы просто поправим вам память. Не переживайте, ваши умения останутся при вас, борги отличные менталисты. А пока пишите письма.

— К-какие?

— Родственникам, поверенному, домоправительнице, любовнице. Сообщите им, что ближайшие недели будете очень заняты. И не делайте глупостей, господин Литами, я рассчитываю на вас, — жестко улыбнулся Йарра.

Рени кивнул и уныло потянулся за карандашом и бумагой. Больше всего было жалко Одуванчика. Служанки вечно путали состав зерновой смеси…

12

Перегородившая дорогу к княжескому замку карета из красного дерева могла принадлежать как богатому торговцу, так и Высокому Лорду. Гнедые ахалтекинцы покачивали плюмажами, шумно фыркали, стуча подковами по мостовой. Полированные поверхности тускло блестели в свете факелов, в выемках резных узоров успел скопиться снег.

— Лорд Стен, не откажите в беседе. — Женский голос, раздавшийся из экипажа, был низким, грудным. — В личной беседе.

— Мы знакомы? — Виконт Майхон Стен не спешил покидать седло, хотя леди его заинтриговала. Так к приватному разговору с ним еще не взывали.

— О нет. Но я надеюсь на знакомство и, возможно, взаимовыгодные отношения, — засмеялась женщина.

— Выйдите из кареты. — Отбросив полу плаща, Стен нащупал рукоять кинжала, сжал ее.

Нарочитый вздох, шорох ткани…

— Гайк!

Спрыгнувший с козел кучер согнулся в поклоне, подал руку своей госпоже.

На лопатообразную ладонь простолюдина легла узкая ладошка, затянутая в черную кожу перчатки с заячьей оторочкой. Следом показался мысок туфельки и бархатный подол платья, и, наконец, стройная фигурка, кутающаяся в меховую накидку с черной атласной подкладкой. Верхнюю часть женского лица скрывала маска, но цвет волос и темные глаза выдавали чистокровную.

— Как видите, я одна. — Незнакомка присела в глубоком реверансе. Накидка распахнулась, продемонстрировав виконту низкий вырез платья и соблазнительную ложбинку груди. Мелкие снежинки заискрились на безупречной, будто подсвеченной изнутри коже, растаяли; бриллиантовые капельки влаги медленно поползли к кромке корсажа. Виконт проследил за ними и заерзал — седло внезапно стало некоторым образом мешать.

— Ну же, решайтесь, — мурлыкнула женщина. — Вы ничего не потеряете, даже времени — я с удовольствием подвезу вас к замку Его Светлости.

— Покажите лицо, — велел Стен. Незнакомка волновала… и волновалась — ее запястье искрило.

Женщина покачала головой, пухлые губы едва заметно задрожали.

— Это лишнее. Видите ли, я… отлучена от двора, — понизила она голос. — Но я уверена, вы смогли бы убедить Ее Светлость сменить гнев на милость. Всем известно, что княгиня Анна весьма высокого мнения о вас, виконт… Прошу, не заставляйте меня распинаться перед вашими людьми, — зашептала она, кивнув на отряд сопровождения. — Я и так безумно рискую, мне запрещено появляться в столице…