"Сезам, откройся!" - Виталий Павлов

В четвертую поездку за границу «Густо» выехал в январе 1967 г. с канадским паспортом на имя Эммануила Тринки; после посещения европейских стран, в частности Бельгии, с задачей подготовки выезда в США, он в конце января оказался в ЮАР. В марте 1967 года он выехал в Кению, где встречался с сотрудником ЦРУ.

Поскольку ЦРУ не могло понять столь долгую «стажировку» «Густо» без каких-либо разведывательных результатов, отсутствие у него объяснений и вразумительного обоснования его готовности служить американцам, возникшее ранее подозрение, что он специально подставлен ЦРУ, к 1965 году укрепилось. К моменту встречи с ним в 1967 году в Кении руководство ЦРУ под воздействием Энглтона приняло беспрецедентное решение выдать его как советского агента властям ЮАР, «чтобы они разоблачили его», применяя крайние меры. При этом ЦРУ информировало, что они «работали» с ним как с двойником КГБ. В июле 1967 года «Густо» был арестован в ЮАР. По этому поводу руководство ЦРУ считало, что оно «било КГБ его же собственным оружием», выводя агента из игры.

Контрразведке ЮАР было сообщено, что ЦРУ завербовало «Густо», но не смогло удостовериться в его честности.

9 сентября 1967 года власти ЮАР объявили, что «Густо» сознался в проведении шпионажа в этой стране и еще в 22 странах, назвал имена советских дипломатов, кто с ним встречался.

По совету и с согласия ЦРУ власти ЮАР обменяли «Густо» на западногерманских шпионов, арестованных в ГДР. Как отмечает Уайз, ключевой фигурой, принявшей решение об этой операции, был Энглтон. При этом не «Густо» назвал советских дипломатов — сотрудников внешней разведки, а ЦРУ предоставило эти сведения контрразведке ЮАР. Американцы хотели этим «очернить» «Густо» перед КГБ.

Как утверждает Уайз, «Густо», доставленный в ФРГ, не хотел возвращаться в СССР, и его фактически насильно передали советским властям. По сведениям ЦРУ, в Советском Союзе «Густо» был разоблачен и понес наказание. Таким образом ЦРУ совершило одно из наиболее позорных дел, как считали сотрудники этой службы, погубив ни в чем не повинного действительного «крота» во внешней разведке.

Что касается меня, то до прочтения труда Уайза я был уверен, что «Густо» после отчета обо всех обстоятельствах своего ареста и нахождения в тюрьме в ЮАР был конечно же уволен из разведки, но сведениями о его измене наша служба не располагала.

Мне представлялось, что в данном случае ЦРУ еще раз потерпело поражение на фронте приобретения «кротов» во внешней разведке, своими руками наказав изменника.

Однако совсем недавно автору стали известны некоторые весьма пикантные подробности завершения дела «Густо» в СССР.

Как мне представляется, факт ареста и поведения «Густо» в тюрьме требовал следственного расследования, тем более было сомнительно, что молодой и неопытный разведчик устоял на протяжении непрестанных трехмесячных допросов контрразведывательных спецслужб ЮАР. К тому же получивших от ЦРУ достоверную информацию о его принадлежности к внешней разведке заклятого врага расистского режима в этой стране. Правда, об этом во внешней разведке не ведали, так как даже, как сейчас выясняется, четверть века спустя об этом стало известно лишь из книги Уайза, хотя в ЦРУ считалось установленным фактом.

Однако председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов, которому докладывали «дело «Густо», хорошо знал его отца, бывшего секретаря одного из обкомов КПСС. Поэтому он дал указание ограничиться тщательным опросом «Густо» в аппарате внешней разведки и, если не будет обнаружено что-либо серьезное, подготовить Указ Верховного Совета об освобождении его от ответственности за допущенные ошибки, что и было сделано, так как «Густо» утверждал, что ничего существенного не выдал властям ЮАР, а о своей измене и сотрудничестве с ЦРУ он, естественно, умолчал.

Когда указ был уже подписан, внешняя разведка получила из ЮАР сообщение о том, что перед обменом «Густо» в интервью одной журналистке подтвердил, что все выдал о советских спецслужбах. Сообщение требовало проверки, поскольку противоречило утверждениям «Густо».

Попытки руководства внешней разведки вновь расследовать дело, однако, были безуспешными, и «Густо» был отпущен без какого-либо дальнейшего расследования.

Так, ирония судьбы освободила изменника не только от ответственности за свои деяния, но даже от малейших неприятных для него последствий. Он прожил следующие четверть века без клейма предателя, измена осталась скрытой от посторонних глаз.

Однако не думаю, что угроза разоблачения не висела над ним постоянно.

А быть может, материалы о «Густо», представленные Уайзу ЦРУ, просто еще одна ошибка со стороны этой службы? Ведь «Густо», как бывший «крот», мог продолжать использоваться этой разведкой в качестве своего агента, о чем могли не подозревать «информаторы» из ЦРУ, сообщавшие Уайзу детали его «дела как «крота»? Тогда российская контрразведка должна «открыть» его дело в связи с вновь появившимися обстоятельствами и провести следствие. Ведь нельзя же прощать измену.

Рассматривая замысел ЦРУ в отношении «Густо» вне зависимости от фактического результата, действия американского руководства по сдаче этого «крота» сначала южноафриканской контрразведке, а затем КГБ нельзя расценивать иначе, как своеобразное заказное убийство. Так и считали сотрудники ЦРУ, имевшие отношение к этому делу, оценившие «разрешение» возникших у ЦРУ подозрений в отношении «Густо», как самое грязное дело за всю историю этой разведки. 

Полковник ГРУ Петр Попов был, пожалуй, первым «кротом», завербованным ЦРУ. Произошло это в 1953 году в Вене, где он работал в резидентуре военной разведки. В течение шести лет он снабжал ЦРУ информацией, пока в 1959 году не был разоблачен советской контрразведкой в результате оперативной ошибки резидентуры ЦРУ в Москве, направившей ему письмо с вызовом на встречу обычной почтой. Письмо было перехвачено, и 16 октября 1959 г. агент вместе с сотрудником ЦРУ Ланжелоном при осуществлении моментальной встречи в московском автобусе были арестованы (Уайз Д. Охота на «кротов». М., 1995).

Одной из последних, ставших известными операций ТФП ЦРУ в ГРУ явилась измена подполковника Вячеслава Баранова, получившего в ЦРУ кодовое имя «Тони».

Он был завербован ЦРУ уже в период пресловутой «перестройки» в нашей стране. Подробности наша пресса не сообщала, но известно, что желание спасти свою карьеру, высокое самомнение и корыстолюбие, стремление к быстрому обогащению — все эти пагубные черты его характера были использованы ЦРУ, когда «Тони» выехал в 1985 году в заграничную командировку.