Как становятся предателями - Изяслав Кацман

папуасов даже аристократия, в том числе и правители областей и всего Пеу, испокон веков перемещались на своих двоих, во Внутриморье и на материке, знать либо в портшезах каталась, либо верхом на своих безгорбых верблюдах. А телеги только для перевозки грузов да публики грубой и неотёсанной служили. И должен сказать, ихемских благородных понять можно: рессор здесь ещё не придумали, потому лучше уж на скакуне или в носилках, если статус не позволяет пешком топать. Пробовал я пару раз прокатиться в изделиях местного «телегопрома», выдерживал не больше часа, даже по самым обустроенным дорогам.

Пожилой палеовиец что-то себе в уме прикинул и протарабанил ответ. Лейтенант перевёл: «Господин генерал колонны согласен с почтенным Сонаваралингой-таки. Способ перемещения действительно доставляет мало удовольствия. Только господин генерал колонны напишет распоряжение и оправит его с господином надмайором Кнагом Цукну».

Унас Тичу мог бы отправить и самого молодого – на кораблях, небось не один надмайор имеется, да и «обычные» майоры с капитанами сто пудов есть. Но тут же одёргиваю себя: мужику же переводчик нужен. А о наличии соотечественников у меня под рукой беглецам неизвестно. Да и лучше не сталкивать пока что верных сторонников Сильномогучих Мужей с идейными отщепенцами, от товарищей которых «генерал колонны» и Ко и свалили. Кстати, интересно что за публика теперь у власти в палеовийской метрополии и в колониях. Надо будет при вечерней беседе с господином Тичу поинтересоваться этим, равно как и подробностями событий, которые привели его сюда.

«Рассказывай» – командую Рикаю Тилтаку. Отчёт на добром десятке листов это хорошо, но пусть он лучше мне на словах обрисует ситуацию на Иханаре. А бумагу потом Кутукори зачитает. «С чувством, с толком, с расстановкой». Унтер, произведённый вашим покорным слугой в старшие лейтенанты, начал, периодически вставляя палеовийские слова при проблеме с папуасскими аналогами.

Когда месяц назад я думал, кого посылать на Иханару проверить, что там творится, и попробовать установить контакт с новой властью, выбор был между социалистом-демократом Тилтаком и тенхорабитом Утдаем, как наиболее идейно близкими победившим революционерам. В итоге всё-таки остановился на Рикае, решив, что Айтот может пригодиться ещё на радиоузле – вдруг удастся поймать переговоры иханарцев с Южной Тропой.

«Далекоплывущие» – ни самый первый, трофейный, ни те два, которые привёл беглый губернатор –снаряжать туда не рискнул, мало ли что революционерам тамошним в голову втемяшится, может, они потребуют вернуть похищенное имущество, а портить с ходу отношения с новыми властями соседей как-то не хочется. Так что поплыл Тилтак с парой мидовских чиновников и тройкой офицеров на обычном шухоне. За месяц туда-сюда и управились. А вот переговоры с иханарскими революционными властями, если и вели, то весьма короткие, день, максимум два – иначе не так быстро вернулись бы.

Итак, Сильномогучие Мужи свергнуты. Теперь власть принадлежит некоему Центральному исполнительному революционному комитету – сокращённо ЦИРК. Учитывая, что все слова в наименовании сего органа позаимствованы у ирсийцев, именно так аббревиатура звучит и по-палеовийски. И, судя по всему, название подходит к нему на все сто процентов. Клоунада в этом ЦИРКе ещё та. Правда, смешно только со стороны. Самим чаимам и тультам, скорее всего, совсем не весело.

Кто данное культурно-развлекательное учреждение наделил властными полномочиями, Рикай сказать не мог. Наверное, сами себя назначили. Состав, а также, кто за что отвечает и на что уполномочен – с этим тоже не понятно. Зато ЦИРК уже успел отметиться постоянной грызнёй входящих в его состав деятелей от различных пенодов, множественными торжественными декларациями по разнообразным поводам, зачастую противоречащим друг другу, и неспособностью справиться с проблемами – как старыми, доставшимися от олигархии Сильномогучих, так и новыми, проистекающими из нарастающего революционного хаоса.

В метрополии, как понял Тилтак из разговоров с иханарскими соотечественниками и попавших в руки газет разной направленности, бастуют, митингуют, интригуют все против всех, перемежая столь интересные и безусловно полезные занятия убийствами не успевших попрятаться деятелей прежнего режима или политических оппонентов. До полноценной гражданской войны творящееся ещё не дотягивает, но всё к этому идёт.

На Иханаре же, наличие под боком «диких» туземцев, которым до революции нет никакого дела, и которые готовы резать тюленеловов в независимости от цветов партийных знамён, мешает превратить местный ИРК в пустую говорильню – это в Таполаме, за тысячи километров от театра военных действий, можно ерундой страдать, а когда вокруг по лесам бегают орды злых «басмачей», совсем другое дело. Потому повылезавшие неизвестно из каких щелей господа политики предпочли отдать бразды правления лейтенантам и капитанам из числа перешедших на сторону «Новой Республики», как официально теперь именуется палеовийское государство. А толкают речи и обличают друг друга непримиримые политические противники в региональном Совете Народных Уполномоченных.

Тенхорабиты ни в Совете, ни в ИРКе особого веса не имели (что Тилтак, следуя моим инструкциям, постарался выяснить в первую очередь), впрочем, я не сильно на это и рассчитывал. Такой расклад здорово упростил бы общение с западными соседями, учитывая немалое число Людей Света и Истины на службе типулу-таками, но увы…. Однопартийцы бывшего унтера, к сожалению, тоже были в сильном меньшинстве. Господин Унас Тичу пребывал в уверенности, что за этой революцией стоит Икария, но, получается, всё гораздо запутаннее. Лучше бы так и обстояло, тогда Лимпора отправил бы на Ирс через Иханару, минуя практически неработающее по военному времени посольство в Вохе.

В основном, по словам Рикая, в иханарском Совете заседали представители наиболее радикальных из старых легальных оппозиционныхпенодов, типа Палеовийской Партии Правильного Пути и Партии Истиной Революции. Мне названия ничего не говорили, но Тилтаку они были прекрасно известны, и он даже прочитал небольшую лекцию про дореволюционную политическую кухню Союза Палеове. При довольно массовой поддержке в низших избирательных куриях имущественный ценз в сочетании с многоступенчатой системой выборов как в Совет Ста Сильномогучих Мужей, так и в местные органы власти, практически наглухо блокировал попадание туда даже столь беззубой, по мнениюсоциалиста-демократа-революционера, оппозиции. А если кого из таких радетелей за простой народ иногда и пропускали в союзный или региональный парламент по недосмотру, то в ход шла предусмотренная для подобных случаев процедура отзыва депутатов.

Теперь же, когда ввели всеобщее равное избирательное право, а входившие при прежнем режиме в правящий пул пеноды разбежались, вся эта «игрушечная» оппозиция вдруг оказалась мощной силой, сидящей в разного рода советах и комитетах. Впрочем, Рикай не исключал, что большинство у ПППП и ПИР только на Иханаре