Исправленному верить (сборник) - Татьяна Минина

– Что нехорошо? – удивленно спросила дородная женщина во вдовьем чепце.

Та покосилась вниз.

– А, старик? – понимающе кивнула вдова. – Дурачатся, да, но ничего плохого же не делают. Да и Пар на них не обижается вроде.

– Что Пар, Алита? – громко спросила женщина с галереи этажом ниже, уловив обрывок разговора. – Опять чего учудил?

– Нет, Лисса, – ответила вдова. – Бери не понравилось, как твой сын развлекается!

– Что мой сын? – уперев руки в бока, громогласно осведомилась Лисса. – Ты, Бери, тут без году неделя, а мы уж натерпелись от Пара достаточно! То ведро помойное прямо у двери опрокинет, то кашляет всю ночь напролет, детей будит! Крыс этих летающих прикармливает, загадили уже тут все! – Женщина зло встряхнула мокрой простыней. – А уж сколько раз у него стряпня пригорала, весь дом провонял…

– Он еще ирисы помял намедни! – подала голос румяная молодка с младенцем на руках. – Алита всю весну над ними билась, чтоб зацвели.

– Старый хрыч! – сплюнула Лисса, набрасывая простыню на веревку. – Помер бы уж поскорее да место освободил, некоторые вон вшестером в одной комнате ютятся!

– Может, помочь ему чем… – еле слышно пролепетала Бери после того, как Лисса ушла за новой порцией белья.

Вдова передернула плечами:

– Не хочет он, отказывается. Ну, а на нет и суда нет.

Холеный полосатый кот, раскинув лапы, разлегся на бортике фонтана. Пушистый хвост безвольно повис, желтые, осоловелые от жары глаза лениво следили за голубями, выклевывающими что-то из щелей между плитами. Когда рядом тяжело опустился старик, кот лишь дернул туда-сюда кончиком хвоста, ничем больше не показав, что заметил чужое присутствие. Птицы засуетились и, беспокойно тараща на кота круглые глазенки, придвинулись поближе к человеку. Покопавшись в кармане, Пар вытащил горбушку и начал крошить хлеб на землю. Словно только того и ждали, голуби набросились на угощение, с шумом распихивая крыльями соседей.

Тихонько журчал фонтанчик, из арки едва долетал обычный уличный шум, с пустыря за домом доносились крики детворы, затеявшей какую-то игру с беготней.

Послеобеденная жара становилась невыносимой, даже толстые стены беленых домов не спасали от духоты, и то и дело кто-нибудь появлялся на галереях, обмахиваясь чем придется и всматриваясь в небо без единого облачка. Даже голуби, склевав последние крошки, убрались с раскаленных камней. Пар, похоже, от жары не страдал – он уселся на самом солнцепеке, там, где заканчивалась тень от дома, в которой лежал кот. Убаюканный плеском воды, старик начал клевать носом.

Из арки появились Орн и Ларс, держа в руках по кульку жареных орешков. Негромко переговариваясь и сплевывая шелуху себе под ноги, они пошли прямиком на пустырь, откуда слышались веселые голоса. Вдруг Ларс заметил старика и остановился. Воровато оглянувшись, он что-то зашептал другу на ухо. Орн безразлично пожал плечами и зашагал дальше, Ларс, часто оглядываясь, двинулся за ним. Через несколько минут Ларс снова появился во дворе. Кот напрягся и проводил его настороженным взглядом, но мальчик шел не к нему. Озорно блеснув глазами, Ларс подкрался к дремлющему старику, осторожно поднял прислоненные к бортику костыли и так же тихо скрылся за углом. Вскоре оттуда грянул взрыв хохота. Кот расслабился и зажмурил глаза.

Солнце медленно ползло по раскаленному небу. Пару раз Ларс выглядывал из-за дома, но вскоре ему это наскучило – старик все спал, не меняя положения. Кот, сколько мог, отодвигался от границы тени, постепенно подбирающейся к нему. Наконец, когда весь фонтан оказался на солнце, кот зевнул, потянулся, царапнув когтями камень, спрыгнул на землю и, мазнув по ноге старика хвостом, неторопливо удалился. Пар, почувствовав прикосновение, последний раз всхрапнул и поднял голову, просыпаясь. Обнаружив пропажу, он повертел головой, но вокруг никого не было. Старик натужно поднялся на ноги, не отрывая взгляда от двери, гостеприимно приоткрытой в каких-то десяти шагах от него. Но ноги подвели – не успел он попытаться сделать хотя бы один шаг, как колени подломились, и Пар упал обратно на бортик.

Время шло, ближе к вечеру начали возвращаться с дневной работы мужчины. Из окон потянуло едой, то тут, то там завязались оживленные разговоры. На старика, притулившегося у фонтана, никто не обращал внимания. Только раз Керн-мясник, вышедший покурить на галерею, спросил у жены:

– Чего он все сидит-то?

– Кто? – переспросила румяная женщина, выглядывая на улицу. – Пар? Да кто ж его знает? Делать ему нечего, вот и сидит.

Керн хмыкнул, докурил цигарку и ушел внутрь, притворив за собой дверь. Через минуту из комнаты донеслось гуканье младенца и довольный мужской бас, прерываемый женским смехом.

Солнце садилось. Небо окрасилось сначала в синий, а затем в фиолетовый цвет, на нем мягко замерцали первые звезды, над крышей показался желтый серп месяца. Стих уличный шум, тишину нарушали только чье-то негромкое пение да ругань Лиссы, отчитывающей за что-то мужа. Несмотря на тепло летнего вечера, старик на каменном бортике зябко поежился. Несколько раз он вглядывался в проход между домами, ведущий на пустырь, но оттуда никто не шел – малыши уже сидели по домам, а ребята постарше убежали в город, посмотреть заезжих акробатов. Внимательно оглядев окна и галереи, Пар убедился, что за ним никто не наблюдает, и медленно, осторожно опустился на четвереньки. Закусив губу и судорожно перебирая по остывающим плитам дрожащими руками, он пополз к дому, тяжело подволакивая застывшие от долгого сидения ноги. Через минуту из-за закрывшейся двери послышался лающий, захлебывающийся кашель.

Уже совсем стемнело, когда двое запыхавшихся мальчишек вбежали во двор с улицы. В гулкой тишине зазвучал жаркий шепот:

– Орн, мать меня прибьет! Я ведь обещал вернуться до темноты!

– Сам виноват, – прошипел Орн. – На кой тебя в порт понесло? Или… – он даже притормозил, – ты опять за старое?

– Не, на острова я больше не хочу. Чего там делать, коров пасти? Зато, говорят, на севере с десяти лет на флот берут! Вдруг бы получилось на корабль пробраться? Уплыли бы вместе, а? Ну, ты только представь!

Орн не сразу нашелся что ответить.

– Найдут тебя, как в прошлый раз, под шлюпкой, – наконец буркнул он, – враз вспомнишь, на чем люди сидят. И что-то не слыхал я, чтобы соплю, вроде тебя, на флот взяли. Разве что пираты…

Мальчик резко остановился, не договорив. Старика у фонтана не было.

– Ой, совсем забыл… – пробормотал Ларс в замешательстве.

– Ларс, ты кретин. – Орн, насупившись, перевел взгляд на друга.

– Можно подумать, ты не знал! – возмутился тот.

Орн как будто смутился, и это сразу придало Ларсу уверенности: