Паладин развивает территорию. Том V - Greever

Единственный вагон, к которому никто посторонний не приближался, был самым первым. Чёрного цвета, с золотой росписью, он предназначался исключительно для аристократов, и у его выхода стояла стража, ожидавшая пассажиров.

Пока остальные с шумом расходились, на выходе из первого вагона показался стройный худощавый мужчина с седой бородкой, одетый в чёрный костюм, поверх которого носил длинный чёрный плащ, на ногах лакированные туфли и котелок на голове.

В правой руке у него была красивая трость янтарного цвета, которой он, указывая страже, отдал какие-то распоряжения, а затем стал спускать по металлической лестнице.

Ступив на платформу, мужчина в сопровождении двух рыцарей последовал в сторону выхода для особо важных персон и уже через пару минут оказался на вокзальной площади у остановки для карет, где стоял роскошный белый экипаж с императорской эмблемой на дверях.

С помощью рыцарей мужчина забрался внутрь, а когда карета покатилась по брусчатой мостовой, одёрнув шторку, посмотрел на улицу.

— Мир так стремительно меняется… Чувствую себя стариком, видя эти невообразимые кареты без лошадей, — меланхолично произнёс мужчина, словно говоря сам с собой.

Из тёмного угла на противоположной стороне экипажа показался женский силуэт.

— Ваше превосходительство самый молодой в кабинете министров… Что же должны думать остальные? — ухмыляясь, произнесла эльфийка, одетая в облегающий чёрный костюм.

Граф Лев Ниита являлся советником Леорика и входил в кабинет министров, будучи ответственным за недра и ресурсы империи. Самый молодой министр за всё время существования Лиденгарда, которому исполнилось всего сорок пять лет в этом году.

— Что говорят в Вечном лесу? — спросил он, обращаясь к очаровательной эльфийке с длинными серебряными волосами и большими зелёными глазами.

Девушка грациозно перескочила со своего места к графу и, обвившись вокруг шеи, страстно поцеловала его в губы.

— Скажу, когда назовёшь дату нашей свадьбы, — тяжело дыша, шёпотом произнесла она.

Лев обхватил её тонкую талию мозолистыми руками и, глядя в любящие глаза, произнёс:

— Моя жена не проживёт долго, и ты сможешь занять её место. Ты ведь отказалась быть моей наложницей, — ответив, он покрепче обнял эльфийку, но она выскользнула из его рук и вернулась в кресло напротив, скорчив недовольную гримасу.

— Вечный лес планирует перебраться на юг в Лантарис. Они думают, что герцог Леомвиль сможет найти Эвилию и наладить отношения с высшими эльфами… — сказав это, она скрестила руки на объёмной груди и, фыркнув, добавила: — Идиоты. Высшие эльфы никогда не примут нас.

Экипаж катился по мостовой и, словно нарочно, в этот момент проезжал мимо ярко освещённого изумрудного дворца Леомвиль с развевающимся чёрным флагом на крыше.

Граф, глядя на здание, которое являлось частью ансамбля дворцов, посвящённых самоцветам, немного позавидовал герцогу.

Теперь империя не могла позволить себе строить дворцы, украшенные изумрудами, рубинами, бриллиантами и другими драгоценными камнями.

Даже при том, что украшался лишь фасад, всё равно можно было с уверенностью сказать, что эти дворцы способны одними лишь инкрустированными камнями обеспечить род на многие поколения.

— Можешь узнать, что происходит в Тиллисат? — продолжая смотреть на дворцы других аристократов, спросил граф, а затем перевёл взгляд на эльфийку.

Девушка недовольно хмыкнула.

— Что нужно? Слышала, вождь кентавров смог вернуться в степи и присоединиться к своему племени, потеряв почти всех генералов. Они водят за нос войска империи уже больше пяти лет, но территория сжимается, и не пройдёт пары лет, как Тиллисат расправится с ними.

Граф кивнул, словно именно это и надо узнать.

— Нужна информация о войсках Тиллисата. Ожидаемые сроки завершения экспедиции против кентавров и когда они планируют напасть на Лиденгард.

Эльфийка явно была недовольна, что Лев уделяет внимание только работе, когда рядом с ним такая женщина, как она, и, надув губки, нарочито отвернулась к окну.

Ниита, протянув руки, схватил девушку и, посадив к себе на колени, стал нежно целовать её шею.

— Не обижайся. Я же обещал, что женюсь на тебе, но сначала мы должны убедиться, что нам ничего не угрожает. К тому же, как будущая графиня, привыкай думать не только о себе, но и об империи. Моя миссия — позаботиться о том, чтобы Лиденгард существовал вечно, — прошептал он.

Эльфийка возбуждалась и таяла в руках этого мужчины.

— Х…хорошо… я всё выясню… — уже на пределе она вырвалась из объятий и, толкнув дверь, исчезла в темноте, оставив заведённого графа наедине.

Улыбаясь, он мотал головой из стороны в сторону и, ухмыльнувшись, пробормотал:

— Надо же было влюбиться в эту чертовку…

Тем временем экипаж проехал дворцы герцогов империи и, не останавливаясь, въехал в охраняемые ворота, за которыми вдалеке возвышался огромный дворец, напоминавший белую скалу с золочёнными пиками.

Проехав по гранитной дороге, вдоль которой росли стройные деревья, карета выкатилась на площадь, откуда начиналась широкая мраморная лестница, ведущая во дворец.

Когда экипаж остановился, к нему подбежали рыцари и в поклоне стали ждать, пока министр выйдет, а затем сопроводили его наверх.

Лев, поднявшись к белым воротам, украшенным рисунками из мифрила, вошёл внутрь и направился в тронный зал, громко стуча каблуками по полу, от которого звук эхом расходился по длинному ярко освещенному коридору.

Подойдя к массивным воротам в конце, где стояли два стражника, он осмотрел свой внешний вид и только после этого разрешил открыть ему.

За распахивающимися дверями можно было видеть тускло освещённое пространство с футбольное поле, утыканное гигантскими колоннами, поддерживающими куполообразный потолок.

В самой дальней части стоял трон из чистого мифрила. У трона, под единственной активной люстрой, расположился деревянный длинный стол, во главе которого сидел император, а перед ним с двух сторон — одиннадцать его советников.

Лев уверенно пошёл вперёд и, подойдя ближе, остановившись, глубоко поклонился монарху.

Леорик, одетый в красивый чёрный мундир, прошитый золотом, который подчёркивал его атлетичную фигуру, и короной на голове, не отрываясь от бумаг на столе, обратился к графу:

— Кажется, я стал слишком слабым, раз мои подданные смеют опаздывать на собрание. — Сказав это, он, не выпуская бумаги из рук, поднял голову.

Все тут сидели непринуждённо, так как это было очередным новшеством от императора, который последовал примеру Виктора.

В такой обстановке подчинённые выдавали больше своих мыслей, не опасаясь быть наказанными за то, что сказали что-то не так.

Хотя Такрит и сам ещё не до конца привык к такой манере проведения совещаний, но, судя по всему, остальные адаптировались к этому гораздо лучше, и идеи за столом звучали сравнительно чаще,