От царской Скифии к Святой Руси - Владимир Ларионов

Уж не являлись ли Выбуты и Ольгин городок аналогом новгородской Перыни — городка-капища, основанного сыном Словена старого — Волховым? Если так, то с большой долей вероятности мы можем считать священный титул Пребраны «Ольга» не только родовым, наследственным, но и функциональным. Очень вероятно, что «мудрая» Ольга была молодой «весталкой», или наследственной княгиней-жрицей Перуна.

Здесь мы вплотную подошли к удивительному чуду нашей истории. Князь-волхв Олег, что ясно из преданий, смеялся над кудесниками, и хотя за неверие в их предсказания он поплатился смертью «от коня своего», языческая Русь уходит в курганы и предания вместе с ним.

Для христианского сознания символизм попирания мертвой главы коня становится понятным, если мы вспомним, что конь — символ солнца у язычников. Мертвая глава коня символически отображает то, что во времена Олега часть дружинной Руси уже была оглашена о том, что Солнце Истины — сам Иисус Христос. Уже его сын, известный нам опять же по преданиям, Александр, был христианином (и это сын верховного жреца!).

Александр бежал, видимо, уже из Киева, от язычников в Моравию. Этот факт нам известен из «Истории польской церкви» Хр. Фризе. В этой работе автор XVIII века приводит сведения древних богемских хроник. Сын Вещего Олега бежал от своего двоюродного брата Игоря в Моравию. Прославившись в боях с венграми, он был избран князем и пытался создать политический союз Моравии, Польши и Руси. Потерпев поражение в этом грандиозном мероприятии, он после смерти Игоря вернулся в Киев, где служил Святой Ольге.

В преданиях Киева сохранилась память о двух могилах Олега. Раньше в них видели могилы, связанные с именем Олега Вещего. Но мы можем смело считать, что эти могилы связаны с его сыном. Одну из них киевляне показывали на горе Щековице, другую у Западных ворот Киева. И не с тех ли давних пор, когда на политической арене западнославянского мира взошла звезда сына Вещего князя, столь популярным именем из чехов и моравов становится «Олег». Или это еще одно доказательство славянского происхождения имени-титула, а скорее, и первое, и второе.

Впрочем, необходимо упомянуть о связях еще одного русского князя Олега с Моравией. Речь идет о родном брате Владимира Святого Олеге Святославиче. В самом начале назревавшего конфликта с Ярополком Святославичем Олег направил своего сына в Моравию, где после гибели отца сын, отказавшись от княжеских притязаний, дал начало древним моравским фамилиям Враговских и Жеротинов. Имя Олеговича осталось забытым за давностью веков, а вот прозвище его помнили моравские потомки — «Враг», якобы закрепившееся за ним из-за дурной привычки чертыхаться: «Иди к врагу»!

Древние русские предания, записанные в XIX веке Александром Артыновым, говорят, что в Моравии правил якобы брат Вещего Олега по имени Катулус, и, будучи у него в гостях в Моравии, Олег Вещий будто бы имел беседу со святым просветителем славянства Кириллом. У Олега и Катулуса, по этим преданиям, был и третий брат, Ладон. И все они были сыновьями князя Аппония, в котором мы можем усматривать мужа одной из дочерей Гостомысла.

Теперь обратимся к загадочной смерти Олега Вещего от укуса змеи. Мотив змея, выползшего из конского черепа, отсылает нас к змееборческому мифу древних ариев. Хаос и ад в зловещем облике змея выполз из мертвой главы «мертвого» солнца языков. Конь в древнеарийской мифологии — животное, связанное в основном с солярным культом. Но не только. Стоит также вспомнить, что еще с древнейших скифских времен конь сопровождает своего хозяина в загробный мир. Скифскую знать погребали с конем. Конь становится сопричастным царству смерти, сопричастным хтоническим существам мрака, из которых самыми зловещими являются змеи.

Ветхие боги Индра, Тор, Перун не уберегли своего верховного жреца, ибо отныне да будет известно всей Руси, что только «Семя жены сотрет главу змея».

Поразительный факт нашей древней истории. Предполагаемая жрица Перуна и достоверная правнучка Гостомысла, родственница князя-волхва становится Святой Ольгой, «мудрейшей из людей». Русь сделала свой выбор в пользу Христовой Правды не только в лице своей воинской аристократии. Она сделала этот выбор в лице языческого первосвященства. И даже если Святая Ольга и не была жрицей, то тем не менее она была сопричастна культу ветхих богов через Олега. Это был второй выбор наших предков в лице жреческой элиты в пользу Христианства. Первый свершился на Валааме при Апостоле Андрее.

