Восхождение - Валерий Михайлович Гуминский

подошла Полина и подергала ее за руку. Кажется, девочке передалось беспокойство матери. Задатки ментата уже вовсю просматривались в ее полевой структуре, даже консультация господина Сухарева подтвердила, что Полинка станет мощным сенсом или целительницей, способной трансформировать свою Силу в боевую ипостась. Ранг Валькирии, не меньше, предупредил иерарх. Надо ждать, когда девочке исполнится семь-восемь лет, чтобы по первой инициации подтвердить или опровергнуть догадки, а потом направить все способности в русло конструктивного роста. А в четырнадцать – правильно определить приоритет Силы.

«Как же мне тяжело без тебя, – губы сами прошептали как молитву горькие слова. – Жив ли ты, рвешься домой или забыл меня?»

– Мам! – Полина по-взрослому вздохнула. – Ты опять о папе думаешь?

– Немножко, милая, – улыбнулась женщина. – Я его ругаю, чтобы он вернулся поскорее.

– Он вернется, – серьезно ответила девочка. – Мне кажется – скоро…

Резкий стук упавшего пластикового стакана с карандашами на рабочем столе Никиты разбудил Тамару, уже давно балансирующую на грани сна и зыбкой дремы со слабой улыбкой на губах. Ревун черной молнией метнулся на пол и скрылся под кроватью, где и затих. Опять через открытое окно по карнизу пробрался. И чего ему не сидится на чердаке? Так и тянет его в спальню проверить каждый угол, шевеля усами.

– Кис-кис! – позвала Тамара кота. – Вылезай, морда черная!

В ответ только молчание. Животное справедливо посчитало, что безопаснее всего покинуть помещение будет в одиночестве, чтобы не получить тапкой по загривку.

Тяжело вздохнув, женщина сползла с кровати и подошла к зеркалу, критически посмотрела на растрепанную и заспанную себя в отражении и хмыкнула, вспомнив, какую элегантную даму она представляла несколько минут назад во сне. Странный и такой яркий, отчетливый сон вновь всколыхнул тревогу в душе. Переведя взгляд на рассыпанные по полу остро отточенные карандаши, Тамара подняла их и поставила туда, где им и положено быть: в узком стакане на столешнице.

Сердце снова царапнуло тревогой. Так уже было, когда Никита уезжал на учения. Хорошо, что без сознания не падаю, – мелькнула истеричная мысль.

Беспокойство за мужа подкрадывалось исподволь, день за днем, с того самого момента, когда он вместе с представителями Генштаба улетел в Вологду, а оттуда на транспортном самолете – дальше, на восток. В те же дни отец тоже покинул столицу с десятком высокопоставленных генералов. Даже дядя Саша уехал в свою летнюю резиденцию, словно стремился удалиться подальше от накатывающихся проблем. Какая-то тоска и предчувствие неотвратимой беды витали в воздухе, и Тамара с ужасом ждала чего-то нехорошего, что разрушит ее счастье и тихое безмятежное ожидание зарождающейся жизни…

Правая ладонь легла на живот и ненадолго задержалась там. Тамара так и не сказала Никите, что беременна. Забавно, что впервые о ее положении прознала Светлана Павловна – жена Городецкого. Старшая берегиня с каким-то необъяснимым чутьем и с ласковой усмешкой объявила о свершившемся факте. Хорошо, что никого рядом не было. Удивительная проницательность Городецкой и долгожданное известие сильно ударило по самолюбию Тамары. Не так она хотела узнать о радостном событии. То, что продемонстрировала старшая берегиня, удавалось лишь квалифицированным целителям не ниже девятого ранга. Да и не в ранге дело, в конце концов. Здесь нужен огромный опыт, чутье, умение осторожно работать с аурой на тончайших энергетических уровнях. А Тамаре пока не подвластен такой уровень.

Не смея верить словам Городецкой, она едва дождалась нужного срока, обрадовала маму и прошла обследование в Первой императорской клинике, обслуживающей всех клановых и вассальные роды. Надежда Игнатьевна решила пока ничего не говорить великому князю, буквально на днях уехавшему на Дальний Восток. Княгиня не слыла суеверной, но после всех мытарств с лечением дочери хотела определенной ясности: чего ожидать через пару месяцев. Тем не менее она снова созвонилась с профессором Цулукидзе и пригласила его на консультацию на конец июня.

Осознавая, какая бомба может разорваться в медийном пространстве и как на эту новость отреагируют кланы Балахниных, Шереметевых, Волынских – самых мощных после императорского, Надежда Игнатьевна отчаянно боялась. Ребенок от стяжателя и берегини мог родиться как с удивительным Даром, так и посредственным одаренным. Чуть ли не все корифеи магического целительства твердят, что первенец не всегда проявляет уникальные качества, которых ждут от него родители и вся родня клана. Но ведь Никита как-то умудрился сконцентрировать в себе полную Силу, хотя и был первым ребенком у несчастной матери, а отец вообще не известен. Кто он? Из какой семьи? Даже отец до сих пор не может выйти на след этого человека. Тамара была в курсе, что великий князь инициировал поиски биологического отца Никиты. И дело вовсе не в том, что он воспылал справедливостью, как раз наоборот. Некоторые иерархи вдруг озаботились, почему у Назарова проснулся Дар пяти стихий, имевшего в крови гены какого-то дворянчика. Нечисто все. Большинство склонялось к мнению, что отцом мальчишки мог быть очень сильный волхв или аристократ с потомственным Даром. Генетический материал Назаровых изъят из хранилища и передан для изучения, но пока – тишина. Все уверены, что рано или поздно неуловимый маркер будет опознан.

Князю Балахнину не выгодно усиление Меншиковых ни в каком аспекте. А десятки одаренных в имперском клане – это гвоздь в крышку гроба всем амбициям Алексея Изотовича. Но самое страшное, что могла представить Тамара – и отец, и император заставят Никиту взять в жены еще несколько девушек из клана. Сила волхва – это мощное оружие, а любовь – всего лишь придаток к могуществу. Кто запрещает ведущей жене любить мужа? Люби, ради всех богов. Но клан должен иметь качественную защиту в лице новых бойцов. А их могут дать только те женщины, которые по евгенической программе способны к рождению сильных магов.

– Может, тебя отправить на некоторое время к бабушке Агате? – задумчиво спросила Надежда Игнатьевна, когда вдвоем со старшей дочерью обсуждали главную и сопутствующие проблемы. – В Вологде тебе будет неуютно, я же знаю. И опасно. Если Городецкий уже знает о твоем положении, то может не сдержаться на какую-нибудь пакость. Нет, я не могу позволить рисковать ребенком. Вот у бабушки – в самый раз. Поедешь?

– С кем? – сонно пробурчала Тамара, устроившись на плече матери. – С Катькой? А кто будет за мной смотреть? Ты все равно не отпустишь нас одних. Охрана, сопровождение, суета…

– Вместе поедем, – решила княгиня. – Втроем. И охрана. Отец пусть разбирается со своими маньчжурами, а мы до возвращения мужчин тихонько на море позагораем. Как тебе идея?

– А Цулукидзе?

– Я могу перенести консультацию в имение Суворовых, – погладила мягкие вьющиеся волосы дочери Надежда Игнатьевна. – Чем дальше от столицы –