Расплата за дары - Ули Драфтер

— Здравствуй, Алури, — оболочка реагирует раньше, чем наступает понимание. Сердце в груди пропускает удар, горло сжимается, выбивая слезы из глаз и воздух из легких. Ноги подкашиваются. Я уже не надеялся на встречу.

— Патрон, — кажется, я все-таки покачнулся. Высший подошел, подхватив меня, удержав за руку, — я думал, нам нельзя видеться.

Зрение слегка проясняется. Я смотрю на бывшего Куратора — тот же темный строгий костюм, длинные волосы завязаны в узел на затылке. Такое же строгое лицо с прямыми, волевыми чертами. Такая ласковая улыбка. Я помню его таким. Я боялся видеть его таким. А теперь не имею на это права.

— Из-за одного разговора ничего не будет, — успокаивает он меня, — присядем, — указывает в сторону стола.

Я принял приглашение. Поборов шок и волнение, я оглядел зал. Мы были одни. Только мои провожатые заняли стол в противоположной стороне зала. Оттуда ни слышать, не видеть нас они не могли. Обслуживали нас люди, но и их было не много. Нам на стол поставили только бокалы с вином и бутыль темного стекла с им же. Сам Патрон тоже не был спокоен, хотя, старался быть таким же отстраненным.

— Простите меня, — начинаю первым, — я не хотел причинить вам вред. Я был уверен, что вас хотят подставить. Подумал, что взяв вину на себя спасу вас, я не хотел делать вам…

— Алури, — кажется, я слишком волнуюсь, тороплюсь высказать все то, что долго держал в себе. Патрон берет мою руку в свою, — мы просто попали в ловушку, умело расставленную для нас. Если бы ты не вмешался, последствия могли быть и хуже, — он останавливается, — это я, скорее, должен благодарить тебя.

Смотрю на него, понимая, что глаза переполняются слезами. Сказанное Высшим, словно сняло с моих плеч груз.

— Тогда, для меня было важнее найти потерянное тобой. О себе я не думал, — Патрон обхватывает мою ладонь, сжимает в своих. Я же не удерживаюсь и утираю набежавшие слезы свободной рукой, — ты мне очень дорог, Алури, я не хотел рисковать тобой.

— И вы для меня очень дороги, — слезы уже безостановочно бегут, что я не успеваю утирать их, просто прикладываю ладонь к глазам, не желая показывать свою слабость, — я чувствовал к вам нечто… но это было недопустимо, я так боялся, что об этом узнают. Вместе с собой я хотел уничтожить следы…

— Я знаю, — он отнимает мою ладонь, мокрую от слез, просит смотреть на него, — но только по-настоящему это чувство было не твоим.

Что это значит? Я с непониманием смотрю на него.

— К сожалению, — грустно улыбается он, — возможно, ты не помнишь, но некто другой присутствовал в твоем теле некоторое время.

Дальше он не говорит, только передает образы. Напоминает мне то, что я убрал из своей памяти.

Милидар, их с Патроном запретная связь через меня. Их чувство, льющееся через мою оболочку. Их горе, воплощенное в несовместимости тел и утоленное через мою функцию. Когда их план принес свои плоды, под покровительством Милидар новый деманон оказался в безопасности. Но это чувство не угасло. Ослабло, изменилось, но осталось во мне. И нашло отклик в матрице Патрона, вошло с ним в резонанс. Его благодарность и забота, мои преданность и привязанность к нему — вот, что стало его субстратом. И мы оба поддались ему. Один из-за отчаяния, другой из преданности. Стремились быть немного счастливее положенного. Обмануться.

— Это не совсем то, что ты и я думали, — говорит он, заканчивая передачу образов, — мне жаль, что я запутал тебя. Но я хочу, чтобы ты знал, что дорог мне. Дороже жизни, Алури.

Значит, любовь была не моя, переданная от Милидар. А то, что было потом, только признательность и предельное состояние моих функций. Любой дар рано или поздно, потребует расплаты. Мы и поплатились.

— Но теперь все хорошо, — прерывает Патрон повисшее молчание, — каждый теперь на своем месте, — выпускает мои руки, пододвигает ко мне бокал, поднимает свой, — пусть и дальше все сложится не хуже.

Коснувшись бокалами, мы выпиваем вино. Потом встаем, проходим по залу, останавливаемся у выхода на открытую террасу. Просто говорим. Патрон потерял право на несколько параллелей, но рангов его не лишили. Милидар вела работу среди энергоформ. Намеком Высший дал понять, что с новоявленным деманоном все в порядке. Подконтрольные ему миры тоже пока на пути развития, жатвы не намечаются.

— Мне тебя не хватает, — говорит он, вздохнув, — но от нового помощника я отказался.

Киваю ему, не зная, что ответить.

— Я рад был служить вам, — наконец, нахожу слова.

— Я благодарен тебе за службу, — следует ответ.

Потом прощальные объятия и привычный от него поцелуй, запечатленный на лбу. Для него я просто служитель-функционал. Или немного больше — преданный друг и партнер. Наконец, и чувства сравнялись с пониманием. Признательность, не любовь — вот, что я чувствую.

Патрон ушел, а я остался ждать. Вглядывался в расцветающую ночь. Думал, пока есть силы думать логически, без примеси чувств. Зорфа я встретил спокойный и уверенный в своем решении.

— Я выбрал, — говорю подошедшему ко мне Дополняющему. Он был напряжен, а при моих словах просто замер, пытаясь скрыть волнение, — мое место рядом с тобой, — улыбаюсь ему, он же выдыхает, отмирая.

Выбор — прекрасный дар, особенно если знаешь, что следует выбрать. Знать правильный путь или единственно верный ход. Но еще важнее понять, что на самом деле выбора нет. От истинных чувств не уйти, нужно просто осознать их, принять. Ведь зачем нужна свобода, если ты в ней одинок.

Эпилог

— Вы уверенны в своем решении, Начинающий миры? — сгусток хаоса приобрел очертания. Перемешение цветов отсеяло ярко-красный оттенок, форма стала похожей на языки пламени, застывшие на теле с десятком изломанных конечностей. Аршивышат, Развивающий миры, предстал перед светящимся Галахагором.

— Нет, я ни в чем не уверен. Но здесь хотя бы есть небольшой потенциал, — отвечает он.

— Больше, чем у предыдущих. А значит, в случае неудачи, и последствия будут тяжелее, — из хаоса выступает золотой шар, окруженный лучами-иглами. Граданаир, Разграничивающий миры тоже решил подключиться к беседе.

— Поддерживаю, попытаться стоит, — четвертый собеседник, словно облако темно-синего сумрака протягивает свои щупальца, — главное, чтобы Валаорг, Закрывающий миры не узнал об этом, — Предопределяющий миры, наконец, обрел форму осьминога — Кхатокан.

— Да, как и Пшат, Отравляющий миры, они всегда были против поисков, — подтвердил Граданаир, — поможем вашим подопечным. Кто знает, может мы, наконец, избавимся от этих ненужных оков. К тому же Светлые вернулись и теперь они гораздо сильнее.