Связанная - Тиффани Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ей не удастся победить. Никогда больше.
Наклонив свое копье под углом сорок пять градусов, Айви уперлась рукоятью в землю и приняла широкую низкую стойку.
Зурваши налетела прямо на копье. Удар наконечника, пронзившего нижнюю часть ее живота, прошел через древко. Айви упала назад, сильно приземлившись на задницу. Ноги королевы заскользили по влажной земле, ее поврежденная передняя нога подогнулась, и она упала на нижний сустав, вонзив копье глубже.
Теперь королева заполнила все поле зрения Айви. Огромные, толстые конечности, ужасающе мощные мышцы, золото в пятнах крови. Высоко вверху эти янтарные глаза были обращены вниз, все еще расфокусированные, но пылающие еще большей ненавистью и яростью.
— Ты червяк, — зарычала Зурваши, замахиваясь руками на Айви. — Ты ничто!
Коготь зацепил левое предплечье Айви, разрезав комбинезон и плоть под ним. Она резко втянула воздух. Вдалеке кричали люди, но их голоса были приглушенными, искаженными, почти призрачными.
Айви откинулась назад и распласталась на земле, зажимая правой рукой глубокую рану, когда ее пронзила жгучая боль.
Королева продолжала бешено дергаться, наклоняясь все ниже и ниже, все сильнее вонзая копье в свое тело. Любая боль, которую испытывала Зурваши, казалось, не могла заглушить ее жажду крови. Эти огромные когти разбрызгивали капли крови и воды, рассекая воздух над Айви, подбираясь все ближе и ближе.
Если бы Айви могла, она бы вжалась прямо в землю. Каждый свист когтей был подобен быстро раскачивающемуся маятнику, который заставлял ее сердце пропускать удар, а грудь сдавливало так сильно, что она едва могла дышать.
По древку копья потекла кровь, и разъяренная королева дернулась. Еще глубже оружие погрузилось в ее тело, и эти злые когти снова приблизились, достаточно близко, чтобы Айви отвернула лицо, когда они пронеслись на волосок от ее носа.
Поврежденная нога королевы находилась сбоку от Айви, ее нижний сегмент был согнут, упираясь в землю. Сломанное древко копья Кетана торчало из верхнего сегмента этой ноги.
— Ты его не получишь, — процедила Айви сквозь зубы. Убрав ладонь с раны, она ударила ей по сломанному древку, как будто нажимала на застрявший рычаг.
Зурваши зарычала, когда ее нога снова подогнулась и тело качнулось вперед.
Упираясь пятками в землю, Айви отползла в сторону, едва избежав падения тела королевы. Ее сердце колотилось так сильно, что могло размозжить грудную клетку, левая рука была холодной и покалывала, а предплечье теплым и липким от крови. Но она перевернулась и подобрала под себя ноги, используя руки, чтобы удержать равновесие в первые несколько спотыкающихся шагов.
Одна из ловушек была прямо впереди. Ей просто нужно было привести туда Зурваши и…
Боль пронзила правое бедро и бок Айви. Ее ноги оторвались от земли, а тело полетело вперед и влево. Она перевернулась в воздухе и обнаружила, что смотрит на темные грозовые тучи и шелестящие ветви, когда молния прочертила дугу в небесах.
Ее мозг подсказывал, что ее, должно быть, сбил грузовик, что ей действительно следовало посмотреть в обе стороны, прежде чем переходить дорогу…
Она приземлилась на правое плечо и перекатилась, перепачкав лицо грязью, листьями и собственными мокрыми волосами, прежде чем, наконец, упасть на спину.
Прогремел гром, потрясший Айви до глубины души. Перед глазами у нее заплясали черные точки, и все ее тело пульсировало по меньшей мере сотней различных болей — слишком сильная агония, чтобы сказать, какой ущерб был нанесен на самом деле. Она выплюнула грязь изо рта и втянула воздух, чуть не подавившись грязными волосами, и заставила свои конечности двигаться. Слезы защипали ей глаза и потекли по щекам, сливаясь с каплями дождя. Она положила руку на живот.
Пожалуйста, будь в порядке, малыш. Пожалуйста, пожалуйста, будь в порядке.
Что-то большое неподалеку издало натужное фырканье. Хрустнули листья и ветки, и тяжелая нога опустилась на землю. Что-то потащилось за ней, а затем послышался еще один шаг.
Бум, шкряяяб. Бум, шкряяяб.
Айви сморгнула слезы и подняла голову, когда на нее накатила волна головокружения.
Приближалась королева, огромная, массивная фигура, волочащая по земле переднюю ногу.
ГЛАВА 32
Сердца Кетана сжались, останавливая свое биение. У него перехватило дыхание, обжигающий и горячий, каждый его мускул напрягся, и все чувства отказали, кроме зрения.
Айви была ранена и лежала на земле. Зурваши приближалась к ней.
Его ярость нарастала, захлестывая его с силой разлившейся реки и наполняя его конечности огнем. Он должен был добраться до своей пары. Зурваши не заберет его Айви, не заберет его выводок.
Он глубоко вздохнул. Пальцы Кетана сжались, глубже погружаясь в грязь, а жвалы раздвинулись. Его выдох перешел в резкое рычание, когда он оттолкнулся изо всей силы своей ярости.
Вес на нем переместился, давая ему достаточно свободы, чтобы расставить ноги и использовать их, чтобы подтолкнуть себя еще сильнее. Вриксы, которые прижимали его, отшатнулись.
Его когти поймали нити сети и разорвали их, руки взметнулись, чтобы разорвать эти нити на части. Они начали спадать, когда Клыки вернулись, чтобы удержать его. Когти Кетана вонзились в них.
Шкуры поддались его ударам, и из нанесенных им ран потекла кровь. Большие руки схватили его, но он продолжал бешено двигать телом, не давая своим врагам шанса надежно ухватиться; им удалось только помочь окончательно разорвать сеть на нем.
Его раны пульсировали горячей болью, но боль только толкала его быть сильнее, быстрее. Теплая кровь смешивалась с прохладным дождем на его шкуре.
Неподалеку закричал врикс, и он почувствовал движение, приближающиеся тела. Но его внимание, несмотря на все его метания, оставалось приковано к Айви — и к Зурваши, которая была всего в нескольких шагах от упавшей пары Кетана.
Одна из его рук наткнулась на что-то твердое, свисавшее с пояса одного из вриксов, державшего его. Он схватил предмет и рванул, едва заметив его вес в своей руке.
Дубинка с шипами, по краям которой торчат лезвия черного камня.
Он взмахнул оружием. Плоть хлюпала, а кости трещали под ударами, которыми он осыпал своих врагов, звуки, которые он скорее почувствовал, чем услышал. Они стояли между ним и единственным, что имело значение, единственным, что принадлежало ему, единственным, потерю чего он не мог пережить.
— Айви! — взревел он, когда дубинка ударила по черепу Клыка и лезвия из черной камня глубоко вонзились в плоть. — Вставай!
Он развернулся к своей паре только для того, чтобы
