Предатель в красном - Эш Хейсс

– Я потеряла ее из виду, – испуганно произнесла Изаль.

– Что?..

– Кайл, мой объект слежки… Элен будто растворилась! Я подняла свои связи, но они тоже не смогли найти ее.

Яростно подлетев, я схватил Изаль за лицо.

– Это провал задания.

Испуганная ночнорожденная прекрасно знала, как караются провинности. В те годы, в открытом мире, она прошла через мои лучшие пытки.

– Как долго ты не можешь найти ее?

– Примерно сутки.

– Вот как… – Я сдавил пальцы, раздался треск кости челюсти.

– Хозяин. Выведи гнев, накажи меня, – она хрипела. – Мы все ощущаем твое удушье… Запах, страх… Подполье кишит сплетнями, эфилеаны поверхности стоят на ушах. Ты… – она запнулась, – становишься прежним?

– Почему мы все еще говорим обо мне? – Я снова сжал пальцы. – Ты уже выбрала место, где мы с тобой будем играть, маленькая Изаль?

Наслаждение страхом разливалось по венам, опьяняя. Высшая степень извращения.

«Я хочу видеть твой страх».

– Такого больше не повторится!

Легкое движение пальцев, и снова раздался хруст кости вперемешку с криком.

«Еще. Мне нужно больше».

– Сутки. Ровно столько я буду с тобой «играть». Интересно, с чего мы начнем? – Я рассматривал хрупкое тело, аккуратно скользнул рукой по бедрам, затем по узкой талии и, коснувшись предплечья, выбил ее плечо.

Изаль почти успела закричать, но я резко закрыл ей рот.

– Тише-тише, хочешь все усложнить, приведя смотрителей?

«Кричи. Еще».

Изаль проливала слезы на мою руку.

– Красные глаза не уследили за объектом, – в ту же секунду я выдавил провинившийся глаз. Раздался звенящий крик. Изаль верещала, силилась вырваться, пока кровь из глазницы заливала ее лицо.

Ее пронзала боль, меня – наслаждение. И это только начало. Чем сильнее древний поддается животной сущности, тем меньше «человечности» в нем остается. Выдавленный глаз, сломанные кости – чем не норма в качестве наказания? Кто вообще придумал это дурное слово «норма»? Эта грань становилась неощутимой. Да и где она вообще проходила? Моя обращенная, что хочу то и делаю. Захочу – убью.

Я убрал руку с юного лица и принялся облизывать пальцы, пробуя ее кровь, смешанную со слезами.

– Отвратительно. – Я сплюнул на землю.

– Пощади!

– КАЙЛ! – раздался басистый рев, который я принял за голос отца.

Рука начала трястись, а в ушах вновь раздался лязг цепей.

– Не подходи! – схватившись за голову, я крепко закрыл уши в надежде скрыться от ужаса, но все же смог разглядеть своего друга. Оливер подбежал к нам и, подхватив пошатнувшуюся Изаль, аккуратно посадил ее на землю.

– Он здесь! Я слышал звуки цепей подвала. Он снова пришел за мной!

– Его здесь нет, – спокойно ответил Оливер, отстранившись от Изаль.

– Я точно слышал звуки цепей и шепот служанок. Они все эти годы продолжали шептаться обо мне.

– Посмотри на меня, Ленсон.

– Помойные крысы лежат в коридорах, в лужах своей кислой крови… Грязный шепот прислуги! Я убил их всех! Порвал как гнильный скот! – в словах сквозило безумие, так рьяно бурлившее внутри меня.

– Кайл, посмотри на меня. – Оливер аккуратно убрал мои руки с головы, открывая уши. – Его здесь нет.

Я прислушался. За поворотом громко спорили два волка о дневной вылазке за обедом, я слышал, как тяжело дышал Оливер, всхлипывала Изаль, как разбивались оземь капли крови с ее лица. Мой взгляд упал на подчиненную, прикрывавшую пустую глазницу. Из уцелевшего глаза стекали слезы. Я понял, что действительно не было ни звуков цепей, ни шепотов, ни шагов. Они растворились.

И тогда я осознал, что бредил. На мгновение потерял себя, как и раньше, в поместье.

Отвращение разъедало. Я хотел содрать с себя кожу, пропахшую кровью убитых ведьм, оторвать себе руки и впасть в забвение. Посмотрев на красную ладонь, в которой только что лежал вырванный глаз, приложив ее к груди, я хотел точно так же вырвать свое прогнившее мертвое сердце.

– Останови меня.

Голова ощущалась весом в несколько тонн. Я уткнулся лбом в плечо Оливера, и тот, не сдвинувшись с места, позволил нам просто помолчать.

Мне было восемь, когда я плакал в последний раз. Сегодня я снова вернулся в забытое прошлое – слезы информатора пропитывали одежду Оливера, словно провожали воспоминания, аккуратно растворявшиеся в глубинах сознания мертвой души.

– Останови меня.

№ 39. Плеть справедливости

Территория: Кампус

Нестись со всех ног по белому городу к ведьме, скрываясь в тени и прикрывая голову старым платком, – это напомнило Элен былые времена. Опасение быть пойманной, колкое ощущение угрозы – все, как в открытом мире.

После трагедии с сожженным горожанином самое большое скопление эфилеанов было в жилых корпусах ведьм. Они бурно обсуждали произошедшее, споря и крича, но нашлись и те, кто, глядя на труп, в страхе пятился назад.

Элен была в своей квартире, когда свершилась месть огню. Открыв окно нараспашку, ничего не подозревая, она кропотливо занималась лечением сожженных рук, как вдруг услышала разговоры о сгоревшей ведьме.

Для возгорания ненависти достаточно одной искры или, как пример, подброшенного сожженного тела.

Элен хотела помчаться в эпицентр и все объяснить разгоряченной толпе, но голоса в голове стали чаще давать о себе знать. Слишком часто. И при каждой подобной мысли боль простреливала виски, как вбитый гвоздь. Намек был более чем понятен – к трупу она не попадет.

Задыхаясь, будто в бреду, она бежала к ведьме, которая так сильно затянула сроки сделки. Почему «гвоздь» не простреливал виски при мысли об обряде против душ? Было подозрительно, но тянуть Элен больше не могла.

* * *

Дверь в квартиру ведьмы оказалась распахнута настежь, и не успела Элен переступить порог, как гниль проворчала:

– Я почти закончила. Сегодня ты идешь на Огенские поля. – Она вытирала разлитую жижу на столе. Рядом был флакон, обмотанный красной лентой. – На пороге не стой. Заходи.

– Вонючая ты гниль, почему так затянула сроки?

– А тебя где столько времени носило? Мне пришлось все переделывать!

Элен и сама не знала, почему так долго была без сознания после встречи с Сейджо, потому промолчала.

– Никого не бери с собой на обряд, – гниль схватила пузырек и подошла к Элен. – Чтобы закрыть «дверь в голове», нужно иметь чистый разум. Души захотят отговорить тебя, нашептывая, запугивая. Главное – помни цель. – Строго закончив, ведьма уверенно вложила ей в руку пузырек, а после, вынув из ремня на талии небольшой складной ведьминский нож, протянула его и добавила: – Ты знаешь, что с этим делать.

– Почему нельзя взять обычный нож?

Ведьма схватила ее руку и резко вложила инструмент, напомнив:

– Не поддавайся шепоту и помни, зачем ты туда идешь.

– Быть принятой, найти здесь