Песни хищных птиц - Рия Альв

их. Даже какую-то свою принцесску сюда привезли. Они за гордость свою поплатятся, шри-наа́ир, они поплатятся. – Хозяйка все чаще говорила сама с собой, обращаясь при этом к госпоже и глядя в один из темных углов черного дома. – Я сердце этой принцессы вам принесу, шри-наа́ир. В собственных руках принесу. Кровоточащее, бьющееся. Сердце мертвое глупой человечьей принцессы.

А потом хозяйка приказала нам привести принцессу к ней. Она снова дала лишь задачу, но не путь ее выполнения, потому что хозяйка была глупа. Глупа и одержима. Однако мы не могли ослушаться ее приказа.

Но я подумал: если мы действительно сделаем это, если я расскажу госпоже, что мы сделали это только вдвоем с сестрой, может ли она взять нас к себе? Или лучше, если она возьмет только меня, пусть перепишет заклятье, и оно больше не помешает мне навредить хозяйке. Тогда я убью ее, и сестра будет свободна. Она сможет снова жить в Белом городе или где-то еще. Она никогда не станет такой же, как я. И никто не навредит ей, даже если она будет бесполезна для госпожи.

Не один день мы скитались по Белому городу, узнавая и не узнавая его. В те времена, когда мы жили здесь, он действительно был белым. Стены домов, храмов, дворцов и театров, даже мостовые – все было из белого или светло-серого камня. Словно весь город выточили из огромной известковой скалы. На этом фоне ярким пятном выделялась зелень плюща и высоких деревьев, закрывающих улицы от солнца.

Мы с сестрой часто бегали по этим улицам, играя с другими детьми или сами с собой. Уйти далеко от дома было не страшно. Город был спокойным и тихим, казалось, даже если ты заблудишься, улицы сами выведут тебя к дому.

Время исказило Белый город, стены многих зданий посерели и обрушились. Мозаики и плитку на стенах сбили. От Белой башни, что высилась раньше над городом, осталось лишь основание. От храмов не осталось и этого, на их месте теперь были лишь руины и груды мусора. По улицам скитались голодные и бездомные, искалеченные войной существа, ходили отряды одинаково одетых людей и эльфов, держащих в руках оружие. Кое-где виднелись воронки от взрывов.

Непривычно холодные осенние ветра порывисто и зло толкали в спину, гоняли по улицам мусор и опавшую листву. Тащили с собой запах гнилых водорослей, тухлой рыбы и соли.

Белый город будто бы тоже был поражен болезнью, что уносила жизни недрэ из пристроев черного дома. Мне казалось, что он вот-вот умрет. Но сестра верила, что эльфы и люди, пришедшие из-за моря, смогут его излечить.

Часто мы натыкались на небольшие лагеря, разбитые прямо на площадях. В этих лагерях жили недрэ и куда реже люди и офо. Вид у них всех был потерянный и испуганный. Они смотрели на каждого проходящего мимо них с немым вопросом, но не решались задать его. Иногда на лице кого-то из них можно было заметить улыбку, такую же потерянную, но будто довольную.

Когда мы проходили мимо одного из лагерей, нас вдруг окликнули. Сначала мы не поняли, что это к нам, но оклик повторился, и мы обернулись. Перед нами стояла высокая женщина в легкой кожаной броне, сияющей на солнце белыми вставками. Золотые вьющиеся волосы женщины были собраны в хвост, открывая заостренные уши. Она была настоящей эльфийкой.

– Нужна ли вам помощь, дети? – заговорила она с нами на настоящем эльфийском, плавном и мелодичном, на котором мы с сестрой разучились говорить даже мысленно.

– Мы просто… гуляем, – вспомнила сестра слово из прошлой жизни.

– Вы, верно, не из этого лагеря? – В ее глазах нежно-оливкового цвета промелькнула смутная тревога.

– Мы из того, что около развалин Белой башни, – быстро соврала сестра.

«Может, нам не стоит врать ей? Может, она поможет нам?» – вдруг спросила сестра у меня.

«Настоящим эльфам много лет не было дела до нас, а люди – все одинаковые. Они только притворяются хорошими, а потом продадут всех, кто живет в этих лагерях», – уверенно ответил я. Я ни капли не верил им.

– Вы устали, да и одеты слишком легко для осени этой, можете здесь отдохнуть и погреться, если хотите, конечно. – Голос эльфийки был даже слишком мелодичным, почти убаюкивающим. Ей хотелось поверить, последовать ее совету. В то же время взгляд ее оливковых глаз был внимателен, почти подозрителен.

Мне не нравилось это. Это тоже было похоже на магию.

– Что-то случилось, капитан? – женский голос окликнул ее сзади, и эльфийка обернулась, а наваждение рассеялось.

– Вы не должны быть здесь. И где ваша охрана? – забеспокоилась эльфийка, а я отошел чуть в сторону, чтобы заглянуть ей за спину.

И увидел принцессу.

У нее были волосы цвета рассвета, что поднимался над Белым городом. Светлая кожа, едва тронутая загаром. Изящные жесты и тихая поступь. Она шла между палатками и снующими туда-сюда людьми, легко огибая их, никого не задев и не толкнув. Когда она проходила мимо, взгляды следовали за ней. И она улыбалась и кивала любому, кто встречался с ней глазами.

– Ветер сдул несколько палаток, так что я попросила свою охрану помочь, а сама решила найти вас, – ответила принцесса.

Голос ее был настолько же мелодичный, как и у нашей матери. Только глаза немного настораживали. Они оказались почти такими же алыми, как третий каменный глаз госпожи.

– Ваш порыв благороден, но юной Леди не стоит здесь в одиночку ходить, какой бы сильной та Леди сама себе ни казалась, – строго сказала эльфийка, но принцесса лишь лучезарно улыбнулась ей, а потом посмотрела на нас.

– Они новенькие? Не видела их раньше.

Она улыбнулась и нам, но я отвел взгляд. Принцессу это почему-то рассмешило. Смех у нее был тихий и звенящий, как капель по весне.

– Говорят, что пришли из лагеря около Белой башни. – Внимательные глаза эльфийки снова обратились к нам.

– Большая честь для нас встретиться с госпожой из республики, – сказала сестра, склоняясь в легком поклоне.

– Я вам не госпожа, – отмахнулась принцесса, – так что чувствуйте себя здесь свободно.

После этого она ушла, исчезла где-то между рядов палаток.

Сестра подумала, что принцесса совсем не похожа на госпожу и уж тем более на хозяйку. Ей казалось, что она на самом деле очень добрая и хочет всем помочь.

Я ответил, что принцесса просто притворяется, но сам себе не поверил. И все же мне было неважно, какой окажется принцесса, важно было лишь то, что ее жизнь – цена за свободу моей сестры.

* * *

Похитить принцессу