Бремя сильных - Андрей Олегович Рымин

ночью с Лисеком. Причем сделал это без крика и без размахивания руками. Просто слова употребил злые да обидные. Сам же при этом как сидел не оборачиваясь, так позы и не сменил. Не желал ее лица видеть, смотреть в глаза ее подлые.

— Ага, ври дальше. — Кабаз все так же рассматривал горизонт. — Нет тебе больше веры. Совсем завралась.

— Да говорят тебе, дурень — уплыл он, — видя, что парень не реагирует на ее буйства, сбавила тон Инга. — Как только понял, чего я хочу, так сразу же согласился. Мне даже уговаривать не пришлось.

— Ну хватит уже, — протянул Кабан умоляюще. — Думаешь, я совсем слепой? Там помимо сломанной копанки, еще и кровь кое-где. Наследила ты сильно. Можешь не отпираться.

— Кровь! Моя это кровь, идиот тупорогий! — снова взъярилась Инга. — На, посмотри, как меня твой выкормыш ткнул!

Резким движением девушка сунула ему под нос свою руку. На внутренней стороне предплечья, ближе к локтю, красно-синим пятном выделялась свежая рана. Неглубокая, на пол пальца длиной. Ничего с виду страшного, ближе даже к царапине, но набрызгать немного могло. Кабаз вспомнил те редкие капли, что утром приметил в пожухлой траве, и неожиданно засомневался в своих прежних выводах. Про то, что пролитая на островке кровь могла и не принадлежать Лисеку, он как-то не думал. Наверное, вид преспокойно сопящей в землянке подруги отмел эту мысль подсознательно. Раз спит, значит все хорошо.

— Я его разбудить хотела. Тихонько пихнула древком сквозь дыру, а он как скоканет. Всю крышу разворотил. Я в сторону, а он меня копьем тычет. Осколок ракушки на палку приделал… А ты небось и не знал, что он оружием обзавелся?

— Зачем ты все это устроила? — перебил Кабаз Ингу. Ответ-то он в общем-то знал, но хотелось послушать, что скажет девчонка. Вернее, как она это скажет.

— Понятно зачем. Ты хотел меня бросить! И не просто бросить, а с заклятым врагом один на один оставить.

Инга и не собиралась оправдываться, или извиняться. Наоборот, она сама шла в атаку. Кабаз даже слегка удивился такому напору. Он-то ждал нежных слов о любви, горьких слез и стенаний. Думал, она станет на жалость давить, а вот нет. Не угадал. Вообще, у Безродной имелось два способа для уговоров: или нагло с нападками, прям как сейчас, или плач и несчастные полные боли глаза. Раз уж выбрала первый… Охотник поглубже вздохнул, приготовившись слушать ругательства.

— У самого мозгов нет, так радуйся, что меня боги разумом не обделили! Гаденыш бы меня во сне придушил, как пить дать! Так что выбора ты мне оставил немного. — Инга язвительно ухмыльнулась, как бы давая понять: «Сам, дурак, во всем виноват».

— Убивать не хотелось, да и сил у меня маловато. Неизвестно бы еще кто кого. Пришлось хитростью. Сказала, что не пускаю тебя никуда. Сказала, что в пузе ребенок, а ты, мол, не знал. Дала лодку, копье настоящее и еды дня на три. Он же просил отпустить его? Вот и дождался.

— А не боишься, что он теперь про нас Миртам расскажет, или Варханам? — вспомнил Кабаз аргумент, доселе мешавший им выдворить Лисека с острова.

— Сейчас уже не боюсь. Времени с запасом прошло. — В глазах девушки, и действительно, не было страха. — Ни те, ни другие сюда до сих пор не явились, а значит, не до нас им теперь. Да ладно мы. Они ведь даже не спешат наказать злодеев, что рыбацкий поселок разграбили, а всех жителей отправили к духам. А это уж будет похлеще украденной лодки — такое никто не прощает. А раз так, значит, плохо там все. Вовремя мы сбежали. Демоны, стало быть, добрались-таки до Великого озера. К ним-то твой Чажан и поплыл — в один край дорожка.

— Про разоренный поселок местные могут не знать, — попробовал сопротивляться доводам Безродной Кабаз. — Варханы же к Миртам спешили. Раз не пришел кто, значит орда виновата. Любой бы на чудищ подумал.

— Это только если в самом поселке никто с тех пор не бывал — во что я не верю, — немедля парировала Инга. — На месте-то легко разобраться, кто в непотребстве повинен. Да и пропажа лодок — любому дураку за подсказку. Думаешь, никто про остров не знает? Как бы не так.

«А ведь права девка, — мысленно сдался Кабаз. — Либо весь народ уже на востоке, и им до нас дела нет, либо…»

О том, что нынче Долина совсем обезлюдела и по лесам только твари зарбаговы шастают, охотник старался не думать. Уж родичи-то точно спаслись. Иначе и быть не может. Только вот как теперь их найти и как вообще на такой поиск решиться? Бабу-то свою, пусть и обманула в очередной раз, бросить никак нельзя. Спасала она его, дурака, не единожды, да и любовь… Парень прислушался к собственным чувствам. Да, любовь к черновласой паршивке в сердце по-прежнему теплилась. И как только так получилось? Ведь дрянь еще та. Подлость девки Кабаз теперь знал, а поделать с собой все равно ничего не мог.

«Может, вмазать ей⁈ — мелькнула шальная мысль в голове. — Пусть знает, как меня злить! А то творит что хочет! Мужик я, в конце концов, или нет!»

Кабаз даже на миг подобрался, напряг мышцы ног, но… Порыв как спонтанно возник, так и схлынул. Не в обычаях Племени было баб бить. Да и понял охотник, что не даст этот удар ничего. Ни Безродной в урок не пойдет, ни его самого не утешит. Парень шумно вздохнул и, закрыв глаза, постарался изгнать из головы ненужные мысли. Получилось. Почти. Кто бы еще знал, что теперь делать. Кабаз не знал.

— Так что и думать забудь про дурацкие поиски непонятно чего, — почувствовав, что опять победила, продолжила нападать Инга. — До весны никуда тебя не пущу, а потом вместе двинемся. Сплаваем, разведаем, что к чему и решим, как жить дальше. Коли уйдут демоны, попробуем твоих разыскать, ну а если нет, то… Лучше одним на острове жить, чем совсем помирать. Детишек тебе нарожаю…

«До весны я не продержусь, — обреченно подумал Кабаз. — 'Совсем изведусь от бездействия. Как же меня так угораздило вляпаться… Ведь всегда с головой дружил, а тут как под чары попал. Может, она на меня заговор какой наложила? Вдруг колдовством меня держит? Все