И в темноте увидеть свет - Сергей Александрович Самохин

– 

Понял "Отель-1". Остаемся на позиции, ждем вас.

Грюнер отключил связь и засобирался.

– 

Что означает статус "желтый"? – спросил я то, что не понял сам.

– 

Что у них раненые как минимум средней степени тяжести. Или их прижали на месте, и они не могут никуда выдвинуться. Или и то, и другое. В общем, не очень хорошо. Хенрик поморщился, то ли от боли, то ли просто так. – Пойдем по зданиям. Через это здание должен быть проход в соседнее, то самое пограничное здание. Я там был, там есть специально прорубленные проходы по следующим домам, можно подальше отсюда незаметно дойти почти до самого въезда в город.

– 

Понятно. Только, если мутанты и зараженные прошли действительно через то здание… – я сделал паузу, но Грюнер все понимал и без моего напоминания.

– 

Мы пока не знаем, откуда они пришли. Но идем предельно осторожно. Пошли.

Не сразу сообразили, как попасть в тот самый жилой дом, который служил "стенкой" для базы – сюда, на завод, оттуда прохода небыло. Была однако общая стенка, должна быть и возможность пройти как-то. Потом вылезли на крышу “нашего” завода, и вопрос решился сам собой – пограничный дом был примерно на этаж выше завода, и вот на торце этого верхнего этажа было четыре окна, два из которых были распахнуты. Судя по старым окуркам на крыше завода, у окон курили те, кто жил в доме раньше, а судя по свежим следам на крыше, тут прошли те самые мутанты, которые на нас и напали. И вышли они как раз из этого самого жилого дома, получается. Черт!

Окна были невысоко, залезли в них осторожно, оказались в грязной душевой, где нестерпимо воняло тухлой грязной водой. Дом был ранее видимо то ли хостелом, то ли общежитием, с общими душевыми на этаж. Дверь в коридор распахнута, но коридор чист, никаких следов боя или крови. Грюнер успел мне рассказать, что в таких домах, "на границе", не разрешали никому заселяться, но порой разрешали их использовать либо как склады, либо как мастерские. Потому людей тут внутри по идее быть не должно было. А вот всякие зараженные или не дай бог мутанты могли быть запросто, потому шли осторожно, тихо, осматривая помещения по пути. Я рассказывал Грюнеру про налет на базу Санни, и помнил очень хорошо, как мутант прятался в одной из комнат, что потом стоило жизни хорошему человеку Жану.

На верхнем этаже все было спокойно, спустились по лестнице на второй, и во второй "квартире" по наружной стороне здания увидели неожиданную картину – дверь в квартиру была вообще снята с петель и лежала рядом, причем именно снята, а не снесена. А наружная стена с накрепко забетонированным окном была просто вырезана – ее останки валялись в пыльных кустах внизу. К образовавшемуся проему вело несколько добротно сколоченных мостков, прям автобан сюда приложили, нетрудно догадаться, для кого.

– 

Как так? – я прямо опешил, разглядывая пыльные кусты внизу, пустой автобан и противоположный склон горы. – Они тут прямо стройку затеяли, а мы ничего не знали?

– 

Тут была мастерская. – процедил Грюнер сквозь зубы. – Работала группа свежих переселенцев, которую мы сюда перетащили. У них было разрешение, делали нам всякие металлоконструкции, хорошо причем делали.

Только сейчас я увидел, что в помещении стояло и правда несколько станков, из которых я узнал только токарный. На одной из стен были сооружены стеллажи со стальными трубами, проволокой, крепежными уголками – красиво и аккуратно разложено. И пролом на всю третью стену.

– 

То есть, они тут работали, пилили сталь, и параллельно пилили стенку. Готовились. И в нужный момент просто добили стену, и помогли приготовить путь для зараженных. – сказал я вслух очевидные вещи.

Кусты под нами были просто смяты как упавшей стеной, так и грузовиками, которые видимо сюда привозили мутантов: следы как минимум двух тяжелых машин на растительности виднелись отчетливо.

– 

Они еще специально подальше от центра мастерскую получили, потому что шума и пыли от их работы много. – продолжал распалять себя Хенрик. – Я сюда своих ребят даже посылал, но они ничего подозрительного не увидели, да и работали эти сволочи на совесть. Как оказалось – даже слишком хорошо. И что самое смешное, они не сами просили мастерскую подальше, я бы сразу заподозрил неладное. Мы им это предложили. Точнее, кое-кто из Центра так предложил.

– 

Знаешь, кто? Выходит, у вашего Зета тут осталось много своих людей. Не все с ним ушли.

– 

Мы конечно подозревали, что кто-то мог остаться “кротом”. Следили, пытались вычислить, кто мог бы быть подставным. И не смогли. Этот случай с Зетом не увязали. И это уже мой косяк! – он со злости долбанул кулаком по стене.

– 

Ну да, а еще у тебя нет хрустального шара и ясновидящего в штате. – пытался смягчить ситуацию я, но на его месте думал бы так же. Контрразведка на то и контрразведка, чтобы такие вот вещи выявлять.

– 

Ладно, пошли, нужно Марко выручать. Тут уже ничего не сделаешь. Правда, у меня есть одна идея. Пусть бандиты и нам теперь помогут. Ваша жандармерия недалеко от въезда находится же?

6.

Мы лежали в зеленой траве, смотрели на ворота в город, сейчас закрытые, и видели крышу здания жандармерии казалось бы совсем недалеко от нас, но по другую сторону городской стены. Идея Грюнера сработала: мы сами вылезли по мосткам наружу, перебежали автобан, и прошли почти до самого въезда на базу по склону горы. Шли очень медленно, прячась и отдыхая, хотя я и сомневался, что бандиты наблюдают склон. И вот мы уже почти час тут, за это время в город не заехала и не выехала ни одна машина, но пару раз часовой из башни с пулеметом выглядывал. За это время Грюнер два раза связывался с Марко, и выяснил их статус подробнее, наплевав на скрытность переговоров: в группе Марко были все ранены, включая и самого Марко. Один был ранен тяжело, в живот, ещё один легко, в руку, сам Марко лишился одного уха – осколком оторвало. Где были бандиты Марко не знал, раскрывать его и свое положение мы не стали, Грюнер ему приказал ждать до утра, хотя мы с ним договорились проникать на базу ночью. Ну, если вдруг бандиты нас слушают, то дезинформация не помешает.

Как мы собираемся проникнуть на базу, я понятия не