"Сезам, откройся!" - Виталий Павлов

Судя по тому, на что намекает Д. Баррон, посвятивший «Скорпиону» целых 33 страницы в своей книге о КГБ (Баррон Д. КГБ. Нью-Йорк, 1974), этот молодой «дипломат» мог быть завербован ЦРУ еще в свое первое появление за границей в качестве стажера в 1967 году. Именно этим можно объяснить, почему, невзирая на рекомендацию отца — сотрудника МИД — как можно дальше держаться от КГБ, «Скорпион» стремился вступить в ряды его кадровых сотрудников. Проступает явное желание ЦРУ внедрить его во внешнюю разведку в качестве «крота».

По прибытии в Египет «Скорпион» был включен в активную разведывательную работу представителем резидентуры в Александрии, где начал свою работу младшим атташе консульства. «Скорпион» пользовался полным доверием резидентуры внешней разведки в Каире и посла СССР, часто встречался с разведчиками и знал многие секреты, которыми с ним делились сотрудники резидентуры. В мае 1970 года резидент внешней разведки в Каире попросил посла С. Виноградова перевести «Скорпиона» из Александрии в Каир. Это свидетельствовало о слепом доверии к нему резидентуры.

Но опять вмешались родители, и вместо Каира, куда «Скорпион» стремился, вероятно, и по рекомендации ЦРУ, ему пришлось ехать в Кувейт. Резидент внешней разведки в Кувейте сразу же доверил «Скорпиону» обработку и перевод всех добываемых разведывательных материалов с арабского, которого сам не знал. Здесь «Скорпион» так же, как и в Александрии, быстро добился полнейшего доверия резидента и смог теперь снабжать ЦРУ информацией о деятельности внешней разведки в этом регионе.

22 мая 1971 года он намеревался обратиться к резиденту с просьбой о зачислении его в кадры КГБ, но произошли события в Египте, когда Садат резко изменил свое отношение к СССР.

10 июля 1971 г. «Скорпион» получил от ЦРУ сигнал об опасности и бежал.

Как пишет Баррон, обстоятельства вербовки и деятельности «Скорпиона», по требованию его самого, ни он, ни ЦРУ не разглашали. Поэтому трудно сказать, что он мог выдать этой службе. Остается загадкой и то, почему ЦРУ в срочном порядке «эвакуировало» своего «крота».

Одно можно сказать точно: за несколько лет своего сотрудничества с ЦРУ «Скорпион» нанес существенный вред деятельности нашей разведки в ближневосточном регионе.

Вновь имя «Скорпиона» всплыло в 1987 году на слушаниях о перебежчиках в конгрессе (Материалы слушании подкомиссии по расследованию по вопросам об отношении правительства США к перебежчикам из СССР и других социалистических стран, 1987 г.). Там, почти 20 лет спустя, «Скорпион» плакался перед сенаторами, говоря, что после того, как ЦРУ использовало его, появился сотрудник Управления и объявил, «что мое имя теперь Уильям Стиллер, по происхождению немец и т. д. Даже не спросив моего согласия, сделали меня немцем, которых я ненавидел». Далее он рассказывал, как вынужден был объявить о своем банкротстве.

«Скорпион» жаловался, что его «переквалифицировали с дипломата на администратора мотеля», и заявил, что «они выжали из меня всю информацию, которую могли. Но не подумали об одной простой вещи, что мне надо как-то прожить остаток жизни».

Он отмечал, что его пособие, назначенное ЦРУ, было очень небольшим, ему приходилось работать дополнительно как полный, так и неполный рабочий день: водителем такси, мойщиком машин и ночным сторожем.

По словам «Скорпиона», прозвучавшим в комиссии конгресса, ЦРУ делает из перебежчиков обезличенных роботов.

Он убедился, что в глазах сотрудников ЦРУ такой поступок, как переход на Запад, «является неэтичным и даже безнравственным». Предатель всегда предатель — так можно резюмировать их отношение к перебежчикам.

Как можно понять из жалоб «Скорпиона» американским сенаторам, не только простым изменникам-перебежчикам, но и активным «кротам», после того как они стали бесполезными спецслужбе, живется весьма несладко. 

Британские спецслужбы, еще до успешного приобретения в качестве своего «крота» в КГБ Олега Гордиевского в 1974 году, настойчиво искали кандидатов в «кроты» из числа сотрудников советских спецслужб.

Одним из таких кандидатов оказался Олег Лялин (далее «Фарисей»), которого британской контрразведке МИ-5 удалось завербовать.

Это произошло в феврале 1971 года, когда МИ-5 через ранее завербованную ею секретаршу советского торгпредства Ирину Теплякову установила контакт с «Фарисеем». До этого Теплякова, действуя по указаниям МИ-5, влюбила «Фарисея» в себя, и под ее воздействием он согласился на измену и превращение в «крота» в обмен на обещание предоставить в будущем им обоим политическое убежище в Англии.

Однако сотрудничество «Фарисея» с МИ-5 в качестве ее «крота» продолжалось всего полгода.

Британская спецслужба вскоре убедилась, что в лице «Фарисея» она имела человека слабохарактерного, труса и пьяницу, морально крайне неустойчивого. Поэтому едва ли можно было рассчитывать на превращение его в настоящего «крота» с перспективой в будущем продвижения в центральный аппарат внешней разведки. Кроме того, информационные возможности «Фарисея» в лондонской резидентуре были весьма ограниченными, так как он работал под прикрытием торгпредства СССР и в основное помещение резидентуры, находившееся в посольстве, приходил редко, к тому же его участок разведывательной работы был второстепенным.

В конце августа 1971 года «Фарисей», увлекавшийся употреблением алкоголя, был задержан британской полицией за управление автомобилем в нетрезвом состоянии. Потребовалось вмешательство посольства, так как по британским законам он, не имея дипломатического прикрытия, подлежал судебному преследованию.

«Фарисей», понимая, что ему грозит срочный отъезд из страны с малоприятными последствиями, потребовал от МИ-5 выполнения обещания о предоставлении убежища ему и его любовнице. Оба они бросили свои семьи, находившиеся в СССР: он — жену, Теплякова — мужа.

Поскольку надежда на «Фарисея» как будущего «крота» лопнула, МИ-5 согласилась выполнить обязательства, и его измена стала явной после их бегства в начале сентября 1971 года.

Британская спецслужба использовала бегство «Фарисея» как удобный предлог для нанесения удара по деятельности советских спецслужб в Англии путем массового выдворения из страны сотрудников советских учреждений, которые, по заявлению британских властей, якобы занимались «недозволенной» деятельностью. Выдворение в сентябре 1971 года из Англии 105 советских сотрудников явилось крупнейшим за всю историю англо-советских отношений.

Помимо того что «Фарисей» выдал британским спецслужбам трех своих агентов, осужденных после его бегства, он раскрыл перед англичанами имена многих советских разведчиков и передал все, что он знал о работе лондонской резидентуры внешней разведки в Англии и специального направления, задачи которого он решал.