Итак, Олега и Ольгу связывает единство происхождения от рода Гостомысла. И все-таки, дочь или нет? По Иоакимовской летописи, Ольга — «от рода Гостомыслова». По польским манускриптам, она — дочь Гостомысла. Ученый и путешественник XVIII века Яков Рейтенфельс, бывший в Москве, слышал от бояр, что Ольга — внучка Гостомысла. Историк XVIII века М. М. Щербатов совершенно справедливо полагал, что Ольга «правнука Гостомыслова была». И в самом деле, Гостомысл умер в 862 году. Его сыновья все погибли еще ранее.

Его внуки: Рюрик, Синеус, Трувор, Вадим Храбрый были уже возмужалыми воинами. Родилась же Ольга около 893 года, если в 903 году по летописям ей было 10 лет, что, конечно, не мешало ей в то время наследовать и взрослый родовой титул княгини — жрицы, который мы с большой долей вероятности полагаем за ней, исходя из функций князя-волхва Олега и из самой семантики имени-титула: «Священный, святой».

Безусловно, прав М. М. Щербатов. Ольга могла быть только правнучкой Гостомысла, а ее отцом мог быть Вещий Олег, внук Гостомысла.

По Иоакимовской летописи достоверно известно, что князь словенский Гостомысл имел четырех сыновей и трех дочерей. Сыновья погибли в сражениях или умерли бездетными, а дочери были выданы за соседних князей. По предсказанию земгальских жрецов, от средней дочери Умилы должен был начаться новый правящий род. Именно поэтому из земли бодричей были призваны внуки Гостомысла Рюрик, Синеус и Трувор. Однако в самом Новгороде — Словенске им не удалось закрепиться. Долгое время здесь Рюрику противостояла оппозиция в лице Вадима Храброго, в котором, не без основания, можно видеть внука Гостомыслова от старшей дочери.

Упоминавшийся нами выше Александр Артынов приводит древние предания, по которым мать Вадима звали Сидиславой. По этим же преданиям, на стороне Рюрика выступил князь Ростовский Брячислав, пришедший к Новгороду вместе с Синеусом. Брячислав, женатый на красавице княжне Милославе, был представителем какого-то древнего местного словенского княжеского рода. Не считаясь с предсказанием жрецом, Вадим посчитал себя по праву старшинства законным наследником деда, но погиб в борьбе с Рюриком.

Но борьба ожидала Рюрика не только в Новгороде. Уже прибыв в Ладогу, он убивает местного вождя Будиту. Кем был этот Будита, нам остается только гадать. Вероятно, он был членом местной княжеской династии, может быть, мужем старшей дочери Гостомысла или братом Вадима, а может быть, его воеводой в Ладоге. Для нас важно другое. Олег оказывается на стороне Рюрика. Рюрик берет в жены его сестру Ефанду в Ладоге, от которой родился законный наследник Игорь.

Связь Олега с Ладогой несомненна. Здесь, на родине, возвышается его могила — огромная сопка. Археологи раскопали Олегову могилу в прошлом веке, срыв одну треть холма, и обнаружили, что сопка была многонасыпной и как «родовая усыпальница» местного княжеского рода использовалась в VIII—X веках. Олег буквально связан родовыми корнями с этой землей. Принципиально важно, что все скандинавские погребения Ладоги находятся на другом берегу Волхова, и самые древние из них относятся, в лучшем случае, к рубежу X—XI веков.

Скандинавы появляются в Ладоге в составе дружины жены Ярослава Мудрого Ингегерды — Ирины, св. Анны в монашестве. Учитывая, что Ингегерд по матери полька, мы не имеем права исключать и поляков из числа ее дружинников. Таким образом, для скандинавов XI века захоронения местной знати на другом берегу не имели к ним никакого отношения. В противном случае скандинавские могильники расположились бы непременно рядом с величественной Олеговой сопкой. Олег был для них князем местных словен, и никем иным. Невероятно, что столь великого предшественника в среде скандинавских дружинных скальдов могли позабыть менее чем за сто лет. Даже в урочище Плакун скандинавские захоронения расположены на нижней террасе берега, в то время как древнейшие словенские сопки стоят на верхней террасе Волхова.

Но самое главное, с древнейших времен на территории Ладоги сохранялся особый сакральный ландшафт, полное подобие которому мы можем усматривать в Древнем Египте. Нил делит древнюю страну египтян на восточную и западную часть. Восток — страна городов, страна живых! Запад — страна мертвых, страна пирамид и захоронений знати. Абсолютная аналогия этому в противостоянии древнейшей каменно-деревянной крепости в урочище Любша на восточном берегу Волхова, почти напротив величественных сопок западного берега, Олеговой могилы в том числе. Скандинавские могилы восточного берега Волхова, в урочище Плакун нарушают древний сакральный ландшафт древней Ладоги.